Толерантность и мультикультурализм

Введение

Теория мультикультурализма, считающаяся одним из особенных проявлений глобализационных процессов и характеристикой постнеклассических тенденций в текущей социальной философии, появилась в виде ответа на следующий вопрос «Что произойдет с национальными культурами в эпоху глобализации?». Мультикультурализм является совокупностью воззрений, которые провозгласили примат «культурного разнообразия» над этнокультурной гомогенностью стран и направлены на решение различных этноконфессиональных и социокультурных проблем в современном социуме.
В начале XXI в. компоненты мультикультурализма можно увидеть в общественной жизни почти любого многонационального государства, даже если официально политика мультикультурализма в нём не провозглашалась. Однако в любом государстве практика мультикультурализма отличается своей спецификой, базируясь на одной из большого количества мультикультуралистских теорий. Самыми актуальными в настоящее время считаются модели «мягкого» и «жёсткого» мультикультурализма, которые разработали на базе философских концепций С. Бенхабиб, У. Ким-лики, Дж. Ролза, Ю. Хабермаса.
Глобализация, набирая обороты, может затрагивать всё больше аспектов жизни современного общества, вызывая этим активное противодействие себе. Стремительные вспышки национализма, сепаратизма и этнорелигиозного терроризма заставили задуматься о дальнейших перспективах сосуществования разных национальных культур в дальнейшем. Мультикультурализм позиционирует себя в виде идеологии, способной предотвратить вероятное «столкновение цивилизаций» с помощью согласования главных ценностей, развития общих социальных норм и воспитания в обществе толерантности к возникновению другого. Критики мультикультурализма, наоборот, усматривают в практике принятия инородных культур опасность релятивизма и размывания имеющейся национальной идентичности, полагая, что толерантности должны противопоставляться жёсткие пределы.
1. Понятие мультикультуризма и толерантности

Один из основоположников мультикультурализма Ч. Тейлор в соответствии с неолибиральным видением современного мира полагал, что «культуры, на протяжении длительного времени образующие смысловой горизонт для большого количества человеческих особей с разным характером и темпераментом, иным словами, выражающие их понимание доброго, святого и достойного восхищения, почти определенно содержат в себе нечто, заслуживающее нашего восхищения и уважения, даже если в этих культурах есть многое, что мы бы с отвращением отвергли». Один из активных сторонников концепта толерантности американский ученый М. Уолцер, рассматривая кросс-культурные взаимодействия в прошлом и в современности, настаивал, несмотря на достаточно критичное отношение к мультикультурализму, на том, что каждое социальное сообщество, находящееся в меньшинстве, имеет «право голоса на собственное место и на проведение собственной политики». [2]
Политика мультикультурализма проводилась странами Запада с начала 1970-х гг. в Западной Европе, Австралии и Канаде, ранее всех начавшей ее осуществление еще в далеком 1971 г. В 2011 г. руководители правительств и видные политики признавали упадок политики мультикультурализма. В этих странах произошла анклавизация инородных культур, которые стали претендовать на навязывание своих ценностей обществу в целом и членам этнокультурных общин, что привело к всплеску негативных явлений в культуре и общественной жизни. Это позволило премьер-министру Великобритании Д. Кемерону констатировать, что сепаратизация культур меньшинст от мейнстрима британской культуры не смогла сформировать идентичность британского общества, к которому бы хотели принадлежать эти этнокультурные сообщества.
Попытки оправдать в рамках одного государства с одним гражданским правовым порядком разноуровневые морально- нравственные принципы и традиции являются следствием не того смысла, который был заложен в Декларации ЮНЕСКО 1995 г., а результатом интерпретации ее положений, когда особенностями традиционной культуры стали оправдывать создание препятствий для свободного волеизъявления человека в культурном и профессиональном определении, в достижении того или иного социально-культурного, социально-политического или социально-экономического статуса. Причем в социально- культурной сфере пропаганда конкуренции культур носит разрушительный характер, поскольку победа одной культуры над другой в конечном итоге означает принцип игры с «нулевой суммой», когда проигравшая в конкуренции сторона теряет все. Очевидно принцип конкуренции, который с оговорками о роли государственного и общественного регулирования применяется в социально-экономической сфере, в социально-политической и социально-культурной сфере должен уступить место принципу солидаризма различных политических сил и различных этнокультурных сообществ, направленному не только на выживание и взаимную поддержку, но и на достижение всеобщего приемлемого уровня благосостояния и качества жизни. [1]
Итак, толерантность в социально-культурной сфере следует понимать, как открытость и взаимоадаптивность различных культур, позитивный солидаризм их по отношению к друг другу. А мультикультурализму следует противопоставить основанную на солидаризме поликультурность, где интегрирующим ценностным и коммуникативным ядром в условиях исторически сложившего российского государства выступает русская культура.
Итак, мультикультурализм как понятие можно изучать в двух направлениях. Первый считают описательным, и в его контексте мультикультурализм является «общественным феноменом сосуществования многих различных этнических, культурных, конфессиональных групп в одном и том же социальном пространстве». То есть это явление неразрывным образом обусловлено историческими процессами и комплексом случайностей и закономерностей в каждой стране.
Второй подход считают нормативным и выделяют в нём две вероятные версии: [3]
«Слабая» обладает социальным подтекстом и предполагает государственную политику, опирающуюся на признанном праве культивации всех культурных различий, но в то же время привлекает их к участию в общем правовом и социальном пространстве. Она будет подчёркивать равенство обязанностей и прав для всех культурных категорий.
«Сильная» же будет определяться в виде политической активной теории и практики, нацеленной в равной мере на обеспечение сохранности культурных идентичностей и различий, и должна использовать особые программы для поддержания и защиты каждого разнообразия.
Во время проведения сравнительного анализа указанных двух версий, или разновидностей будет очевидным, что «слабый» вариант мультикультурализма только позволяет увидеть отдельные культурные особенности (например, открыто не показываемых религий и праздников в кругу семьи), тогда как «сильный» будет поощрять и охранять их.
Мультикультурализм в текущей реальности - весьма многогранная стратегия. Если основываться на простом тезисе, что граждане везде одинаковые и ничем не отличаются друг от друга, но имеют различный опыт социальной дрессуры, то появляется вполне логичный вопрос, зачем же он всё-таки тогда требуется и какие у него перспективы. Данный вопрос будет интересовать в связи с тем, что за прошедшие десятилетие весьма похожие проблемы набрали оборот в отечественной действительности. После упадка СССР в крупные города в поисках доступных вакансий и лучшей участи для себя и собственных детей хлынули потоки мигрантов. Кроме того, в настоящее время, как никогда, поставлен вопрос о выстраивании национальной политики, т.к. Россия является многонациональным и многокультурным государством. Государство, которое понесло огромные потери во Второй мировой войне и сумело одержать победу над фашизмом, чаще всего не приемлет все проявления какой-либо расовой и религиозной нетерпимости.

2. Проблемы мультикультурализма и толерантности и пути их решения

В доктрине «либерального культурализма» первый тезис - особый принцип наделения меньшинств специальными правами тогда, когда их жизненно важные интересы целиком оказываются совместимыми с либеральными принципами равенства и свободы. У. Кимлика отмечает тот факт, что нет возможности выбора определённого языка и культуры, и в связи с этим в либеральном государстве должна реализовываться политика, направленная на формирование меньшинствам таких условий, при которых будет компенсироваться сама потребность в интеграции, а главные ценности культур станут поддерживаться. [5]
Значительными проблемами такого подхода, по У. Кимлика, можно считать, по факту, антилиберальные установки различных меньшинств, которые можно разделить на две группы, а конкретно - на ограничения, имеющиеся внутри определённой общины, и на такие, которые предполагают своей целью защиту общины от внешнего воздействия. У. Кимлика характеризует их как «внутренние ограничения» и «внешние защиты» и полагает, что они весьма деструктивные. Первые он стал относить к тем, которые нацелены против членов внутри группы и могут лишить их свободы выбора, которые вполне могут приводить к возникновению насилия внутри неё, вторые же могут увидеть, как нацеленные против общества как такового, и они могут приводить к межгрупповым конфликтам и различным столкновениям. Рецептом регулирования подобных правил внутри маноритарных групп он считает «уравнение социального бытия», при этом в целом он не предполагает какие-либо специальные ограничения внутри различных малых сообществ как свойствам, в корне ставших противоречить либерализму и его ценностям.
Итак, «либеральный культурализм», по У. Кимлике, нормативным образом закрепил групповые права, защищающие и гарантирующие свободу человека внутри малого общества и помогающие формированию взаимоотношений межгруппового равенства. Однако при условии, что такие свободы и права будут отвечать основным либеральным ценностям.
Ещё одной известной концепцией мультикультурализма можно считать «мягкий» мультикультурализм Чандрана Кукатаса, англо-американского политолога и современного исследователя, и критика мультикультурализма

. Он изучает мультикультурализм в контексте миграции так как может видеть различные причины усиления процессов межкультурной коммуникации в данной плоскости, в связи с чем он несколько сужает изучаемое явление. Ч. Кукатас отмечает то, что усиление миграционной динамики способно запустить особые механизмы осмысления «своей» культуры и ценностей, которые до этого воспринимались само собой предполагающимися, не потребовавшими дополнительного обсуждения и защиты. В обществе появляются ощутимые споры в сфере прав и обязанностей людей, прав и обязанностей государства, об уровне возможности государства вмешаться и проверять частную жизнь человека, подлежат обсуждению обычаи, нормы поведения, внешний облик в обывательской системе «хорошо - плохо».
Ч. Кукатас характеризует две возможных реакции государства на межкультурные противоречия: «мягкий» мультикультурализм, выражающийся в ассимиляторстве и изоляционизме, а также «жесткий» мультикультурализм, приравнивающий к апартеиду, последователем которого он стал считать Уилла Кимлика. Изоляционизм как политика позволяет сохранить привилегии и социальную структуру, тем не менее, быть успешной она не способна, так как обмен различными культурными ценностями и развитие взаимодействия культурных кодов осуществляется не в самой значительной мере ввиду миграции. Альтернативой изоляционизму Ч. Кукатас считает ассимиляцию, распространяющуюся исторически и на коренные народы. Требуемые условия для достижения результата проведения такой политики: допуск в государство иммигрантов, желающих принимать участие в экономической, культурной и социальной жизни принимающей их страны, а также приобщение к местной культуре, и принятие местных ценностей, прав и свобод. При этом иной раз ассимилянты способны выражать особое желание интегрироваться, могут даже сопротивляться ему, к тому же такой подход не исключил саму возможность влияния иммигрантской культуры на культуру общества, принявшего их на собственной территории, в результате такая политика бывает провальной.
В контексте сопоставления Ч. Кукатас сравнивает ассимиляцию и апартеид, имеющий задачей сделать нереальными взаимодействие различных культур, выбирающий различные ограничения и отселение представителей малочисленных обществ. Особым образом будет подчёркиваться тот факт, что апартеид предполагает непрерывное давление и репрессии по отношению к меньшинствам, и, соответственно, не может выбираться в виде непрерывно действующей политики со стороны государства. [4]
«Жесткий» мультикультурализм, по Ч. Кукатасу, предусматривает поддержку иммигрантской культуры, в то время как «мягкий» мультикультурализм стал восходить к реальности и здравому смыслу и формирует, создаёт единое культурное пространство, когда выбирается культура большинства. В то же время специальным образом отмечается, что отношение государства к культурам различных меньшинств декларируются как одинаковое. Государством будет поддерживаться «общая» для каждого, «интегральная большая» культура, и подобный подход Ч. Кукатас считает «классическим либерализмом», т.к. в таких случаях никому не будут предоставлены привилегии, станут допускаться разные варианты. При этом сам исследователь понимает, что такая политика в чистом виде будет идеальной и утопичной, и малореальной, т.к. весьма нелегко представить себе в такой мере не сочувствующий каким-нибудь группам политический строй.
Ч. Кукатас предлагает построить «открытое общество», даже скорее особую «открытую» общественную философию, в ходе которой станут решать тонкие вопросы ксенофобии и не допускать дискриминацию в различных её проявлениях.
У мультикультурализма имеются и сторонники, и критики, среди которых можно отметить Брайана Берри. Он стал высказывать противоположные мысли по сравнению с М. Уолцером, У. Кимликой и Ч. Тейлором. К примеру, он дискутирует с Ч. Кимликой в области целесообразности допуска на территории «принимающего» либерального государства нелиберальных компонентов и сообществ, и говорит против любых проявлений либерализма по отношению к защите их прав. Он отмечает, что, если есть конфликт между либеральными ценностями и самобытностью определённой группы, он будет выступать на позиции защиты первых. В то же время Б. Бэрри особым образом решил выделить в виде специальной общественной ценности права и интересы каждого человека. Его позицию считают эгалитаристской, т.к. он многократно отмечает природное равенство граждан. По Б. Бэрри, главная задача государства - обеспечение гарантий равенства различных возможностей для всех, в то же время основной идеей проведения подобной политики должна быть забота о каждом гражданине.
Б. Бэрри стал критиковать идеи государственности и национализма очень активным образом. Он отмечает, что категории наподобие «национальной родины», «крови», «почвы» в контексте попытки группировки и в области объяснения отдельных культурологических особенностей считаются рудиментарными позициями и перестали быть актуальными в текущих условиях. Также он полагает, что они деструктивные и вредные, т.к. не увидел ни одного удовлетворяющего подтверждения критикуемым им положениям. Взаимоотношения нации и государства по его мнению должны формироваться на основе морали космополитичных основ - равенства, значимости человека и универсальности.
Под универсальностью Б. Бэрри предполагает приоритетность прав гражданства. Он полагает, что в национальном государстве политические решения станут приниматься в угоду «государствообразующего большинства», что обязательно приведёт к дискриминации меньшинств, при этом в ситуациях, когда большинстве отсутствует единство, политика станет зависеть от голосов меньшинств, что в этом случае наоборот, может привести к дискриминации большинства. Б. Бэрри выступает против защиты государством любых групповых интересов, что само собой должно приводить к ликвидации возникающих нарушений в области различных прав. Мультикультурализм в рамках национализма, по Б. Бэрри, разделяет граждан на два типа. Он стал выступать категорически против характеристики нации на основе их этнического состава и отмечает, что первичными должны оказываться потребности отдельного гражданина, что в корне сможет решить проблемы, обусловленные интересами других групп. В аналогичных же условиях, говорит он, все особенности маноритарных групп станут поддерживаться их участниками добровольно. [6]
По вопросу с проблемами становления и развития «мультикультурализма» в России, нужно признать, с одной стороны, значительный прогресс в сравнении с советскими временами. С другой стороны, России ещё довольно далеко до на самом деле обеспеченной государственной политики «мультикультурализма» в виде целевой идеологии. Следует напомнить, что политика «мультикультурализма» предусматривает единство всех предложенных в обществе культур, ни одна из которых не станет выделяться в виде главной. При этом понятно, что воздействие русской культуры в нашей стране очень значительно, и все национальности с соответствующими национальными, языковыми и религиозными сторонами их культуры в различной мере существенно русифицированы. Отсюда можно предполагать, что такая установка на мультикультуральное общество не является эффективной в пределах российской действительности. При этом Россия оказалась в настоящее время на этапе становления. Поэтому вопрос о причинах и условиях, мешающих утверждению и развитию в нашем текущем обществе политики «мультикультурализма», предполагает особого и разностороннего анализа.
В результате можно отметить, что ни сам «мультикультурализм», ни те концепции, которые чаще всего изучаются в виде его альтернатив, не нужно слепо использовать в ситуации, с которой столкнулась текущая Россия. «Мультикультурализм», являясь логичным и, конечно, полезным в теории, на практике стал весьма противоречивым явлением с целым комплексом побочных свойств. Можно ли разработать лишенный любых недостатков метод разрешения противоречий между разными культурными и религиозными группами в текущей России? Вопрос весьма актуальный. Поэтому отметим ряд вероятных практических и теоретических вариантов решения поставленных проблем: [6]
1. По нашему мнению, если предусматривается межкультурное взаимодействие в пределах одной страны, то это говорит о том, что какой-либо угрозы для наличия таких культур нет. Однако проблема появляется тогда, когда возникает сбой коммуникации, как в ситуации с правящими элитами Украины и России, Грузии и России, российскими националистами и выходцами из республик Средней Азии и т.п. Философским решением проблемы способен оказаться поиск возможных причин сбоя коммуникации, которые порой выражаются в применении дискурсивных практик. К примеру, в ситуации с Украиной и Россией сбой в коммуникации выражается в том, что никто ни с кем не способен договариваться. Например, на Украине Н.В. Гоголя считают собственным украинским писателем, а в России - своим. До той поры, пока контекст такого взаимодействия не поменяется, никто ни с кем так и не сможет договориться.
2. Ещё один положительный итог межкультурных коммуникаций выражается в особенности русского менталитета. Данную особенность можно определить в виде «всечеловечности», «способности всемирной отзывчивости» (Ф.М. Достоевский), «привычки воспринимать других людей как братьев независимо от национальной принадлежности» (Д.А. Хомяков), «способности творчески использовать опыт других наций» (Н.И. Карев), способности «сохранять собственную веру и убеждения, в то же время находя в себе силы терпеть веру и убеждения других, которые могут быть прямо противоположными» (Я.Г. Шемякин). Основной чертой отечественного общества считается то, что её объединяющим началом становятся русские граждане. Поэтому следует не только обеспечить сохранность, но и добиться развития такой характерной черты менталитета русского народа.
Неоднородность национальной структуры нашей страны, неравномерность культурных и демографических процессов вызывают различные проблемы, некоторую напряжённость, различные межнациональные конфликты