Теория нации в советской и постсоветской гуманитарной науке

Введение

А.А. Потебня считал, что существует тесная связь между языком и сознанием человека, а язык народа и его вера есть два краеугольных камня национального самосознания, два фактора, формирующих неповторимую национальную духовность, выделяющую ее носителей в определенную нацию. Таким образом, русскую нацию следует определять как совокупность людей, придерживающихся одной веры и говорящих на одном языке.
Образование русской нации в территориальном аспекте связано с теперешними землями Украины, Белоруссии и европейской части России, а во временном – с принятием Православия проживавшими на этих землях народов, которые пользовались своими особенными языками (наречиями), но одновременно с ними формировался и общий, древнерусский язык, основу которого составлял церковно-славянский язык, язык Православия.
Со временем формирующаяся древнерусская нация оказалась разделенной на великорусскую, малорусскую и белорусскую. Эти три нации сохранили общую для них православную веру и церковно-славянский язык ее исповедания, но на бытовом уровне стали использовать свои языки, образовавшиеся путем трансформации общего для всех древнеславянского языка преподобного Нестора-летописца. Такое разделение некогда единой нации осуществлялось в условиях их обособления в разных государствах.
Когда государство, сформировавшее великорусскую нацию, включило в свой состав малорусскую и белорусскую нации, то право гражданства получило наименование всего народа этого объединенного государства как русского триединого народа, а общим стал русский язык, образовавшийся в результате взаимодействия всех трех языков, но при разной доле их участия. Без каких-либо изменений осталась общая для этих народов православная вера и ее исповедание на церковно-славянском языке.
Русский литературный (общий для всех образованных восточных славян) язык XVIII в. подобен созданному тысячелетием ранее Кириллом и Мефодием церковнославянскому языку, который также не соответствовал ни одному из существовавших в то время наречий, но, вобрав лексику многих из них, был понятен во всем славянском мире.
Все это обуславливает актуальность данной темы.
Таким образом, цель данной работы – рассмотреть теорию нации в советской и постсоветской гуманитарной науке.
Для достижения данной цели были поставлены следующие задачи:
1. Рассмотреть теоретические аспекты категории «нация»;
2. Охарактеризовать особенности изучения категории «нация».
Работа состоит из введения, 2 глав, заключения и списка использованной литературы.


1. Теоретические аспекты категории «нация»
1.1. Взаимосвязь государства, суверенитета и нации

Суверенитет. Российский политолог Г.И. Мусихин (ВШЭ) в попытке классификации современных теорий суверенитета отмечает, как минимум, три базовых проблемы (трудности). Первая — отсутствие консенсуса из-за особенностей понятийного аппарата суверенитета, тесно связанного с такими еще более дискуссионными категориями, как государство, власть, политика, право. Вторая — эпистемологическая — связанная с распространением постмодернистского подхода в теории познания и пересмотром «классического» определения суверенитета в рамках новой теории политики. Третья — субъективное использование понятия суверенитета в областях, далеких друг от друга, что приводит к тому, что за счет вольных уточняющих определений размывается и обессмысливается содержание самого понятия.
Эти соображения стоит принять во внимание при изучении конкретных случаев сепаратизма — особенно при попытке обобщения фактического материала. Показателен в этом отношении опыт исследования новых форм государственных образований, хотя возникают они не только в результате территориальных сецессий и реализации сепаратистских проектов. Разнообразие понятийного аппарата в работах соответствующей тематики еще более впечатляет, если иметь в виду, что большинство авторов дружно признают причинно-следственную связь между изменениями в состоянии суверенитета и в конфигурации политического пространства. Интересный вариант классификации — на основе сравнительного анализа понятийного аппарата отечественных и зарубежных работ — предлагает политический географ Ф.А. Попов. В одну группу он объединяет близкие по смыслу определения внутреннего состояния государства по признаку слабого, ограниченного, частичного или дефектного внутреннего суверенитета ( государственного контроля), включая варианты внутренних зон, находящихся под альтернативной, нелегитимной властью. Эта группа представлена широким спектром понятий от абстрактно-географических (безгосударственная зона/территория/пространство/, «серая» зона, дефектной государственности) до политико-географических (повстанческое государство, квази-государство). Другая группа — понятия для обозначения новых политико-территориальных образований, возникших как результат физической сецессии, отделения от «материнского» государства. В российской научной литературе самыми распространенными стали термины «непризнанное государство», «самопровозглашенное государство», которым в английском варианте наиболее соответствует «государство де-факто». Русскоязычная версия содержит в контексте стремление этих государств к международному признанию, но следует иметь в виду, что проблема не столько терминологическая, сколько заключается в отсутствии «централизованного» механизма признания.
Нация. Разобраться в терминологической неопределенности важно не только само по себе, но в связи с производными от этого понятиями, имеющими прямое отношение к теме сепаратизма, — национальное самоопределение, право наций на самоопределение, национализм. Отметим два наиболее характерных подхода. Первый— не без влияния западной политической теории— становится все более популярным в новейшей отечественной политологии и культурологии. Его сторонники исходят из того, что возможны два отличных друг от друга понимания и определения нации — как политического сообщества граждан (гражданская или политическая нация) и как этнокультурной, этноязыковой общности (этническая нация). Отсюда вытекают понятия гражданского и этнического национализмов. Этнический национализм рассматривается как притязания дополитической «этнической» общности на национальный суверенитет. В отличие от него гражданский национализм — продукт чистой политической коллективной воли, и нетрудно заметить генетическую связь этой версии с идеей народного суверенитета. При очевидной теоретической определенности этой концепции ее критиков как раз не устраивает то, что она исходит из взаимоисключающего противопоставления неких «идеальных» типов нации и национализма. В их позиции прочитывается некий запрос на «симбиотическую»— не упрощенную, не эклектичную — теорию, которая исходила бы из реального многообразия современных наций, включая различные формы внутри- и межнациональных отношений.
Из всех возможных ответов на указанный запрос наиболее авторитетной и интересной представляется концепция известного американского исследователя Крейга Калхуна. Ее привлекательность объясняется не в последнюю очередь тем, что она выводит дискуссии за пределы чисто теоретических споров, объединяя историю и современность в причинно-следственной логике и системе аргументации. Калхун выделяет важные особенности нации — ни одна из них не является абсолютно необходимой, все они могут быть присущи любой нации, а решающее значение имеет система, в которой эти черты преобладают.
Методологически концепция Калхуна открывает новые возможности для исследования идеологии программ сепаратистских движений; может стать основой для сравнительного анализа конкретных путей реализации сепаратистских проектов; а также вполне пригодна в качестве аргументов для экспертных рекомендаций при разработке соответствующих политических решений.


1.2. История национальной политики

В начале нового тысячелетия Россия стоит перед множеством исторических вызовов. Сегодня, как никогда ранее, необходимо утвердить в новой форме приоритеты, цели исторического развития России, соотнести их с контурами нового мира, в котором нам предстоит жить. Необходимо проанализировать пройденный путь, осознать место в настоящем мире, наметить будущие перспективы.
Для того чтобы разобраться в практическом вопросе выбора пути России, нужно теоретически определиться с такими понятиями, как «русский народ» и «нация», вокруг которых продолжаются многочисленные научные дискуссии. Итак, «народ — слово общеславянского происхождения. Образовано от слова народити, префиксального производного к родити». Другими словами, в народ объединена группа людей, у которых общие корни, происхождение, общая земля, язык и культура. Согласно переписи населения в 2010 г. в составе Российской Федерации проживает более 180 народов, наиболее многочисленный — русский 77,71 %.
Термин «нация», близкий по значению к слову «народ», был заимствован из немецкого языка в XVIII в.. Толковый словарь С. И. Ожегова понятие нации определяет как «исторически сложившуюся устойчивую общность людей, образовавшуюся в процессе формирования общности их территории, экономических связей, литературного языка, особенностей культуры и духовного облика». По мнению отечественного философа Ю. Д. Гранина, понятие «нация» — категория конвенциональная.
На основании этого факта еще в 1960-е гг. английский мыслитель Э. Геллнер дал определение нации — это изобретение националистов. Согласно такой точке зрения, нация — цель любого национализма, а национализм — средство формирования, развития и экспансии наций. После выхода ряда работ К. Дойча «Рост наций», Э. Д. Смита «Теория национализма», Э. Геллнера «Нации и национализм», Б. Андерсона «Воображаемые сообщества» и сборника статей под редакцией Э. Хобсбаума и Т. Рэйнждера «Изобретение традиции» указанная трактовка стала определяющим ориентиром для многих ученых, исследующих феномен нации. При выборе стратегии и тактики строительства национального государства эти взгляды, как правило, разделяются по двум типам: 1) этнокультурный — признание национального большинства народа в качестве старшего брата; 2) гражданско-политический — признание равноправия всех народов, проживающих на данной территории. Оба эти типа не противоречат Конституции РФ 1993 г., в которой говорится о том, что все народы, проживающие в России, равны, государственным языком является русский. Кроме того, в конце прошлого века в научный обиход был введен термин «россияне», который означает строительство национального государства, объединяющего все народы, проживающие на территории Российской Федерации.
Рассматривая историю выстраивания национальных отношений в российском государстве и рефлексию этого процесса в отечественной науке, нетрудно заметить одну из доминирующих точек зрения о том, что в России никогда не было нации, хотя попытки ее создания были предприняты как в Российской империи, так и в Советском Союзе.
Впервые создание единой нации было предпринято в рамках известной теории официальной народности 1830—1840-х гг.: «Православие. Самодержавие. Народность». Итог этих усилий привел к появлению российского имперского национализма: «Осознание Романовыми себя великороссами, явившееся ответом на лингвистические национализмы народов, населяющих империю, привело к политике русификации». Российской империи в очередной раз приходилось подключать государственные рычаги для того, чтобы сплотить народы России перед вызовами Европы.
Министр просвещения С. С. Уваров подготовил ряд мер, направленных на поддержание и укрепление народности, а также на поднятие патриотических чувств в Российской империи: «В многонациональном же государстве явить душу государствообразующего народа его соседям, сделать ее стержнем общеимперской жизни».
Эти усилия по времени совпали с творчеством великого русского поэта А. С. Пушкина. Благодаря его творчеству в Российской империи появился свой литературный национальный русский язык, который способствовал объединению всех народов, проживающих в стране. С появлением новой идеологии «в первой трети XIX в. в России возникает русский «лингвистический национализм»». Творчество великого поэта было направлено на объединение всех народов России: «Пушкин завершил идеологический прорыв в утверждении категории российский народ, безусловно, поэт пользовался словом «русский», возможно, даже чаще и в самых разных вариациях». Можно сказать, что поэзия и проза великого поэта, который писал преимущественно на русском языке, переломили вектор истории, с творчества А. С. Пушкина начинается мода на все русское. Известно, что в России в начале XIX в. на русском языке говорили в основном простолюдины, все просвещенное общество изъяснялось на французском или немецком языке. После смерти поэта, когда его творчество было переосмыслено, элита стала говорить на русском языке и это, несомненно, заслуга А. С. Пушкина. Таким образом, наследие великого русского поэта было направлено на объединение всех народов, проживающих на территории Российской империи.
Однако, разделив своих поданных на великороссов и инородцев, не отделив религию от государства, Россия так и не создала светской системы обязательного начального образования на русском языке на всей территории империи

. Основы наук, русский язык, культура и история в качестве обязательных предметов изучения так и не были введены на всем пространстве империи, в которой подавляющее большинство неграмотного населения продолжало делить себя на великороссов, поляков, малороссов и т. п. Царское правительство, не желая повышения уровня образования формирующейся национальной интеллигенции за счет русской культуры, спешно отыграло назад. К началу революционных событий 1917 г. Российское государство не было интегрировано ни экономически, ни культурно, ни конфессионально, и это также явилось одной из причин распада.
После прихода к власти большевиков во главе с В. И. Лениным происходит строительство нового государства путем собирания национальных республик. Выбор состоял из федерализации равноправных народов, или централизованное национальное строительство при главной позиции российского народа. Ленинская концепция национальной интеграции вместо поглощения республик в пользу РСФСР предполагала равноправный союз. И. В.Сталина такая концепция не устраивала, поэтому при создании СССР учитывался принцип «старшего брата» в лице РСФСР. Курс государственной политики был направлен на создание нового интегрированного исторического образования. По ходу реализации данной политики постепенно происходило стирание территориальных границ проживания народов Советского Союза и наметилось формирование новой политической общности — советского народа.
Важная роль в этом процессе отводилась архитектуре, литературе, театру, кино, печати, радиовещанию и телевидению. Начинают возводиться памятники и монументы новым вождям, героям революции и труда, создаются такие шедевры киноискусства, как «Броненосец Потемкин», «Чапаев», «Петр Первый», «Александр Невский», «Нахимов» и другие. Усилиями писателей А. М. Горького, Н. А. Островского, А. Н. Толстого, М. А. Шолохова и др. в русле социалистического реализма создавался новый образ советского патриота и Советской Родины. Этот имидж постоянно пополнялся примерами из прошлого, которые, с точки зрения власти, составляли гордость нового Отечества, слава и мощь которого многократно увеличились после войны с фашистской Германией (не случайно названной Великой Отечественной войной).
Войны, особенно победоносные, всегда были важными факторами формирования патриотических чувств. Призывая защищать свою Родину, власть формировала у граждан национальное самосознание, в результате чего происходило ослабление групповых идентичностей, в том числе этнических. Для обретения идентичности часто необходима дифференциация по принципу «мы-они», которая невозможна без формирования национальных стереотипов и гордости за свою страну. Победа в Великой Отечественной войне прочно укоренена в памяти современных россиян, представляется как значимый повод гордости за Родину и важнейшее событие советского периода в истории нашей страны. Эта точка зрения широко представлена среди ученых-гуманитариев и деятелей культуры. Так, один из отечественных киноведов А. Шпагин отметил, что «война есть одна из лучших страниц нашей истории». И даже память о войне являет собой самый крепкий «цементирующий материал», на котором выстраивается национальная идентичность. В преддверии 70-й годовщины Победы над фашисткой Германией хотелось бы вспомнить речь Сталина 24 мая 1945 г. по случаю Победы СССР, в которой он подчеркнул роль «русского народа, как наиболее выдающейся нации из всех наций, входящих в состав Советского Союза. Он — руководящий народ потому, что у него имеется ясный ум, стойкий характер и терпение». Помимо Победы в Великой Отечественной войне значимыми событиями в русской истории, оказавшими наибольшее влияние на русский народ, по результатам социологического опроса, проводившегося в 2014 г., является: освобождение от татаро-монгольского ига — 30 %, распад СССР — 26 %, Октябрьская революция 1917 г. — 26 %, полет Ю. Гагарина в космос — 14 %.
Представления о том, что русские как этнос, народ со своим специфическим менталитетом, набором базовых ценностей являют собой неизменную субстанцию, переходящую из века в век, стали достаточно распространенными в последние годы. Они часто используются для обоснования идеологии «консервативной революции», которая якобы неизбежна — возвращения нации к самой себе, к своим вековым традициям и архетипам. Однако проведенные исследования ученых Байкальского учебного комплекса показывают: степень индивидуализма у современных россиян выше, чем принято считать. Причем, чем больше успех в карьерном росте или бизнесе, тем стремительнее рост индивидуализма — все заслуги приписываются, как правило, только себе. Коллективизм же проявляется рельефно в периоды неудач: в этом случае ответственность возлагается на других — коллег по работе, руководство организации, государство. Еще одна форма проявления коллективизма в обществе — праздники, ведь они — выражение коллективной идентичности. Наиболее значимыми и объединяющими для россиян остаются Новый год и День Победы.
А. Г. Дугину вторит один из ведущих идеологов «национальной модели» В. Найшуль, который предлагает идеологию «Москва — третий Рим» в современной модели как единственно способную мобилизовать русских на развитие.
Примером гражданской нации может служить опыт США, в котором объединяются представители многих расово-этнических групп. Одним из показателей сплоченности является процесс демократизации и либерализации, начавшийся с 1960-х гг. Как результат, жители США, независимо от расовых и этнических различий, считают и называют себя американцами. Американская гражданская нация все в большей мере включает качественные нововведения, которые заключаются в феномене большого культурного плавильного котла, означающие «переплавку» всех культур в рамках американской идеи. За идеей формирования гражданской нации сохраняется приоритет, чтобы представители всех народов могли считать себя американцами. Патриотические чувства современных американцев заключаются в том, что они имеют сознание единой нации с общей историей, традициями и ценностными основаниями.
Еще одним ярким примером может служить опыт строительства гражданской нации в Германии. В 90-е гг. XX в. немецким философом Ю. Хабермасом был выработан термин «конституционный патриотизм», заключающийся в позитивном отношении к своей стране, стремление к хорошему, свободному устройству жизни народа, к которому принадлежит индивид. Таким образом, общая история и культурное наследие Германии отступают на второй план перед едиными политическими принципами.
Однако в 2010 г. в Германии выходит книга Т. Саррацина «Германия: самоликвидация», которая вызвала большой общественный резонанс. В ней автор утверждает, что немецкая нация умирает. Работая на различных должностях в правительстве ФРГ, Т. Саррацин собрал большой фактический материал, данные системы образования, миграционной службы и трудовых отношений современной Германии, доказывая, что система мультикультурализма и политкорректности приводит к деградации молодого поколения немцев: «Мы принимаем как неизбежность то, что Германия сокращается и тупеет». «В чем заключается единство и патриотизм немецкой нации?» — как бы задает вопрос Т. Саррацин. Патриотизм может проявляться разве что во время футбольного матча сборной Германии. «Тревожиться за Германию как страну немцев уже считается почти неполиткорректным. Это объясняет многие табу и полностью заболтанную немецкую дискуссию на такие темы, как демография, семейная политика и приток иммигрантов. Я думаю, что без воли к здоровому самоутверждению нации нам никогда не разрешить наши общественные проблемы», — продолжает автор. Таким образом, Германия явно столкнулась с проблемами политики мультикультурализма, которую она проводила последние десятилетия, и с кризисом идеи гражданской нации.
Рассмотрим пример Франции, страны с успешно сложившейся нацией на гражданской основе. Здесь нация существовала и продолжает существовать, прежде всего, как доктрина, правовая норма и коллективная договоренность. Считается, что все граждане страны есть один народ — французы — при большом историко-культурном разнообразии территорий и мест, которые порождают свои идентичности. Правда, к сожалению, приходится признать, что в современной Франции последним бастионом монокультуры остается только языковая культура, и она охраняется конституционным законом 1992 г. о защите языкового наследия и другими декретами.
Похожая структура выстраивания национальных отношений на этнонациональной основе наблюдается в Великобритании. «Смена английскости на британскость произошла в результате общественных дебатов и деятельности в 1980-е гг. Королевской комиссии по вопросу о национальной идентичности», — отмечает В. А. Тишков. Для Великобритании, как и для России, единство нации обеспечивается единением всех народов, проживающих на данной территории, именно это обстоятельство подчеркивали организаторы летних Олимпийских игр в Лондоне в 2012 г.
Таким образом, анализируя рассуждения по поводу двух типов выстраивания национальных отношений, этнокультурного и гражданско-политического, можно сделать определенные выводы. Во-первых, исходя из статей Конституции РФ (ст. 13, 14, 26, 68, 70), России подходят оба типа государства. Во-вторых, основываясь на объективном политическом и экономическом положении России, находящейся под прессом международных санкций и распространяющейся глобализации, приходится констатировать, что на данном историческом отрезке более жизнеспособным является этнокультурный тип национального государства. Известно, что национализм исторически выступает как реакция против потери суверенитета и идентичности, поэтому нашей стране предоставляется уникальный шанс, направленный на укрепление единства всех слоев общества и всех народов, проживающих на территории самого большого государства в мире.


2. Особенности изучения категории «нация»
2.1. Нация как категория этнополитики

«Политизация этничности» - свершившийся факт реальности общественно-политических отношений. Наличие концептов «этнонациональной политики» и «этносоциальной политики» в современной социально-политической теории - очевидное свидетельство реактуализации «этнического» в дискурсе публичной политики.
В первую очередь, необходимо говорить о внутренней политизации этнической идентичности, её мобилизации и консолидации на основе разнообразных этнократических мифов. Кроме того, этносы активно втягиваются в международные политические процессы, формируя так называемую «национальную повестку дня» в системе глобальной политики.
Этнические реконструкции осуществляются в обществах, которые уже значительно продвинулись по пути «денационализации» своих социальных и культурных практик в унифицированном поликультурном (диалогичном) пространстве прежних национальных государств. Сложно себе представить, чтобы современные «этнические революции» в Европе в рассматриваемом формате вторичной редактуры имели беспредпосылочный характер по отношению к объективным изменениям природы национальных отношений в эпоху глобализации. Не случайно поэтому, что различия подходов в оценке потенциала «национального движения» обнаруживаются на уровне фундаментальных мировоззренческих принципов, формируя непреодолимые барьеры мировосприятия, неразрешимости и противоречия в оптике мировидения.
В современной дискуссии о природе и сущности «этнического» («национального») воспроизводится традиционная для западной ментальности дилемма неореализма и неономинализма, отражающая наличие разных способов репрезентации социальных феноменов. «Реалистический» способ рефлексии предполагает поиск некой квазиприродной субстанции национальных отношений и релевантные ей способы реконструкции этносоциальной общности. Реалистический подход, если можно так выразиться, глубоко онтологичен или метафизичен. Ему противостоит номиналистская стратегия репрезентации «этнического», предполагающая радикальную гносеологизацию всей национальной проблематики.
Безусловно, этнический номинализм коррелятивен либерализму в его противостоянии консервативным интерпретациям «национальной идеи» и сопричастен тому градусу напряжённости, который возникает в общественной дискуссии о путях национального возрождения. В отечественной социальной теории наметившийся консервативный тренд позволяет реанимировать прежние идеи национал-консерваторов, в том числе популистскую идеологему «национального строительства». Значительный массив некритических заимствований можно наблюдать именно через апелляцию к творческому наследию таких национально-ориентированных авторов как К. Победоносцев, К. Леонтьев, Л. Тихомиров, И. Ильин и др. Цитируемость и рецитируемость Ильина вообще становится своеобразной идеологической меткой современных социально-философских исследований, позволяя однозначно идентифицировать идеологический профиль того или иного автора