Уголовно-правовая характеристика ч.1,2 ст 148 УК РФ

Введение

Актуальность исследования проблематики состава ст. 148 УК РФ «Нарушение права на свободу совести и вероисповеданий», которую неформально принято называть «оскорбление чувств верующих», объясняется рядом немаловажных обстоятельств:
Во-первых, нельзя не отметить ее относительную новизну. Так, до 2013 года она была представлена лишь 1 частью, которая содержала только деяние в виде незаконного воспрепятствования деятельности религиозных организаций или проведению религиозных обрядов. Позже, 29.06.2013 года статья была дополнена также двумя новыми составами по оскорблению чувств верующих. Официальным разъяснением необходимости внесения данных изменений является аргумент о том, что практика оскорбления чувств верующих постоянно растет, и в Пояснительной записке приводятся «вопиющие» примеры таких оскорблений, например, когда сносятся памятники для строительства фельдшерско-акушерского пункта, или сносится стела для строительства жилого дома.
Во-вторых, новизна состава преступления, а также его резонансность и противоречивость, не помешала сформироваться судебной практике по данному составу. Так, согласно официальным данным агентства правовой информации, за последние 3 года было совершено уже 10 преступлений, из них 5 в 2016 году, 4 в 2017 году, и 2 в 2018 году.
В-третьих, как уже было отмечено, данный состав преступления не лишен внутренних противоречий, колотые, на наш взгляд, имеют место быть в виду некорректного использования законодателем юридической техники изложения нормативного материала, что выражается, по большей части, в использовании оценочных, субъективных понятий, не поддающихся объективным трактовкам.
1. Уголовно-правовая характеристика нарушения прав на свободу совести и вероисповеданий
Объект и объективная сторона

Объект преступления является, можно сказать, стратегически важным элементом любого состава преступления, так как, во-первых, он позволяет разрешить множество проблем при квалификации деяния, в том числе, отграничить схожие составы между собой, а во-вторых, позволяет развиваться не только практике, но и науке уголовного права, как, например, произошло в середине XX века, когда учение об объекте преступления позволило внести важные правки: объект стал делиться на виды.
Так, мы придерживаемся классических представлений о том, что объект преступления представляет собой общественные отношения, охраняемые уголовным законом, и делится он на родовой (название раздела), видовой (название главы) и непосредственный (специфика отдельных статей УК РФ).
Следуя вышеприведенной трактовке, применим данное общетеоретическое правило непосредственно к составу ст. 148 УК РФ. Так, под родовым объектом данного преступления принято понимать общественные отношения, обеспечивающие безопасность личности (поскольку весь раздел VII УК РФ посвящен защите личности). Видовым объектом преступления по ст. 148 УК РФ являются общественные отношения, связанные с реализацией личностью своих конституционных прав и свобод (так как они находятся под охраной главы 19 УК РФ). В свою очередь, непосредственным объектом выступают общественные отношения, представляющие собой возможность конкретной личности реализовать свои конституционные права на свободу совести и вероисповедания.
И поскольку никаких научных дискуссий и полемик объект данного преступления не вызывает, считаем возможным привести единственный, на наш взгляд, наиболее удачный и полный, пример определения объекта преступления, предусмотренного ст. 148 УК РФ. Так, П. В. Бахметьев приводит следующее определение: «в общем, объектом состава преступления, предусмотренного ст. 148 УК РФ являются общественные отношения, возникающие по поводу беспрепятственной законной деятельности религиозных организаций, совершения обрядов, свободы совести и свободы вероисповедания каждой личности».
Объективная сторона данного состава преступления, по ч. 1 представлена деянием в виде публичных действий, выражающих явное неуважение к обществу (и совершенных в целях оскорбления религиозных чувств верующих, что относится уже к субъективной стороне). Часть вторая предусматривает аналогичное деяние, имеющее особенности лишь по месту совершения преступления – совершенное в местах, специально предназначенных для проведения богослужений, других религиозных обрядов и церемоний. И часть 3 предполагает незаконное воспрепятствование деятельности религиозных организаций или проведению богослужений, других религиозных обрядов и церемоний, однако, это деяние не является объектом нашего исследования.
Стоит особо отметить, что вплоть до 2013 года диспозиция статьи звучала следующим образом: «незаконное воспрепятствование деятельности религиозных организаций или совершению религиозных обрядов», что сейчас является самостоятельным составом ч. 3 ст. 148 УК РФ. Необходимость же внесения изменений в статью, и добавление такого деяния как оскорбление чувств верующих, объясняется некоторыми авторами просто восполнением законодательного пробела в части, касающейся ответственности лиц, оскорбляющих религиозные убеждения граждан России, различные религии, составляющие неотъемлемую часть исторического наследия народов России.
На наш взгляд, данная точка зрения не совсем убедительна, и по нашему мнению, внесенные изменения были необоснованны, поскольку теперь объективная сторона деяний по ч. 1 и ч. 2 ст. 148 УК РФ состоит из сплошных оценочных понятий, таких как «явное неуважение» и «оскорбление религиозных чувств». Как известно, нормы публичных отраслей права, к которым относится, в том числе, и уголовное право, отличаются своей императивностью, однозначностью формулировок, которые создаются в целях избежания правоприменительных проблем

. Если же законодатель, в части уголовного права, оперирует такими неоднозначными понятиями, то говорить о должной степени юридической техники попросту не приходится. Кроме того, каким образом определить, затронуты ли религиозные чувства в светском государстве? Вопрос остается открытым.
Возвращаясь к детализации объективной стороны состава преступления, следует отметить, что данное деяние выражается в форме действия, то есть активного поведенческого акта, что вытекает из самой диспозиции «публичное действие», следовательно, совершение данного преступления путем бездействия просто не представляется возможным.
Признак публичности применительно к составу ст. 148 УК РФ не раскрывается ни в одном акте судебного толкования, поэтому считаем возможным воспользоваться аналогией с признаком публичности в составе клеветы, так как объектом данного преступления также является личность, и распространяемые порочащие сведения также частично носят оскорбительный характер. Так, согласно постановлению Пленума Верховного суда «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц», признак публичности оценивается как опубликование таких сведений в печати, трансляцию по радио и телевидению, демонстрацию в кинохроникальных программах и других средствах массовой информации, распространение в сети Интернет, а также с использованием иных средств телекоммуникационной связи, изложение в служебных характеристиках, публичных выступлениях, заявлениях, адресованных должностным лицам, или сообщение в той или иной, в том числе устной, форме хотя бы одному лицу.
Таким образом, можно сделать вывод, что публичность, применительно к составу ст. 148 УК РФ, будет расцениваться как явное неуважение к обществу в целях оскорбления религиозных чувств, которое было совершенно в общественном, публичном месте, или содержалось в публичном выступлении по телевизору, радио, в газете, в интернете (в том числе, в социальных сетях, что сейчас наиболее актуально).
Трактовка же понятия «явное неуважение к обществу», содержится в постановлении Пленума Верховного суда «О судебной практике по уголовным делам о хулиганстве и иных преступлениях, совершенных из хулиганских побуждений», что, на наш взгляд, также применимо и к составу ст. 148 УК РФ, так как вполне логично, что явное неуважение к обществу при совершении любых преступлений должно характеризоваться одинаковыми признаками. Так, согласно ППВС №3, «явное неуважение лица к обществу выражается в умышленном нарушении общепризнанных норм и правил поведения, продиктованном желанием виновного противопоставить себя окружающим, продемонстрировать пренебрежительное отношение к ним».
Таким образом, можно заключить, что субъект своими публичными действиями желает продемонстрировать свою позицию относительно несогласия с общепринятыми нормами религии, выражает свой протест против каких-либо религиозных убеждений и т.д. Однако в связи с этим снова возникает вопрос: почему в светском государстве, не провозглашающим никакую религию обязательной, и вообще, либерально относящемся к любым проявлениям веры (в том числе, атеизму – отрицанию веры), в совокупности с предоставлением Конституцией РФ каждому свободы слова – считает такие действия преступными? На это вопрос в настоящее время также нет ответа.
Кроме того, не совсем понятна логика законодателя, при которой он провозглашает потерпевшими от преступления верующих лиц – «оскорбление религиозных чувств верующих», и в то же время, включает в диспозицию статьи «явное неуважение к обществу». Таким образом, не совсем понятно, кого именно оскорбляют действия виновного – верующих или общество в целом, включая и неверующих лиц.
Помимо этого, само понятие «верующий» не имеет никаких легальных трактовок, даже в ФЗ «О свободе совести и о религиозных объединениях», что также дает повод злоупотребления, и отнесения к категории «вербующих» по сути, любых лиц, указывающих, что они таковыми являются.
Безусловно, как справедливо указывают многие авторы, «проверить» веру невозможно, никаких объективных признаков отличающих верующего от неверующего попросту не существует. Однако, на наш взгляд, можно было бы ввести критерии, которые позволили бы сделать эту статью более практически применимой, и, в какой-то мере, более справедливой, путем отнесения к верующим лицам только тех, кто, например, имеет членство в какой-либо религиозной организации, посещает церковь еженедельно (ежедневно), соблюдает посты, ритуалы и так далее. В любом случае, какая-либо дифференцировка верующих и неверующих обязательна.
По конструкции объективной стороны, данный состав преступления – формальный, то есть преступление считается оконченным с момента выполнения действий, входящих объективную сторону, и наступление каких-либо последствий – вовсе не является обязательным условием привлечения к ответственности. Получается, что складывается ситуация, когда субъект преступления, преследует цель оскорбить религиозные чувства вербующих, но наступление последствий в виде их оскорбления – не является обязательным, то есть складывается парадокс, при котором оскорбительные действия субъекта могут вовсе и не быть оскорбительными для представителей какой-либо религии, то есть последствия в виде оскорбления их чувств нет, однако, если у субъекта была такая цель, то он считается совершившим, притом оконченное преступление.

Субъект и субъективная сторона

Субъективная сторона преступления, как правило, имеет трехчленную структуру, и включает в себя: вину, мотив и цель