Загадка Лжедмитрия I

Введение

Димитрия, или Лжедмитрия, как часто его называют в школьных учебниках и исторической литературе, мы знаем из истории нашей страны одновременно как великого и удачливого авантюриста и в то же время как обманщика-самозванца. Ему в силу своих неординарных личных качеств удалось достичь царского престола, а также даже какое-то время весьма успешно править государством в самом начале неустойчивого и крайне насыщенного событиями времени, названного в дальнейшем потомками Смутным временем.
Однако, нельзя с уверенностью утверждать, в действительности ли был Лжедмитрий I самозванцем или нет. Факты, которые достались современникам нельзя назвать достоверными, так как такой период для Русского государства как смутное время имеет очень много загадок и неопределенностей. Споры о том кто был на самом деле человек, названный сначала царевичем, а затем и царем «Димитрием» не утихают с самого появления его на исторической авансцене российской истории, то есть с начала XVII века. И хотя большинство историков и авторов пишущих по тематике Смутного времени склоняются к официальной версии утвердившейся еще во времена Бориса Годунова о том что это был Григорий Отрепьев, но доказать это на сто процентов так никому пока не удалось и вероятно не удастся вовсе.
Если принять во внимание, что Лжедмитрий I был все-таки самозванцем, необходимо обратить внимание, что он был не одним таким персонажем в российской истории. Череда «воскресших» монарших особ оказала свое влияние на развитие истории российского государства.
Целью работы является исследование феномена самозванчества и истории России и попытка объяснить загадку Лжедмитрия I.
Для данной цели ставятся следующие задачи:
рассмотреть проблему самозванчества в России как культурно-исторического феномена;
охарактеризовать путь Лжедмитрия I к престолу;
изучить правление Лжедмитрия I;
попытаться сделать вывод о главной загадке Лжедмитрия I.

Самозванчество в России как культурно-исторический феномен

В исторических кругах термин «самозванство» используется для обозначения ряда выступлений народа в поддержку самозванцев, а также массовые восстания и бунты под предводительством удачливого лжекороля, лжецаря – таких как Лжедмитрий I, Емельян Пугачев. «Самозванство» – очень популярный термин для обозначения не только намерений и поступков именно самозванцев, но также действий их окружения и влияние этих процессов на исторические события. Для тех же целей некоторые ученые применяют понятие «самозванчество».
Словарями русского языка самозванство определяется как незаконное присвоение чужого имени, звания и пр. с целью обмана. Нельзя сказать, что феномен самозванства является только исконно русским явлением. Но, правда, можно согласиться с тем выводом, что только в России оно сыграло такую большую роль. В других государствах также имели место случаи, когда выдавали себя за монарха или его наследника с целью завладеть престолом. Причиной самозванчества в большинстве случаев был захват власти.
Феномен русского самозванства заключается в том, что в период XVII–XVIII веков количество самозванцев в России доходило до полусотни. Феномен самозванства привлекал и продолжает привлекать внимание российских историков, которые в большинстве своем, отмечали его антифеодальную направленность. В сути русского самозванчества можно выделить и религиозный фактор: православие в России стало тем цементирующим фактором, духовным идеологом и двигателем для народа в генезисе самозванчества.
Самозванчество Лжедмитрия I в период русской истории, которое было названо Смутным временем, было первым инцидентом этого явления, имевшим большое политическое значение в России. По словам историка В.О. Ключевского, оно сделало самозванство «хронической болезнью государства: с тех пор чуть не до конца XVIII века редкое царствование проходило без самозванца, а при Петре за недостатком такового народная молва настоящего царя превратила в самозванца».
В Смутное время самозванчество было той направляющей народ силой, которая поднимала на борьбу массы против государственной власти. Нельзя говорить, что появление Лжедмитрия I подтолкнуло народ на борьбу, но росток упал на благодатную почву:Введение

«заповедных лет» и «урочных лет», три неурожайных года, которые спровоцировали голод в стране, привели к тому, что народ пошел против «плохого» царя за «хорошего, правильного» царя. И не важно, что этот «правильный» царь - Гришка Отрепьев, беглый монах, заручившийся поддержкой польского короля (главного врага на тот момент России), авантюрист.
В России вера в царя была настолько прочна и нерушима, что монарх считался воплощением самого государства и хранителем русской православной веры. На основании этого в умах русского человека образ царя-батюшки имел священный характер. Общественный идеал, как он виделся народу, представлял собой отеческую связь монарха с его подданными. Распространение слухов об убийстве царевича Дмитрия по приказу Бориса Годунова ослабляло легитимность нового царя в глазах народных масс, и появление Лжедмитрия I было встречено как знак свыше. Народ не только видел в нем спасенного сына Ивана Грозного, но и питал надежды, что с приходом к власти законного правителя закончатся все напасти и чаяния простых людей будут услышаны, новый царь придет к власти и услышит беды народные. 20 мая 1605 года Лжедмитрий торжественно въехал в Москву при всеобщей поддержке москвичей. Его правление было официально подтверждено венчанием на царствие. Просчетом Лжедмитрия было то, что он не оправдал надежды русских подданных. Он не понял, что легитимность царской власти держится в России прежде всего на православных обычаях и вере. В этом случае союз с Польшей и его католическая вера послужила ему плохую службу. Боярам на этой почве ничего не стоило поднять народ Москвы против «расстриги» и «еретика» и свергнуть его. Некоторые исследователи утверждают, что причиной свержения Лжедмитрия I было недовольство боярства и разочарование в нем казачества, которое изначально составляло значительную часть войска самозванца. Тем не менее, упор необходимо делать не на политической или общественной, а именно на религиозно-культурной стороне этого недовольства

.
В дальнейшем самозванчество приняло массовый характер. Крупные народные восстания и бунты происходили под эгидой «новых» царей. Идеологией крестьянских войн под предводительством Степана Разина и Емельяна Пугачева было именно самозванченство.
В годы правления Петра I массово возникли рассказы о царе-самозванце. Странность этого последнего явления самозванчества заключается в том, что законным правителем признавался неизвестно откуда взявшийся «немец», отступник. Реформы Петра I, направленные на ориентирование России на запад, ломали устоявшийся уклад русской жизни. Народ, не принимая новое и прогрессивное, называет самозванцем законного царя, не соответствующего народным представлениям о должном носителе верховной власти. Интересным фактом выступает то, что при этом сам принцип самодержавия в понятиях людей не дискредитируется и не осуждается.
Ярким представителем самозванчества в крестьянской войне был Емельян Пугачев. Емельян Иванович Пугачев, предводитель восстания и его символ, выделялся из числа прочих казаков. В то время как донские и яицкие казаки по большей части были старообрядцами, Пугачев на допросе назвал себя православным. Известно, что Емельян Пугачев – участник русско-турецкой войны 1769 года, воевавший в подразделении графа Панина.Пугачев понял необходимость формирования повстанческой организации для руководства движением и регулирования действий повстанческих полков. К моменту прихода Пугачева на Урал уровень собранности восставших был довольно высоким, но их организации не хватало настоящего вождя. Все ждали, что им станет якобы чудом выживший император Петр III. Видимо, это и послужило поводом для того, чтобы Пугачев и стал тем самым вождем, назвавшись именем «спасшегося» императора.
Поначалу казаки не верили, что император мог спастись. Однако личные качества Пугачева и вера в «правильного», данного богом царя убедили повстанцев в царственности Емельяна. Так началась очень крупная крестьянская война, которую правительство подавило с большим трудом.
Крестьянские войны и бунты XVII–XVIII веков никогда не выдвигали политических требований об ограничении самодержавной власти царей, но, идеологи восстаний часто использовали самозванчество для придания законности своим действиям. Народ шел за ними, стремясь или восстановить права законного царя, или донести до верховной власти недовольство крепостным состоянием, но отнюдь не для ограничения власти русского монарха.
Таким образом, для самозванчества в России как культурно-исторического феномена было характерно своеобразное монархическое чувство, которое выражалось в вере и любви к своим царям, воплощавшим саму сущность России. Царь считался основным стражем и охранителем православной веры, веры российского народа, для которого «Вера, Царь и Отечество» было не просто словами, а глубоко укоренившейся в мыслях истиной.

Путь Дмитрия к престолу

Споры о том кто был на самом деле человек, названный сначала царевичем, а затем и царем «Димитрием» не утихают с самого появления его на исторической авансцене российской истории, то есть с начала XVII века. И хотя большинство историков и авторов пишущих по тематике Смутного времени склоняются к официальной версии утвердившейся еще во времена Бориса Годунова о том что это был Григорий Отрепьев, но доказать это на сто процентов так никому пока не удалось и вероятно не удастся вовсе.
И хотя эта версия наиболее убедительна, она не отменяет саму загадочность политической фигуры самозванца, человека, безусловно выдающегося, но крайне противоречивого и даже трагичного, как и само Смутное время для нашей страны. Единственное что у подавляющего большинства, даже у иностранных авторов, не вызывает сомнение, так это тот факт, что не будучи сыном Ивана IV, самозванец по происхождению был русским, а не иностранцем и возможно даже из западнорусских земель.
Итак, молодой человек, назвавший себя царевичем Дмитрием, после целой цепи удивительных приключений и судьбоносных встреч, как то: службы при дворе бояр Романовых и даже при дворе патриарха Иова; пребывания в христианской секте арианов, затем в Киево-Печерском монастыре; службы в имениях нескольких влиятельных польских магнатов; встреч - аудиенций с самим польским королем Сигизмундом III, и наконец, с самим папой Римским, вступает на территорию России в октябре 1604 г. с добровольно-наемным и войском, состоявшим из поляк и казаков, численностью около 4000 человек, с целью вернуть себя законный престол занимаемый «узурпатором» Борисом Годуновым. Так началась политическая карьера Дмитрия, единственного в российской истории самозванца сумевшего, в конце концов, занять трон Московского государства.
При достижении поставленной цели Дмитрий проявил недюжинный талант политика и дипломата, которым он был наделен в большей степени, чем талантом полководца. А храбрости и находчивости ему было не занимать. Несмотря на первые поражения от численно превосходящих его войск Бориса Годунова, когда его в страхе покинули многие польские авантюристы и честолюбцы, типа будущего его тестя Юрия Мнишка, сам Дмитрий, никогда не падал духом. И, обращаясь ко всему обиженному царскими властями народу российскому, вскоре получил еще больше добровольцев и бойцов из разных слоев русского общества, поверивших ему как «настоящему» и справедливому царю, или как многообещающему претенденту на российский престол. Вскоре его войско достигло 15 тысяч человек.
Уже в то время Борис Годунов всячески постарался дискредитировать самозванца, открыв российскому населению правду о его самозванстве, о том, что так называемый Дмитрий не кто иной, как бежавший монах Чудова монастыря Гришка Отрепьев. Грамоты, рассылавшиеся по городам, описывали смерть царевича Димитрия в Угличе, предписывали молиться за законного помазанника и проклинать вора и расстригу.
Но слухи о положительных действиях самозванца и сам облик легендарного и одновременно трагичного царевича Дмитрия, чей образ народная фантазия успела наделить качествами идеального «доброго царя», играли ему на руку и укрепляли его решимость воевать до конца