Структура, основная проблематика, особенности стиля сочинения П.Я. Чаадаева «Апология сумасшедшего».

Введение

Актуальность работы. Попытки понять особенности развития русского народа, российского государства, уже давно предпринимаются. Такова была формула: «Москва - это третий Рим», а Иван Грозный спорил с «Путешествием из Петербурга в Москву» Радищева, некоторыми событиями декабристов, такими как «Русская правда Пестеля» или другие конституционные проекты. Документами о национальной самобытности России были исторические исследования XVIII и XIX веков.
Однако конституция России, представленная в «Апологии сумасшедшего», является первым документом о национальной идентичности России в истории русской общественной мысли, которая осмысленно осуществляется в широком философско-историческом контексте.
Идейное наследие Петра Яковлевича Чаадаева высоко оценивается историками, прежде всего, благодаря определению философом проблематики осмысления судьбы отечества, сравнительного анализа цивилизационного развития России, Запада и Востока. П. Я. Чаадаев впервые в истории русской мысли определил ряд основных компонентов цивилизационного движения общества. Концепция Чаадаева, будучи философско-религиозной, не стала идейной основой решения насущных социально-политических проблем России в середине XIX веке.
Этот вопрос по-прежнему актуален сегодня, потому что ««Апология сумасшедшего»» является действительно инновационной работой, которая формирует эпоху, и, когда мы читаем произведение, то понимаем, что Чаадаев был величайшим философом России.
Цель исследования. Разобрать структурные элементы сочинения П.Я. Чаадаева «Апология, а также исследовать основную проблематику и особенности стиля данного сочинения.
Реферат состоит из введения, основной части, заключения и списка использованной литературы
1. ПЕТР ЧААДАЕВ И ЕГО «СУМАСШЕСТВИЕ»

Петр Яковлевич Чаадаев (27 мая 1794 г., Москва, 14 апреля 1856 г., там же) - русский философ (по его оценке «христианский философ») и публицист, объявленный правительством как сумасшедший за свои труды, подверг критике реальность русской жизни. Его произведения были запрещены к публикации в царской России1.
1829-1831 годах он создал свою основную работу «Философские письма». Публикация первого из них в журнале «Телескоп» в 1836 году вызвала сильную неудовлетворенность властей, поскольку ожесточенный гнев по поводу отделения России от «всемирного воспитания человеческого рода», «духовного застоя, препятствующего исполнению предначертанной свыше исторической миссии». Журнал был закрыт, издатель Надеждин изгнан, а Чаадаев - объявлен сумасшедшим.
Для понимания творчества Чаадаева следует учитывать пережитые им кризисы личности. «В годы до 1823-го у Чаадаева произошел первый духовный кризис — в сторону религиозную. Чаадаев, и до того времени много читавший, увлёкся в это время мистической литературой; особенное влияние имели на него сочинения Юнга-Штиллинга. Здоровье его пошатнулось вследствие чрезвычайной духовной напряжённости, и ему пришлось уехать за границу для поправления здоровья, где он оставался до 1826-го. По возвращении из-за границы Чаадаев был арестован, но вскоре освобождён и смог вернуться в Москву, где он пережил второй кризис — на несколько лет он сделался совершенным затворником, весь уйдя в очень сложную мыслительную работу. В эти годы (до 1830 года) полнейшего уединения у Чаадаева сложилось все его философское и религиозное мировоззрение, нашедшее (в 1829 году) своё выражение в ряде этюдов, написанных в форме писем.
Испытал сильнейшее влияние немецкой классической философии в лице Шеллинга, с идеями которого познакомился во время своего путешествия по Европе в 1823—1826 годах. За годы, проведенные в Европе, он продолжил изучать труды французских католических философов-традиционалистов (Ж. де Местр, Л. де Бональд, П.-С. Балланш, ранний Ламенне), которые сыграли важную роль в формировании его философско-исторических взглядов.
Хотя Чаадаев был лишен возможности печататься, его работы распространялись, и он оставался влиятельным мыслителем, который оказал значительное воздействие (особенно постановкой проблемы об исторической судьбе России) на представителей различных направлений мысли. Чаадаев оказал существенное влияние на дальнейшее развитие русской философской мысли, во многом инициировав полемику западников и славянофилов. По мнению А. Григорьева, это влияние «было тою перчаткою, которая разом разъединила два дотоле если не соединенные, то и не разъединенные лагеря мыслящих и пишущих людей. В нём впервые неотвлеченно поднят был вопрос о значении нашей народности, самости, особенности, до тех пор мирно покоившийся, до тех пор никем не тронутый и не поднятый»2.
Написанная Чаадаевым в ответ на обвинения в недостатке патриотизма «Апология сумасшедшего» (1837) осталась неопубликованной при жизни автора. В ней, говоря о России, Чаадаев утверждал, что «…мы призваны решить большую часть проблем социального порядка… ответить на важнейшие вопросы, какие занимают человечество».
Чаадаев считал, что «повседневная» история не дает ответов. Он описал «повседневную историю» как эмпирически-описательный подход без моральной ориентации и подходящего семантического результата для человеческой деятельности. Он полагал, что такая история только перечисляет постоянно накапливающиеся события и факты и видит в ней только «неразумное и бессмысленное движение» и бесконечные повторения в «несчастной комедии мира».
Своей задачей Чаадаев называл «изъяснение моральной личности отдельных народов и всего человечества», но, по сути, он занимался не исследованием судеб различных наций, а толкованием человеческой истории как единого связного текста3.
Г. В. Флоровский пишет, что главный и единственная особенность Чаадаева — есть «постулат христианской философии истории. История есть для него созидание в мире Царствия Божия. Только через строительство этого Царствия и можно войти или включиться в историю». Смысл истории, таким образом, определяется Провидением, а руководящая и постоянно обнаруживающая себя идея истории — идея религиозного единения человечества, привнесенная в мир христианской религией и ею хранимая

. Древние цивилизации оказались обреченными именно потому, что воплощали идею «языческой разъединенности», то есть имели лишь материальный, земной интерес, а истинная духовность и мощный нравственный потенциал составляет прерогативу «таинственно единого» христианства, и поскольку только духовный интерес «беспределен по самой своей природе», одни лишь христианские народы «постоянно идут вперед».
По мнению Чаадаева, западноевропейские успехи в области культуры, науки, права, материального благополучия — являются прямыми и косвенными плодами католицизма как «политической религии».
Католическая церковь для Чаадаева является прямым и законным наследником Апостольской Церкви. Это единственный носитель собора, католическое начало. Она намного холоднее из-за православия. Чаадаев раскритиковал православие за его социальную пассивность и тот факт, что православная церковь не выступала против крепостного права.
При этом Чаадаев не отказывался от православия, которое признаёт первенство чести православных римских пап до раскола и готово вновь его признать после воссоединения церквей, всю жизнь оставался православным, регулярно исповедовался и причащался, перед смертью принял причастие у православного священника и был похоронен по православному обряду.
В «Апологии сумасшедшего», говоря о России, утверждает, что «…мы призваны решить большую часть проблем социального порядка… ответить на важнейшие вопросы, какие занимают человечество».
В определённый период жизни и творчества Чаадаева происходит заметное изменение в его концепции русской истории. Особенности русской истории и русского духа, их отсталость от всемирно-исторического процесса - представляется ему теперь не недостатками, а преимуществами России, которые позволят ей быстро овладеть достоинствами и достичь уровня западноевропейской цивилизации, избежав при этом присущих ей пороков.
Изменилось и восприятие соотношения русской и западной культуры; недостатком или проблемой стало восприниматься недостаточное внимание к глубинным основам русской жизни, многие из которых оказались забыты и повреждены при соприкосновении с худшей западной цивилизацией, однако самые эти основы, из которых не подвергшейся слишком сильному забвению Чаадаеву видится только религия, виделись источником доблести и счастья как предков, так и будущего России. Чаадаев пишет уже в конце сороковых:
«…Меня повергает в изумление не то, что умы Европы под давлением неисчислимых потребностей и необузданных инстинктов не постигают этой столь простой вещи, а то, что вот мы, уверенные обладатели святой идеи, нам врученной, не можем в ней разобраться. А, между тем, ведь мы уже порядочно времени этой идеей владеем. Так почему же мы до сих пор не осознали нашего назначения в мире? Уж не заключается ли причина этого в том самом духе самоотречения, который вы справедливо отмечаете, как отличительную черту нашего национального характера? Я склоняюсь именно к этому мнению, и это и есть то, что, на мой взгляд, особенно важно по-настоящему осмыслить»4.
2. ПОЛИТИЧЕСКИЕ ИДЕИ П.Я. ЧААДАЕВА И ОСОБЕННОСТИ СОЧИНЕНИЯ «АПОЛОГИЯ СУМАСШЕДШЕГО»

Одной из самых замечательных фигур XIX в. является П. Я. Чаадаев (1794-1856), своим знаменитым философическим письмом, опубликованным в 1836 г.; задавший направление философско — социологических поисков в России. Без уяснения концепции Чаадаева невозможно понять как логику развития российской социальной мысли, так и ее пафос.
«Апология сумасшедшего» - это произведение было написано Чаадаевым как ответ на обвинения в отсутствии патриотизма, увиденного многими людьми в «Философических письмах».
Чаадаев в «Апологии сумасшедшего» несколько меняет ракурс рассмотрения, в сторону оптимизма исходя из идеи неактуализированности сил русского народа, что является залогом его подключения к общечеловеческому прогрессу, возможности Подчинения себе своего будущего. Нужно только сделать правильный социальный выбор, поняв особенности России, в частности особую роль в ее истории географического фактора. И Чаадаев формулирует мысль, ставшую программной для всех последующих философских и социологических поисков в России: «...у меня есть убеждение, что мы призваны решить большую часть проблем социального порядка, завершить большую часть идей, возникших в старых обществах, ответить на важнейшие вопросы, которые занимают человечество»5.
В своем полуслепом патриотизме Чаадаев выражает свои взгляды на историю России. Автор ставит Петра I на первый план призывов западных идеалов к "русской морали" и обвиняет великий русский шовинизм в том, что он отверг Запад и восхваляет Восток за его тысячелетний образ жизни и таинственные религиозные обряды.
«Петр Великий нашел только лист бумаги и написал могущественной рукой на нем: Европа и Запад. И великий человек сделал великую вещь. Но здесь была новая школа (славянофилы). Запад больше не признается, дело Петра Великого отвергается, считается желательным снова вернуться в пустыню. Они забыли обо всем, что сделал для нас Запад, неблагодарны великому человеку, который нас цивилизовал, Европе, которая нас воспитала, и они отрекаются и от Европы, и от Великого Человека. Последний патриотизм в своем страстном рвении объясняет нам самых любимых сынов Востока. Почему мы хотим, говорит этот патриотизм, свет западных народов? Неужели у нас все зародыши социального порядка бесконечно лучше, чем у общественного порядка Европы? Если мы откажемся от себя, нашего сияющего ума, плодотворного начала, скрытого в глубинах нашей необъятной природы и, прежде всего, от нашей святой веры, мы вскоре оставим позади всех тех людей, которые были обмануты иллюзиями и ложью. А чему нам завидовать на Западе? Его религиозные войны, его отец, его рыцарство, его расследования? Ну, все это - ничего не сказать! И действительно ли Запад является родиной науки и глубокой мудрости? Все знают, что родиной всего этого является Восток