Судебные органы в Новгороде и в Пскове.

Введение

Новгородская и Псковская республики занимают особое место в истории нашего отечества. По мнению, ряда исследователей, эти республики носили черты демократизма. Однако этот уровень был несравним с современным народовластием. Этот уровень можно охарактеризовать господствующее- феодальным. Особое место в этой системе занимает судебная система. Так как на современном этапе развития государства и права России и попытки построения « истинной демократии» имеют сложности, исторический опыт занимает особое место. Поэтому тема весьма актуальна.
Основной целью работы является рассмотрение судебной системы феодальных республик. Исходя из цели, вытекает ряд задач, среди которых:
Рассмотрение судебной системы Новгородской республики;
Рассмотрение судебной системы Псковской республики;
Сделать основные выводы;
При написании работы была использована общенаучная и специализированная литература. Список ее представлен в конце работы.
Работа состоит из введения, двух пунктов, заключения и списка использованных источников и литературы.


Судебная система Новгорода
Судебная система Новгородской республики носила децентрализованный, распределённый между разными властными инстанциями характер. В этом смысле можно говорить не о судебной системе, а о системе судов, каждый из которых имел свою сферу компетенции.
Относительно этой особенности новгородского государственного устройства В.О. Ключевский отмечал, что «суд не сосредоточивался в особом ведомстве, а был распределен между разными правительственными властями: он составлял доходную статью, в которой нуждались все ведомства. Был свой суд у новгородского владыки, свой у княжеского наместника, у посадника, свой у тысяцкого».
М.Ф. Владимирский-Буданов, пришел к выводу: «Новгородское судоустройство основано на разделении подсудности между княжескими и общинно-вечевыми органами суда». При этом к общинно-вечевыми судам М.Ф. Владимирский-Буданов относил суд посадника и суд тысяцкого. К княжескому суду относились, по мнению исследователя, такие органы как сам князь, его наместник и княжеский тиун. Верховная власть в Новгородской республике осуществлялась вечевым собранием. Относительно вече в исследовательских работах существуют различные точки зрения.
Например, В.О. Ключевский подчёркивал слабую организацию и анархический характер веча.
Говоря о вече, Б.Д. Греков отмечал: «Вечевые собрания живут долго на северо-западе (Новгород, Псков, Полоцк) как результат определённого соотношения классовых сил, при котором феодальная знать, захватившая в свои руки власть и ограничившая в своих интересах власть князей, не была в силах уничтожить народное собрание, но была достаточно сильна, чтобы превратить его в орудие своих интересов».
Таким образом, Греков рассматривал вече как орган непосредственной демократии, деятельность которого, однако направлялась аристократическими кругами. Об этом ограниченном характере новгородского вече говорили и другие исследователи. К примеру, В.Л. Янин указывал, что вечевой строй Новгорода, «будучи формой участия народа в государственном управлении, в то же время противостоит народу как одна из форм боярской власти.
Восходящее еще к первобытнообщинному строю, народное собрание в Новгороде теряет значение с появлением там княжеской власти и возрождается в процессе антикняжеской борьбы боярства, но уже на новой основе». Тем не менее, большинство исследователей сходятся в том, что новгородское вече реализовывало широкий спектр функций: законодательную, исполнительную, судебную, внешнеполитическую, фискальную и др.
Так, в 1209 г. вечевой суд состоялся над посадником Дмитром Мирошкиничем, в 1215 г. – над посадником Якуном, в 1228 г. над тысяцким Вячеславом, в 1230 г. – над влиятельным Волосом Блуткиничем и т.п. Высшее должностное лицо Новгородской республики – посадник –осуществлял суд совместно с князем или наместником князя (ст. 2 Новгородской Судной грамоты).
По мнению М.Ф. Владимирского-Буданова к компетенции суда посадника относились преимущественно дела о поземельной собственности. Однако, учитывая тот факт, что суд посадника и суд князя осуществлялись совместно, компетенцию посадничего суда нельзя определять настолько узко. В.О. Ключевским была предложена реконструкция устройства суда князя и посадника в средневековом Новгороде. Согласно его мнению, княжеский суд и суд посадника имели двухуровневое устройство. Низшая инстанция была представлена княжескими и посадническими тиунами, которые осуществляли предварительное разбирательство спорных вопросов. Княжеский и посаднический тиун при этом действовали отдельно друг от друга, а содействие им оказывали приставы, избранные тяжущимися сторонами.
Соответственно, на первой стадии спорное дело разбиралось двумя коллегиями, действовавшими независимо друг от друга, а в состав каждой из них входил соответственно княжеский или посаднический тиун и по два пристава-заседателя. Предварительное решение, вынесенное тиунами, передавалась в высшую инстанцию или, по терминологии того времени, «на доклад». Таким образом, окончательное решение выносилось второй инстанцией, в состав которой входили посадник, княжеский наместник и 10 присяжных заседателей (по боярину и житьем человеку от каждого конца). Эта коллегия докладчиков должна была собираться три раза в неделю, а в случае неявки провинившиеся наказывались штрафом.
Здесь следует отметить, что В.Л. Янин появление новгородских тиунов связывал с развитием суда тысяцкого. На мой взгляд, сохранившиеся источники права свидетельствуют в пользу связи этого института с княжеским административно-судебным аппаратом, многие черты которого были переняты Новгородской республикой. Например, в договорной грамоте Новгорода с тверским великим князем Михаилом Александровичем 1304-1305 гг. сначала даётся общая формула, устанавливающая принцип совместного осуществления судом князем и посадником: «А бес посадника ти, княже, суда не судити, ни волостии роздавати, ни грамотъ даяти». Чуть ниже в тексте устанавливается правило осуществления исполнительной и судебной власти на местах тиунами – как княжескими, так и новгородскими: «А что ти, княже, пошло на Тържъку и на Волоце: тивунъ свои дьржати на своеи части, а новгородца на своеи части» . Учитывая, что эта норма о тиунах является продолжением правил касательно суда князя и посадника, наиболее вероятным представляется мнение, что новгородские тиуны подчинены посаднику, а не тысяцкому

.
В более поздних грамотах также упоминаются и княжеские, и новгородские тиуны. Например, в договорной грамоте Новгорода с литовским князем Казимиром 1440- 1447 гг. определяется, в каких волостях административносудебную власть осуществляет княжеский тиун, в каких – новгородский, при этом указывается, что в некоторых областях княжеский и новгородский тиуны осуществляют совместный суд («напол»): «А на Молвятичохъ взяти ми, князю великому, два рубля, а тиуну рубль за петровщину; на Куньску възяти мне, князю великому, рубль, а тиуну полтина, … а на Лукахъ нашь тиунъ, а вашь другии: судъ имъ наполъ; а торопечкому тиуну по новгородскои волости не судити, ни ржевьскому…». Таким образом, предположение В.О. Ключевского относительно совместного суда княжеского и новгородского тиунов следует конкретизировать: такой совместный суд осуществлялся не во всех волостях новгородской земли, в некоторых волостях властные полномочия или княжеский, или новгородский тиун.
Собственно княжеский суд осуществлялся на Городище, о чём свидетельствуют материалы, как летописей, так и договорных грамот с князьями. К ведению княжеского суда, по мнению М.Ф. Владимирского-Буданова, относились уголовные иски. Это мнение подтверждается материалами договорных грамот с князьями. Например, по договорной грамоте с великим князем Иваном Васильевичем от 1471 г. к ведению княжеского суда были отнесены татьба и разбой: «А учiнится татьба или разбои в великом княжение новугородцу, ино великимъ княземъ обыскати то дело въ правду, по крестному целованiю». Согласно Яжелбицкому договору 1456 г. к ведению княжеского суда отнесены дела об убийствах и грабежах: «А виры имати княземъ великимъ по старине.… А учинятся мёртвые, а почнутъ клепати мертвыми или грабежомъ с обе половины, ино судъ тому на Городище передъ тыми судьями». Поскольку речь идёт в грамоте о Городище, где находилась резиденция князя, понятно, что речь и во втором случае идёт о княжеском суде. В данном конкретном случае сам князь уже не принимал участие в этом суде, оставаясь в Москве. От его имени в состав суда вводился боярин, который осуществлял суд совместно с новгородским боярином: «Повелехомъ судъ дати на Городище: от великихъ князеи бояринъ судьею, а от Новагорода бояринъ».
В источниках права наряду с тиунами упоминаются та - кие должностные лица как сотские и рядовичи. Например, в договорной грамоте Новгорода с московским великим князем Иваном Васильевичем от 1471 г. они упоминаются как судьи, которые, подобно тиунам, осуществляют первоначальное рассмотрение дела, но на окончательное решение оно передаётся в суд князя и посадника: «А сотцкимъ и рядовичемъ безо князеи великихъ наместника и безъ посадника не судити нигде».
Свой отдельный суд ведал новгородский тысяцкий. Ст. 4 Новгородской Судной грамоты чётко указывает, что суд тысяцкого имеет свою сферу компетенции: «А тысяцкому судить свой суд».
М.Ф. Владимирский-Буданов полагал, что суду тысяцкого подлежали иски, возникающие из договоров, особенно между профессиональными торговцами. Действительно, материал международных договоров показывает, что в случае возникновения спора между торговцами начало судебного процесса находилось в руках пристава тысяцкого: «А задолжает новгородец на Готском берегу, то в погреб его не сажать; также не делать этого и в Новгороде с немцем или готом, ни бирича к ним не посылать, ни за одежду не хватать, а каждую сторону требует пристав тысяцкого» . Споры между русскими и иносземными торговцами разрешались на территории церкви св. Ивана на Опоках, объединявшая купеческую корпорацию «иванское сто», при этом, видимо, обычной практикой было присутствие в составе судей не только тысяцкого, на также посадника и представителей купеческих корпораций: «А будет ссора между немцами и новгородцами, кончать ссору на дворе святого Ивана перед посадником, тысяцким и купцами».
В другом случае в составе суда та же грамота уже не упоминает посадника, но включает в состав суда купеческих старост и представителей городской общины: «А будет у зимних и у летних гостей дело до суда, то кончать им это дело перед тысяцким, старостами и новгородцами и ехать своим путем без пакости». Следует полагать, что участие посадника требовалось в тех случаях, ког- да судебное решение могло вызвать осложнения между Новгородом и другим государством, в остальных случаях суд тысяцкого обходился без его участия. Косвенно на это указывает и договорная грамота Новгорода с Ливонским орденом 1421 г. о мире, в которой особое внимание уделялось предупреждению возможных конфликтных ситуаций: «…а что будетъ немечкого товара в Новгородчкои волости, а что доведаетче посадник и тысячкеи, а то имъ отдати» . Здесь конфликт между русскими и иностранными купцами также разрешается посредством обращения к суду посадника и тысяцкого.
С судом тысяцкого был связан корпоративный купеческий суд. Вступление в купеческую корпорацию влекло за собой существенные выгоды, в связи, с чем сопровождалось уплатой высокого вступительного взноса: «А хто хочет в купечество вложится в иванское, даст купьцем пошлым вкладу пятьдесят гривен серебра, а тысяцкому сукно ипьское, ино купцам положить в святыи Иван полътретьяцать гривен серебра. А не вложится хто в купечество, не даст пятьдесят гривен серебра, ино то не пошлыи купець.
А пошлым купцем ити им отчиною и вкладом». Указание на особую подсудность купечества и запрет силой принуждать их судиться в других инстанциях встречаются в договорных грамотах Новгорода с князьями: «И купцины въ силу не судити въ волости». В некоторых грамотах этот общий запрет конкретизируется указанием, что купцы должны судиться судом своей общинной корпорации: «Кто купець, тыи поидеть въ сто, а смердъ въ свои погостъ».
В тексте Новгородской Судной грамоты суд архиепископа был поставлен на первое место, что отражало осо- бое значение духовных властей в жизни средневекового общества. Согласно Грамоте суд новгородского владыки предстаёт как самостоятельный суд, имеющий собственную компетенцию (ст. 1 Грамоты): «Нареченному на архиепископство Великого Новагорода и Пскова священному иноку Феофилу судити суд свои, суд святительские по святых отец правилу, по манакануну; а судити ему всех равно, как боярина, так и житьего, так и молодчего чело века». Со времён Устава князя Владимира Святославича компетенция церковного суда определялась не только по перечню деяний, подлежащих ведению Церкви, но и по кругу лиц, подлежащих церковному суду, независимо от содержания их тяжбы: «А се церковные люди: игумен, поп, дьякон, дети их, попадия и кто в клиросе, игуменья, чернець, черница, проскурница, паломник, лечець, про щеник, задушьныи человек, стороник, слепець, хромець