Соловьев Ю.П. Коллаборационизм 1812 года. Сословный аспект.

Введение

Автор в статье «Коллаборационизм 1812 года. Сословный аспект» выявляет долю и характер участия духовного, дворянского и крестьянского сословий в коллаборационистском движении периода Отечественной войны 1812 г. в России, раскрывает вопросы штампов коммунистической пропаганды, указывает как события войны 1812 года трактовались в государстве СССР и как дела обстояли на самом деле. Статья была поддержана нами из-за более широкой трактовки событий 1812 года на основе анализа достаточного количества источников для её написания. Проблематика статьи заключается в её новом анализе, чем заявляли ранее эту тему в советское время.
Цель нашего исследования – изучение статьи Ю.П. Соловьева «Коллаборационизм 1812 года. Сословный аспект» (Диалог со временем. Альманах интеллектуальной истории - Вып. 58. М.: ИВИ, 2017. - С. 201-224)
Для достижения цели решались следующие задачи:
Изучить факты войны 1918 года по статье Ю.П. Соловьева «Коллаборационизм 1812 года. Сословный аспект»
Исследовать интересы разных русских сословий в войне 1812 года


Соловьев Ю.П. «Коллаборационизм 1812 года. Сословный аспект» (Диалог со временем. Альманах интеллектуальной истории - Вып. 58. М.: ИВИ, 2017. - С. 201-224)

Из духовенства нашлось более всего предателей. Батюшки раздавали своим прихожанам листки с текстом “Отче наш”, где вместо имени бога было прописано имя императора французов. Однако Рункевич С.Г. (1893) говоря о событиях в г.Минске пишет, что Минский епископ отслужил торжественную обедню по завоевателю их земель. 24 июня минский губернатор предупредил архиепископа через полицмейстера о приходе французской армии, архиепископ принял решение покинуть Минск. Взял с собой церковную утварь, казенные деньги, другое и выехал в Смоленск. Но Смоленск то же попал под франзузскую армию, поэтому архиепископ переехал в Брянск, потом в Орел, затем в Севск. После завоевания г.Минск 28 июня было определено сделать торжественное богослужение в костеле по поводу успехов французских войск.
Из смоленских «отступников» был человек оставивший свои записки о событиях того времени. Он писал, что после ухода из Смоленска русских войск и местных властей в городе присутствовало только четыре священнослужителя - отец Никифор Мурзакевич, протоиерей Поликарп Зверев, священник Спасской церкви отец Яков Соколов, и при смерти лежал священник Василий Щировский. Мурзакевич (1903, Дневник. 1903) описывает обстановку так. 27 октября 1812 г. французский губернатор Смоленска приказал, чтобы присутствующее духовенство встретило бежавшего из Москвы Наполеона. Мурзакевич с Зверевым и Соколовым вышли к Днепровским воротам в ризах и с крестами, у ворот собралось городское начальство. Но Наполеон не приехал, замерзнув все разошлись. На следующий день судьба показала священослужителю Мурзакевичу Наполеона сама. Идя к заболевшему Ив. Короткому, с черствою просвирою, возле Троицкого моста губернатор Жомини сказал Мурзакевичу «Вот Наполеон идет!». Наполеон спросил Мурзакевича: «pope? (поп?)» Он отвечал: «так». Через два дня 30 ноября отец Мурзакевич, препятствуя ограблению своей церкви и имущества прихожан, был побит поляками . 20 декабря допрашивали отца Мурзакевича: «Зачем встречал Наполеона?» Отец Никифор отвечал: «Чтобы спасти храмы Божии: первосвященник иудейский Иоддай встречал язычника Александра Македонского, а папа Лев святый Аттилу, у врат Рима, угрожавшего граду разорением!» Действия отца Мурзакевича высшее духовенство сочло «ревностью не по разуму» и передало дело в суд. 24 декабря отцы Никифор Мурзакевич, Поликарп Зверев и Яков Соколов были запрещены в священнослужении

. Светские власти поддержали смоленских «отступников», так как с народом никто не оставался, как сделали эти батюшки, всем было страшно. Затем 23 марта 1814 г. Смоленская уголовная палата оправдала протопопа Поликарпа Зверева, священников Якова Соколова и Никифора Мурзакевича.
Священнослужители в Минске поступали на наш взгляд правильно, дело было не в предательстве родины, а в том, что бы с крестьянами и рабочим людом жить дальше на родной земле. Священники имели образование и могли помочь пастве.
Масон О.А. Поздеев графу А.К. Разумовскому от 21 сентября 1812 г писал, что религия, искаженная наружностью, пьянством и прочими пороками, до того испортилась в нашем духовенстве, что за день до входа неприятелей в Москву и накануне не слышно было в воскресный день колокола ни заутреннего, ни обеденного.
Священники толпами бежали из столицы, другие сословия поступали так же. Купечество наживалось на войне, а коммунистические взгляды бывшего СССР превозносили народ, который по мнению советских историков и выиграл войну.
Е.И. Корнейчик в книге «Белорусский народ в Отечественной войне 1812 года» писал, что крестьяне везде вышли из повиновения помещикам, которые предали родину Наполеону. Большие крестьянские волнения шли и в Могилевской губернии. Крестьяне грабили помещичьи усадьбы, расхищали имущество. Народ ответ на призыв архиепископа Варлаама Могилевской губернии за Наполеона разгромил его имения. По сообщениям, Леонтьева (1913) в Вяземском уезде Смоленской губернии дьякон вспоминал, что крестьян во время нашествия были разбойниками. Мужики тащили, брали, иное ломали. После «разорения своих» мужики переключились на французов.
Леонтьев писал, что происходило разорение от своих «матушка перепугалась, и мы все как бы обезумели от страха, а мужики ломятся. Уж не помню я, вломились ли они, или сам батюшка им решился отпереть, только помню, как вошел народ с топорами и ножами, и всех нас мигом пере- вязали, матушку на печке оставили, нас по лавкам, а батюшку взяли за ноги, да об перекладину, что потолок поддерживает, головой бьют. Изба наша, конечно, была низенькая, простая. Вот они бьют отца моего головой об бревно и приговаривают: “А где у тебя, батька, деньги спрятаны? давай деньги!” – Какие деньги! Была самая малость. Они все бьют его головой с расчетом, чтоб сразу не убить, а узнать, где деньги. Постучат, постучат головой и дадут ему отдохнуть; видят, что он в памяти, опять колотить. Мы видим все это и плачем… Однако Господь спас нас!.. Жила у нас девочка крестьянская, сиротка лет десяти. Девочка умная, смелая. Никто и не заметил, как она выскочила из избы. Она выскочила в ту самую минуту, как мужики вломились, и побежала к одной соседке-помещице. Эта помещица была дама небогатая, только пресмелая, и дворовые люди ей были преданы. Она решилась никуда от французов ехать, а осталась в своем имении, очень близко от нас. Но так как грабежа и грубостей от своего народа опасалась она больше, чем от самого неприятеля, то и сама всегда ходила вооруженная и сформировала из слуг своих небольшой отряд телохранителей, молодец к молодцу! Сиротка наша прямо к ней и объясняет, что батюшку мужики убить хотят. Мигом помещица снарядилась, приехала с вооруженными людьми… Взошли, накрыли разбойников, одолели их как раз; барыня сама скомандовала: “перевязать их таких, сяких!” И к ближайшему начальству отвели».
Мужики уходили в леса, пребывали там во время компании 1812 года. Каждый из них вооружался чем могли, подкарауливал отставшие отряды французов, убивали их и брали в плен