Язык как предмет философского анализа. Основные задачи философии языка

Введение

Язык - универсальное достояние человечества и универсальная реальность социального существования. Это, по выражению немецкого философа Мартина Хайдеггера, дом человеческого духа. И неудивительно, что люди еще в древние времена заинтересовались языком и создали о нем отдельную отрасль знания. Философия языка - наука о естественном человеческом языке вообще и обо всех языках мира. Среди основных вопросов, которые ставит и решает общее философия языка - вопрос о природе и сущности языка, его структуре, функционировании и развитии, а также о методах исследования языка и его эффективного применения.
Многочисленные языковедческие школы ХХ в. сконцентрировали внимание на поиске и изучении новых объектов исследования, объединяющих, прежде всего, признаки деятельной динамики и трудностей, которые привели к междисциплинарной перспективе научного поиска. Становление этих методологических вех направило языковедческие исследования на новые динамичные и сложные объекты исследования, обозначило актуальные и новые перспективы научного поиска и выявило значимые для современного общественного развития области их практического применения (теория и практика коммуникативной деятельности, теория дискурса и анализ конкретных дискурсивных практик и т.д.).Определение этих новых теоретических тенденций развития языкознания и анализ становления их методологического аппарата, а также рассмотрение этих тенденций в контексте развития социолингвистического направления является главной целью данной работы.


Место и роль философии языка в системе гуманитарных наук

Философия языка как отрасль знания имеет свою древнюю историю. Уже в древних преданиях, легендах, мифах отражается интерес человека к языковым явлениям, ставится вопрос о том, что такое слово, как оно возникло и почему люди разговаривают на разных языках. По одному древнегреческому преданию, люди в давние времена жили в согласии, не имели ни городов, ни законов, говорили все на одном языке и руководствовались приказами Зевса, и со временем Гермес внедрил различные наречия и разделил человечество на отдельные народы. По выражению древних римлян – «Цезарь может дать человеку государственное устройство, но не способен дать слова» [2, с.29]. Из Библии известен миф и о том, как люди пытались построить в Вавилоне башню, которая достигала бы неба. Но разгневанный такой дерзостью, бог «смешал» языки строителей, они перестали понимать друг друга, и строительство вскоре было остановлено.
Древние египтяне изобретение письменности приписывали богу Тоту, вавилоняне - богу Набу. В древних индийских легендах рассказывается, что письменность людям дал бог Брахма, в китайских - мудрый Цань Чин, который имел лицо дракона и четыре глаза[2, с.57].
Однако, предания, легенды , мифы - это еще не наука. Они сами требуют научных объяснений. Первые ростки научных знаний о языке формируются именно в борьбе с мифологическими и магическими представлениями о слове, о языке, формируются путем непосредственного наблюдения и регистрации фактов, путем тщательного анализа языкового материала, как об этом хоть и косвенно, но недвусмысленно говорят древнейшие формы письменности, прежде всего, в древнем Египте и Месопотамии. Словесно-составляющие системы древнеегипетской письменности (со второй половины IV тыс. до н. э.) шумерской письменности (примерно с 3200 до н. э.), из которой развилась клинопись (у ассирийцев, вавилонян, персов и др.), эламской письменности (III тыс. до н. э.), протоиндийской письменности (III-II тыс. до н. э.), критской, или минойской письменности (с конца III тыс. до последней четверти II тыс. до н. э.), китайской письменности (со II тыс. до н. э.) позволяют почти безоговорочно утверждать, что формировался анализ языка по определению содержания построения пиктографических и идеографических изображений, членению на части и т.д. Уже в ранний период своего развития древняя греческая философия пыталась решить ряд сложных теоретических проблем, в том числе и вопрос о взаимоотношении между языком, мышлением и бытием, о происхождении и сущности языка. Таким образом, V веке до н.э. в Древней Греции сложилась античная европейская традиция, которая развивалась в рамках философии[2, с.48].
Древний этап философии языка характеризуется господством логического направления. Анализ языка – лишь подсобное средство логики. Язык рассматривался как средство формирования и выражения мысли. Первые арабские грамматики появились в VIII веке. Классиком арабской лингвистической традиции стал Сибавейхи. В его грамматике описаны фонетика, морфология и синтаксис классического арабского языка. Все ранние национальные традиции исходили из наблюдения за одним языком. Идея сравнения языков была им чужда. Так же как и был чужд исторический подход к языку[2, с.72].
Основой философии языка стала именно европейская традиция. В ХIII-XIV вв. европейскими учеными писались философские грамматики с целью объяснения явлений языка. С ХV-XVI вв. единая европейская традиция, основанная на латыни, начинает разделение на национальные варианты, что приводит к появлению идеи о множественности языков. Появляются сопоставительные исследования языков, поднимается вопрос об общих свойствах языка вообще[2, с.95].
В ХVII в. появляется грамматика Пор-Рояля. Её авторы исходили из существования общей логической основы языков. Они создали свою универсальную грамматику, применимую к разным языкам: латынь, французский, испанский, итальянский, древнегреческий и древнееврейский, а также изредка идет речь и о германских языках[2, с.112].
В ХVIII веке формируется идея об историческом развитии языков, которая в ХIХ веке привела к формированию строго научного лингвистического метода – сравнительно-исторического. Именно с этого момента европейская лингвистическая традиция окончательно превращается в науку о языке[2, с.124].
Возникновение языкознания как самостоятельной науки приходится на начало ХIХ века. В 1808 году немецкий филолог Фридрих Шлегель издает книгу "О мудрости и языке индейцев" с приложением стихотворных переводов индийских поэтично текстов[2, с.133]. Немцы первые начали акцентировать внимание на том, что идея сравнения языков должна подкрепляться научными обоснованиями.
Основы философии языка были заложены в работе немецкого ученого Франца Боппа "О системе санскритского спряжения по сравнению с системами спряжения греческого, латинского, персидского и германских языков". С его именем связано открытие первого метода исследования языка, - сравнительно-исторического метода исследования, который заключается в изучении языка в процессе его исторического развития и сравнения с другими языками[2, с.140]. Выделению языкознания как самостоятельной дисциплины и формированию основных принципов сравнительно-исторического метода исследования языка послужила деятельность датского филолога Расмуса Кристиана Раска[2, с.146]. Почти полвека языкознание было известно под названием сравнительной грамматики. В 1861 году были опубликованы лекции англо-немецкого языковеда Макса Мюллера под названием "Лекции по науке о языке"[2, с.151].
В истории философии языка как научной дисциплины можно выделить следующие основные школы и направления:
- Создание типологии языков, которая основана на выявлении специфических и универсальных особенностей в строении языка. В. фон Гумбольдт считается основоположником лингвистической типологии. В работах В. фон Гумбольдта и братьев Шлегелей появляются первые типологические классификации языков.
- Психологическое направление (ХIХ в.). Основатель психологического направления – Х. Штейнталь. Язык рассматривается как деятельность индивида и отражение психологии народа.
- Младограмматизм стал ведущим направлением в мировой лингвистике в конце XIX в. В представлении младограмматиков языкознание – это историческая наука о сравнении родственных языков. Они специализировались на сравнительно-историческом изучении индо-европейских языков[2, с.179].
В начале ХХ в. возникает идея об изучении закономерностей языка, не связанных с его историческим развитием, а также о системном исследовании языка. Так складывается новое направление, сменившее сравнительно-историческую парадигму – структурализм, основателем которого считается Ф. де Соссюр[1, 21].







2. Достижения и перспективы философии языка второй половины ХХ в.
Подход к языку как динамическому явлению, обращение к его речевому измерению заложен еще в трудах В. фон Гумбольдта, с точки зрения которого «по своей действительной сущности язык есть нечто постоянное и вместе с тем в каждый данный момент преходящее. Даже его фиксация посредством письма представляет собой далеко не совершенное мумиеобразное состояние, которое предполагает воссоздание его в живой речи. Язык есть не продукт деятельности (ergon), а деятельность (energeia). Его истинное определение может быть поэтому только генетическим. Язык представляет собой постоянно возобновляющуюся работу духа, направленную на то, чтобы сделать артикулируемый звук пригодным для выражения мысли. В подлинном и действительном смысле под языком можно понимать только всю совокупность актов речевой деятельности. В беспорядочном хаосе слов и правил, который мы по привычке именуем языком, наличествуют лишь отдельные элементы, воспроизводимые — и притом неполно — речевой деятельностью; необходима все повторяющаяся деятельность, чтобы можно было познать сущность живой речи и составить верную картину живого языка, по разрозненным элементам нельзя познать то, что есть высшего и тончайшего в языке; это можно постичь и уловить только в связной речи… Расчленение языка на слова и правила — это лишь мертвый продукт научного анализа. Определение языка как деятельности духа совершенно правильно и адекватно уже потому, что бытие духа вообще может мыслиться только в деятельности и в качестве таковой».[6, с.70]. К деятельной сущности речи обращаются многие исследователи ХХ в. Так, выделение речевой деятельности дало толчок развитию основных теоретических основ современной лингвистики, изложенных в концепциях Ф. де Соссюра, Ш.Балли, ученых - структуралистов, Пражского лингвистического кружка и других.
Философская концепция языка Ф. де Соссюра, обнаруживая, с одной стороны, крайнее проявление тенденции к систематизации, структурного упорядочения языка, вместе с тем концепция направила внимание к проблеме изучения глубинного механизма актуализации языковых потенций в речи, функционирование языковых единиц разных уровней в процессе коммуникации, пересмотра устоявшихся языковых категорий, понимание сложности их взаимодействия. Ученый строит свою концепцию на оппозиции языка как системно организованной сущности и речи, как ее реализации. «По нашему мнению, - пишет он, - понятие языка не совпадает с понятием речевой деятельности: язык - это лишь определенная ее часть, правда, самая важная

. Она является одновременно и общественным продуктом, и совокупностью необходимых условностей, принятых в обществе для обеспечения реализации языковой способности. Тесно связанная со многими отраслями, она является одновременно и физической, и физиологической, и психической; кроме того, она принадлежит к области индивидуального и сфере общественного. Ее нельзя отнести полностью к одной из категорий человеческого бытия, ведь неизвестно, каким образом тогда этому можно придать единства. Язык же, наоборот, представляет собой целостность "в себе" и составляет начальную основу классификации» [15, с. 20]. Дихотомия языка и речи, установленная Ф. де Соссюром, нередко выступала в дальнейших исследованиях понятия языка своего рода технико-вспомогательным, "инструментальным" окрасом. Так, например А.Мартине определяет язык как «инструмент коммуникации, по которому анализируется человеческий опыт, по-разному в каждой общине, в единицах наделенных семантическим содержанием и фоническим выражением; это фоническое выражение артикулируется в свою очередь в опознавательных и последовательных единицах, фонемы, представленных в определенном количестве в каждом языке, сущность и взаимоотношения, которых также отличаются от одного языка к другому»[26, с. 22]. В то же время возвращение к пониманию языка как «организму, который вечно себя порождает, в котором законы порождения определены, но объем и в определенной степени также способ порождения остаются совершенно произвольными»[6,с.78], направляло мнение исследователей к поиску механизмов речевого функционирования.
Обращение к деятельному измерению широко распространен среди современных исследователей, изучающих проблемы речевого общения, коммуникации в широком социо-дискурсивном плане[20, с.235]. Сочетание системного и функционального подходов к изучению языка находим в Тезисах Пражского лингвистического кружка, где отмечается, что «к лингвистическому анализу необходимо подходить с функциональной точки зрения. С этой точки зрения язык является системой средств выражения, которая служит определенной цели. Ни одно явление в языке нельзя понять без учета системы, к которой оно принадлежит»[11, с. 17]. Современные исследователи приходят к выводу, что системно-деятельное изучение языка убедительно свидетельствует о том, что системность сущностным образом характеризует как процесс речевой коммуникации в целом, так и его основные компоненты - коммуникативную деятельность и текст. Поэтому речь с полным основанием можно назвать системой [14, с. 126].
С другой стороны, развитие прагмалингвистики, логико-философские основы которой были заложены в трудах философов аналитической школы (Б. Рассел, Г.Фреге, В.Куайна), теории речевых актов (Д.Остин, Д.Серль), философии коммуникативной этики (Ю.Хабермас, К.-О.Апель), сформировали основу деятельно-прагматической парадигмы речи. Разработка Е.Бенвенистом, Р.Якобсоном, Д.Берло, Г.Д.Лассвеллом, Ч. Осгудом, Н.Винером, У.Шрамом, К.Шенноном, У.Уивером и др. моделей коммуникации, анализ коммуникативной ситуации, ее структуры и составляющих обусловили включение в области лингвистического анализа факторов и элементов, которые традиционно считались неязыковыми. Коммуникативная лингвистика как новая лингвистическая область начала активно развиваться в таких направлениях и научных школах, как конверсационный анализ (Г.Сакс, Е.Шеглофф, Д.Джефферсон), этнология коммуникации и этнометодология (Д.Гамперц, Д.Хаймс, Э.Гофмана, Г.Гарфинкель), исследование вербальных интеракций (К.Кербра-Орекйони), формирование постулатов конверсационного взаимодействия (Г.П.Грайс), теории релевантности (Д.Шпербер и Д.Вилсон), вежливости (П.Браун и С.Левинсон) и тому подобное.
Понимание сложности и многоаспектности феномена языка и речевой деятельности направляет исследование в широкую междисциплинарную перспективу. С точки зрения В. фон Гумбольдта, язык - не только внешнее средство общения людей, поддержания общественных связей, но он заложен в самой природе человека как необходимый для развития его духовных сил и формирования мировоззрения [6, с. 51].
А.Мейе определяет язык как систему ассоциаций, которая, с одной стороны, является принадлежностью отдельных лиц, с другой - навязывается им, и благодаря этому он является реальностью не только физиологической и психической, но прежде всего - социальной [9, с. 52]. Как считает Р. Барт, " язык - это не столько запас материала, сколько горизонт, то есть одновременно территория и ее границы, одним словом, пространство языковой вотчины, где можно чувствовать себя уверенно"[4, с. 522].
В такой перспективе речь становится объектом психологических, социальных, логико-философских, антропологических, культурологических, прагмалингвистических исследований, направленных к определению онтологических, когнитивных, перцептивных моделей человеческого сознания, принципов таксономического строения и структуры отношений мировосприятия личности и социума. Так, Е.Бенвенист, утверждая нераздельность человека, культуры и языка, отмечает: "Культура определяется как достаточно сложный комплекс представлений, организованных в кодекс отношений и ценностей: традиций, религии, законов, политики, этики, искусства - всего того, чем человек, где бы он ни родился, пропитан до самых глубин своего сознания и направляет его поведение во всех формах деятельности. Через язык человек усваивает культуру, укрепляет ее или преображается. И как каждый язык, так и каждая культура использует специфический аппарат символов, по которому узнается соответствующее общество... В конечном итоге именно символ устанавливает эту живую связь между человеком, языком и культурой "[5,с.310-327].
Таким образом, развитие системно-функционального, коммуникативного, прагмалингвистического направлений языковедческих исследований закладывает основы изучения речевой деятельности как непрерывного процесса становления, где выстраиваются и фиксируются определенные конфигурации сложных речевых образований. Изучение речевой деятельности в ее процессуально-результативной целостности обусловило введением таких объектов исследования и операционных единиц комплексного анализа речи как выражение / высказывания, речевой акт, а также исследования речевых единств высшего уровня: текста, речевого жанра, дискурса.
Определение последнего, который стал одним из наиболее употребляемых терминов не только в современном языкознании, но и широком кругу гуманитарных и даже естественных и точных наук, философских исследованиях, варьируется в зависимости от общей перспективы поиска, эпистемологической доминанты. Такое чрезвычайно широкое и частое употребление понятие "дискурс" как в современном языкознании, так и в различных областях культуры и науки связано с существенными изменениями в интерпретации роли языка в жизни общества.
Термин "дискурс" употребляется в значении "речевое высказывание в акте функционирования" уже в языковедческих и философских трудах XVII - XIX вв. [29, с. 23]. Понятие дискурса достаточно широко используется в трудах Ф. де Соссюра. Выдающийся ученый интерпретирует его в различных аспектах исследования языка: в перспективе его общей характеристики, характеристики абстрактных языковых единиц, ассоциативных связей, механизмов языковой эволюции. Он ставит вопрос о сущности дискурса, отмечая, что "язык создан только в перспективе дискурса, но что же отделяет дискурс от языка или что именно в определенный момент позволяет сказать, что речь начинает действовать как дискурс?", и пытается определить ее через механизм преобразования языкового значения in absentia в речевое значение in praesentia [15, с. 29]. Достаточно часто термин трактуется по-разному, о чем свидетельствует употребление этого термина для обозначения любого ограниченного употребления языковых средств ("исламистский дискурс", "политический дискурс ", молодежный дискурс"), системы, которая позволяет выработке определенного корпуса текстов, и самого этого корпуса текстов ("коммунистический дискурс"). С другой стороны, в практике преподавания нередко обращаются к противопоставлению, введенного в свое время Е.Бенвенистом, между дискурсом и текстом [5, с. 37-38]. П.Серио приводит восемь определений понятия дискурса в современном языкознании [13, с. 25-27]. Такое разнообразие в толковании нового объекта исследования вызвано, прежде всего, его динамическим, сложным и многоотраслевым характером и активным поиском собственных категорий. В то же время все больше исследователей приходит к выводу о том, что определяющим признаком дискурса является его привязанность к определенной области человеческой деятельности. При этом дискурсология как новая лингвистическая дисциплина сосредоточивается, прежде всего, на поиске методологических основ, принципов дискурсивного анализа, нередко выделяя как основной объект исследования определенную составляющую дискурса, в частности идеологическую в таких направлениях, как французская школа автоматического анализа дискурса М.Пеше, критический дискурс-анализ (Т. ван Дейк, Р.Водак, Н.Феаклу и др.).
Одним из главных вопросов, который возникает в этой перспективе, является определение основных признаков дискурса как сложно динамического образования. Так, современные французские исследователи справедливо относят к основным признакам дискурса его сверхфразовую организацию, временно-пространственное и целевое направление, деятельный и интерактивный характер, контекстовость, ответственность говорящего, соответствие определенным нормам, включение в интердискурсивное единство [25, с. 37-40]. На этих дискурсивных параметрам в целом, в тех или иных их ракурсах настаивают и дискурсологи, принадлежащие к другим научным школам, выделяя при этом, в соответствии со спецификой объекта и предмета исследования, также методы анализа, определенную характеристику рассматриваемого явления или совокупность признаков. Процесс смыслотворчества сочетает формирование смысла, присущего только данному типу или разновидности дискурса, и предоставление данному дискурсу знаковый характер в определенном социуме, культурной, общественно-исторической общности, формирование общего семиотического измерения дискурса семиологического исследования языка, которые в последнее время получили большое распространение, были направлены на изучение глубинного механизма порождения смысла как бесконечного процесса семиотизации. Согласно такому подходу, знаковость языка не является чем-то постоянным, закрепленным в фонологическом, лексическом, грамматическом его строении. Механизм определения основан на глубинном процессе коммуникации, то есть общении как обмене, познании, указывании, участниками которого являются человек, мир вещей, мир абстракций и представлений, социальных институтов и тому подобное. С точки зрения М. Хайдеггера, «речь не просто передает в словах и предложениях все очевидное и все скрытое как то, что понимается так-то и так-то, но впервые приводит к пространству развертывания сущего как такого-то сущего»[18, с