Соловецкий лагерь 20-е годы

ВВЕДЕНИЕ
В далеком 1928 году определенное количество стран (они входили и создали объединённые партии Европы) пришли к правительству СССР и обратились с некими вопросами по поводу наших заключенных в лагерях. Это было вызвано тем что правительство США и Великобритании заключили перемирие и решили не закупать строительный лес у Союза Советских Социалистических Республик, ставя акцент на том, что люди, которые находится в заключении Соловецкого лагеря и занимаются обработкой леса, существуют в нечеловеческих условиях, и большое число заключенных попросту умирают от невыносимых условий. Кому-то из Соловецкого лагеря удалось сбежать и именно поэтому в зарубежных странах, удалось узнать до какого состояния могли довести жизнь и работа в Соловецком лагере.
Наше бывшее правительство решило пригласить иностранных представителей на «дивный» остров Соловецкого Лагеря Особого назначения и обсудить положение дел, в их составе прибыл и сам Максим Горький. В 1929 году данная комиссия иностранных государств посетила СЛОН. Все очень хорошо подготовились к такому событию. Были осмотрены очень многие моменты: изоляторы, колонии для детей, в общем всё что входило в лагерь и то что составляло его структуру. Так же данной комиссии довелось познакомиться с некоторыми достопримечательностями Соловецком лагеря: библиотекой, театрами и музеями, которые там были, книги оставались хранится еще с былых времен.
После возвращения в Москву, Максим Горький написал почерк «Соловки», в котором показал всю романтическую основу данного лагеря. Его не совсем объективная работа превращала всех заключенных Соловецкого лагеря из мучеников советской лагерной системы в примерных строителей нового будущего общества. 
Спустя примерно год приехала еще одна иностранная делегация с целью проверки и разбирательства над невыносимым трудом тамошних заключенных. Необходимо отметить, что после этой ревизии начальниками лагеря было вынесено огромное количество смертных приговоров (около 120).
Так что же из себя представляет Соловецкий лагерь? Романтический остров со всеми удобствами и замечательной обстановкой или мрак лесной жизни и бесконечного труда и издевательства над людьми? В 70-е годы проводились глубокие и долгие раскопки на месте бывшего лагеря, в результате раскопок были обнаружены захороненные тела убитых женщин, детей и мужчин, которые когда-то в СССР были там похоронены. Из-за тяжелой работы на морозе они просто падали на землю или были расстреляны, и далее правительство приказало застроить эту территорию и строго запретило производить там какие-либо работы с землей, они испугались что их преступления против человеческой личности могут всплыть на поверхность, и об этом все узнают, но этого не случилось, поэтому тема СЛОНа так и остаётся нераскрытой для всей нынешней России.
Нам осталось довольно много описаний жизни Соловецких островов того периода, заметно, что несмотря на негласное табу людям было не всё равно на происходящее в лагере. Но не все источники можно назвать объективными, ведь взгляд человека может исказиться после того, как он хотя бы год проработает в таком месте, неважно надзирателем или вальщиком леса. Будет правильным считать, что мнение комиссии, которая в 1930 году приехала посмотреть данный лагерь и человека, который жил на этом острове могут сильно отличаться друг от друга, тот же самый изолятор, в котором сидели заключенные и в который зашли члены проверяющей комиссии очень сильно различны. Я решил учесть воспоминания очевидцев и людей, которые помнят эти времена и жизнь в данном лагере и рассказать о жизни на Соловках 1920-х годов наиболее объективно.
Актуальность данной работы действительно многогранна, ведь «лагерный» период — это также часть нашей истории, и память людей оставила в себе отпечаток на сердце что знакомые или родные люди там побывали. Это было действительно тяжелое бремя которые тащили люди, жившие там.
Цель данной работы показать и представить полное объективное представление об этом лагере, показать его суть и хорошие и отрицательные моменты.
Предметом исследования является Соловецкий лагерь и Соловецкий остров.
Объектом исследования является жизнь людей и работа на том лагере.


1.Соловецкий лагерь 20-е годы. История.
Не так давно в русском GEO напечатали короткую заметку о том, что деревья, спиленные советскими заключёнными в Сибири, всплыли у берегов Исландии и Гренландии. Странным образом, путешествие брёвен в пространстве вдруг превратилось в путешествие во времени, в заплыв из одной истории в другую.
В той старой истории люди валили лес и сплавляли его по Оби и Енисею. Всё это, вероятно, имело какой-то смысл и значение. В новой, когда физическая память о лагерях практически исчезла, а культурная память остаётся подавленной, о самом существовании параллельного мира свидетельствуют дрейфующие брёвна.
И вроде бы дендрохронологический анализ или археология не должны быть самыми прогрессивными способами изучения советской древности, в то время, когда есть мемуары, есть документация (что уже не закрыта от исследователей в ведомственных архивах), фото и даже кинохроника. Но вот мы на практике имеем дело с останками советских концлагерей, и вынуждены пенять на гору брёвен где-то на океанском побережье.
В другом месте на севере, тоже за полярным кругом, в Мурманской области, на полуострове Киндо и в окрестностях, на берегах Кандалакшского залива, сохранились другие брёвна. В нескольких заболоченных местах, недалеко от небольших водоёмов находятся стены от лагерных построек конца 20-х годов. Судя по нескольким сохранившимся письменным свидетельствам и планировке – это бараки лагерных командировок из центрального Соловецкого лагеря, первого испытательного полигона для новой советской репрессивной системы. Того, что один из первых заключённых, бежавших на запад в 20-е годы, Созерко Мальсагов, назвал «адским островом».
Создаваемый правительством Союза Советских Социалистических республик первый лагерь и вообще другие лагеря были чем-то в роде экспериментального исследования, правительство создавали эти лагеря, для того что бы там отрабатывали срок тюремные заключённые или люди, которые изменили родине отбывали срок в очень тяжелых для человека того времени условиях. Они в прямом смысле прошли черезогонь и воду, некоторые люди, как было описано, отгрызали себе фаланги палец, что бы избежать отморожения рук и тем самым спасали себе жизнь. Всё это было в роли социального эксперимента от советского правительства. Но позже это стало очень даже действенным способом привлечения рабочей силы в качестве исправительных мероприятий и правительство решило внести этот эксперимент в разработку и положило начало новому этапу воспитания заключенных и преступников разного уровня.
Практика вместо командировок
С начала 50-х годов на северном берегу полуострова Киндо, совсем рядом с бывшими командировками, действует биологическая станция МГУ, большая научная и исследовательская лаборатория. Местных жителей на соседних островах практически нет (рассказывают о нескольких суровых религиозных общинах), есть биологи и студенты естественнонаучных факультетов – вот по большей части и все, кто может увидеть какие-то следы донаучного освоения беломорского побережья, когда здесь больше интересовались нормой выработки, чем изучением беспозвоночных.
Отцы-основатели биостанции, конечно, застали значительно больше свидетельств тогда совсем ещё близкой к ним истории. Первые биологи прибыли на Киндо до войны, в 1938-м, а станции биологической обработки постройки 50-х были сделаны из раскатанных на брёвна лагерных бараков. Но со временем, в отсутствие внимания и с молчаливым распространением политики забвения, гниющие и разваливающиеся бараки остались только в некотором отдалении от жилых поселений – на берегу озера Круглого, Ершовых озёр на Киндо, у озера Морцы в заповеднике Великого острова и, вероятно, где-то у деревни Чёрная речка и на станции Чупа.

«Когда речь зашла о застройке данного острова а точнее, встало очень много споров и противоречий что именно устанавливать на месте того или иного места, но эти вопросы разрешались и остров постепенно застраивался и превращался в то место где потом жили заключённые».

Барачная поэзия
Впрочем, внутренний протест против историй «об ужасном трудовом лагере», который находился прямо рядом с биостанцией и на соседнем, через пролив, острове, не делает сомневающихся ни верными ленинцами, ни тайным большевистским фан-клубом. Не делает он их и ревизионистами, потому что ревизионизм предполагает наличие какого-то господствующего авторитетного мнения, которое можно было бы оспорить или подвергнуть сомнению. Усомнившийся биолог, счастливый обладатель научного склада ума, требует не только аргументов и доказательств, но и здравого смысла – а он подсказывает, что если бы прямо за вашим окном когда-то был лагерь (а не «Облезлая липа. Дом барачного типа»), вы должны были бы об этом знать.
Всё это было очень сурово и тяжело для человека, но к сожалению, те кто за рулём в нашей жизни тот и прав. Жизнь в том лагере не была такой замечательной, как о ней писал Максим Горький, она была наполнена постоянными слезами и криками людей, та земля пропитана прахом и смертями людей. Добывая лес люди умирали и тем самым, как считало государство перевоспитывались. Это и было смыслом в того социального эксперимента.
В начале 1923 года ГПУ РСФСР, сменившее ВЧК, предложило умножить количество северных лагерей, построив новый лагерь на Соловецком архипелаге.
В мае 1923 г. заместитель председателя ГПУ И. С. Уншлихт обратился во ВЦИК с проектом по организации Соловецкого лагеря принудительных работ[2], и уже в июле первые заключённые были переправлены из Архангельска на Соловецкий остров.
6 июля 1923 года, через полгода после образования СССР, ГПУ союзных республик были выведены из-под контроля республиканских НКВД и слиты в Объединённое государственное политическое управление (ОГПУ), подчинённое непосредственно СНК СССР. В ведение ОГПУ были переданы места заключения ГПУ РСФСР.
На острове Революции (ранее — Попова) в Кемском заливе, где находилась лесопилка, было решено создать транзитный пункт между железнодорожной станцией Кемь и новым лагерем на Соловецких островах

. Правительство Автономной Карельской ССР выступило против действий ОГПУ, однако транзитный пункт всё равно был открыт.
Согласно декрету ОГПУ, представленному Совнаркому РСФСР 18 августа 1923 года, в новом лагере должны были содержаться "политические и уголовные заключённые, приговорённые дополнительными судебными органами ГПУ, бывшей ВЧК, «Особым совещанием при Коллегии ГПУ» и обычными судами, если ГПУ быстро давало разрешение[3].
Вскоре на основании постановления СНК СССР от 13 октября 1923 года[4] (протокол 15) Северные лагеря ГПУ были ликвидированы и на их базе организовано Управление Соловецкого лагеря принудительных работ особого назначения (УСЛОН или СЛОН) ОГПУ. Лагерю было передано в пользование все имущество Соловецкого монастыря, закрытого с 1920 года.
Изначально масштабы деятельности УСЛОНа ограничивались Соловецкими островами; в Кеми, на территории Автономной Карелии, находился только пересыльно-распределительный пункт. Однако в очень короткие сроки его отделения появились на материке — сначала в прибрежных районах Карелии, в 1926 году в Северном Приуралье (Вишерское отделение), а ещё через два-три года на Кольском полуострове. Территориальная экспансия сопровождалась быстрым ростом численности заключённых в системе ОГПУ. На 1 октября 1927 года только в УСЛОНе содержались 12 896 человек.
За время существования лагеря в нём умерло около 7,5 тысяч человек, из которых 3,5 тысячи — в голодном 1933 г. В то же время, согласно историку, бывшему заключённому СЛОНа, позднее коллаборационисту Семёну Пидгайному, только при прокладке железной дороги к Филимоновским торфоразработкам в 1928 году, на восьми километрах дороги погибло десять тысяч украинцев и донских казаков.
Официальная численность заключённых в 1923—1933 годах приведена в таблице ниже (цифры по состоянию на конец года).
6 июня 1923 года (ещё до принятия решения о создании соловецкого лагеря) колёсный пароход «Печора» доставил на Соловецкие острова первую партию заключённых из Архангельска и Пертоминска.
13 октября 1923 года — выходит Постановление СНК СССР об организации Соловецкого лагеря принудительных работ. В лагере предполагалось разместить 8000 человек.
19 декабря 1923 года на прогулке были убиты пятеро и ранены трое (один смертельно) членов партий эсеров и анархистов. Этот расстрел получил широкую огласку в мировой печати.
1 октября 1924 года — численность политических заключённых в лагере составляет 429 чел., из них 176 меньшевиков, 130 правых эсеров, 67 анархистов, 26 левых эсеров, 30 социалистов других организаций.
 Эсеры, меньшевики, бундовцы и анархисты), составлявшие небольшую часть от общего числа заключённых (около 400 человек), тем не менее занимали привилегированное положение в лагере и, как правило, были освобождены от физического труда (кроме авральных работ), свободно общались друг с другом, имели свой орган управления (старостат), могли видеться с родственниками, получали помощь от Красного Креста. Они содержались отдельно от других заключённых в Савватеевском скиту. С конца 1923 ОГПУ начало политику ужесточения режима содержания политических заключённых.
10 июня 1925 года принимается Постановление СНК СССР от 10.06.1925 О прекращении содержания в СЛОН политзаключённых. Летом 1925 политические заключённые были вывезены на материк.
По данной главе мы можем сделать некоторые выводы. Интересным, действительно, является каждое здание в Соловецком Лагере Особого Назначения. Их придумывали проектировали и возводили специально для заключённых и для персонала, которые жили на этой лесообрабатывающем острове.


2.Соловецкий лагерь особого назначения. 1920-е года в истории лагеря.

Во времена советской власти Соловецкий лагерь особого назначения (СЛОН) превратился в часть ГУЛАГа. Соловецкий монастырь был местом, куда ссылали провинившихся священнослужителей и вообще разного рода неугодных властям личностей. В 20-е годы Соловки стали крупнейшим исправительно-трудовым лагерем, первым в России лагерем для политзаключенных.
В феврале 1920 года, когда на Севере окончательно установилась Советская власть, в Соловецком монастыре находилось 400 монахов и 200 послушников. В начале весны на Соловки прибыла комиссия для «выявления запасов оружия и продовольствия, принадлежавших буржуазии и ее пособникам». В результате было вывезено не только оружие, брошенное белогвардейцами и союзными войсками, но и все запасы продовольствия. Осенью монастырь был закрыт, а его имущество постепенно растащили многочисленные советские организации.
Первые заключенные прибыли на Соловецкие острова 6 июня 1923 года. Со временем лагерь расширился и казармы были построены уже на материке — в Карелии, в Северном Приуралье. К 1933 году в СЛОНе было уже более 19 тыс. заключенных. Соловецкие лагеря особого назначения и более поздние профильные учреждения приняли, по некоторым данным, около 100 тыс. человек.
У Соловецких политзаключенных был 8-часовой рабочий день, разрешение свободно передвигаться в пределах зоны в дневное время, возможность выписывать прессу и встречаться с близкими родственниками (см. Моруков Ю.Н. Соловецкий лагерь особого назначения). 10 июня 1925 года Политбюро приняло постановление о вывозе репрессированных с Соловков на материк, а режим содержания заключенных лагеря был ужесточен.
В целях экономии средств, чтобы перевести лагеря на самоокупаемость, заключенных стали использовать на тяжелом производстве: валке леса, строительстве дорог. С 1923 по 1933 год в Соловецком лагере скончались 7,5 тыс. человек.
30 октября 1990 года на Лубянской площади в Москве был установлен привезенный с Соловецких островов мемориальный камень в память о погибших. Теперь это День памяти жертв политических репрессий, расстрелянных или отправленных в лагеря.
В 1920 году Соловецкий монастырь был закрыт. 20 мая 1920 г. на Соловках были организованы трудовой лагерь «Для заключенных военнопленных гражданской войны и лиц, осужденных на принудительные работы» и совхоз «Соловки». К осени, согласно проведенной переписи, население Соловков составляло 320 мужчин и 5 женщин. В 1920–23 гг. в поселке появились советские организации: орган власти — Управление островами, возглавляемое Уполномоченным Архгубисполкома на Соловках, милиция, лечебный пункт, клуб им. Карла Маркса, две школы — для детей сотрудников совхоза и для бывших беспризорников, содержащихся в соловецкой детской колонии. Первый этап существования советского поселка на Соловках завершился в мае 1923 г. пожаром Кремля (так новые хозяева стали называть монастырь) и экономическим крахом совхоза «Соловки».
С 13 октября 1923 г. новым единоличным хозяином архипелага стал УСЛОН — Управление Соловецких лагерей особого назначения(1923-1939 гг.). В этот трагический период жизни Соловков на архипелаге единовременно находилось до 4–5 тысяч (в некоторые годы — до 20 тысяч) заключенных. Кроме того, в военном городке проживала охрана лагеря и вольнонаемные.
Этот период характеризуется ужесточением режима содержания заключенных. Была запущена карательная машина, и потек на Соловкимноготысячный поток "врагов". Списки репрессированных (раскулаченных, "шпионов" и "террористов", рядовых членов партии и руководящих работников, чекистов) непрерывно пополнялись новыми жертвами. Соловки превратились в опытный полигон, где вырабатывались нормы и методы, позже широко примененные в ГУЛАГе. Организация работы и быта зэков, виды наказаний, изощренные приемы допросов и психологического подавления, режимы охраны, способы расстрела и массовых захоронений трупов - все это изобреталась там. С 1920 по 1939 год, до его расформирования по приказу Берии, через Соловецкий лагерьособого назначения и связанные с ним карельские лагеря прошел без малого миллион человек. Лишь избранным посчастливилось вернуться..." (Александр Рапопорт. Тайны гарема и рельс на плече. Летопись соловецкого полигона. Независимая газета. 27.02.2003). Не били исключением и охранники лагеря. Они набирались из заключенных красноармейцев и чекистов. С каждым новым этапом прибывали новые кандидаты в охранники, поэтому от старых нужно было избавляться. Были расстреляны почти все начальники лагеря.
Все чаще практиковались показательные массовые расстрелы, пытки. Людей загоняли по горло в приозёрную топь и держали в ней. Заключенного раздевали и оставляли умирать в лесу летом на съедение комарам, зимой на морозе. Морозили людей и массово по 150 человек. Привязывали человека к бревну и спускали его по ступеням крутой лестницы Секирной горы (300 ступеней). От человека оставался только кровавый мешок с костями. В храме на Секирной горе был устроен штрафной изолятор (ШИЗО). Охранниками там служили уголовники, которым запрещалось выходить за пределы ШИЗО. Запрягали лошадь в пустые оглобли, а к оглоблям привязывали ноги виновного, на лошадь садился охранник и гнал её по лесной вырубке, пока несчастный не издавал последний вздох. Практиковались групповые изнасилования арестанток. 
Среди заключенных было много детей, в основном из беспризорников. В одном из бараков располагалось «Детское отделение СЛОНа».
От соловецких беглецов, бежавших из отделений лагеря на материке и пешком в Финляндию, и на кораблях, возивших лес, на Западе в печати распространились слухи о чрезвычайной жестокости на наших лесозаготовках. Весной 1929 г. на Соловки приехал Максим Горький.
Горький должен был успокоить мировое общественное мнение. Он много общался с заключенными. Сорок минут один мальчик рассказывал ему о том, что творилось в лагере. «Буревестник революции» не мог сдержать слез. Через 3 дня Горький уехал. Мальчика потом никто не видел.
После посещения Соловков в 1930 году в журнале "Наши достижения" (!) Горький опубликовал восторженный очерк о соловецких чекистах...После визита Горького в лагерь была направлена спецкомиссия под руководством секретаря Коллегии ОГПУ А.М. Шанина. Сведения о пытках подтвердились. Ряд помощников лагерной администрации из числа бывших чекистов был расстрелян, некоторые представители начальства получили сроки. В дальнейшем, когда шум утих, беспредел продолжился.
Расстрельные приговоры приводились в исполнение бригадой во главе с палачом, имевшим двадцатилетний стаж работы. Он лично убивал осенью 1937 года ежедневно от 180 до 265 соловецких заключенных