«Щегольское наречие» в истории русского литературного языка.
Введение
Данная работа посвящена щегольскому наречию в истории русского литературного языка. Изучение этой темы является особенно интересным и актуальным, поскольку щегольское наречие на протяжении длительного периода времени было заметным явлением в русском языке. Многие видные ученые спорили относительно сущности щегольского наречия, его истоков, придя к выводу о том, что неправомерно рассматривать его только как языковое явление, поскольку речь идет как раз о комплексном социокультурном феномене русской жизни 18-19 вв.
В русской литературе развернулась горячая борьба против щегольского наречия, что в немалой степени способствовало развитию русского литературного языка, его очищению от необоснованных заимствований.
Главная цель работы – рассмотреть историю щегольского наречия в русском литературном языке.
В связи с поставленной целью необходимо выполнить следующие задачи:
Рассмотреть историю появления щегольского наречия.
Определить понятие и характерные черты щегольского наречия.
Рассмотреть историю борьбы с щегольским наречием в русской литературе.
Сделать выводы по исследованию.
1.О понятии щегольского наречия
Появление так называемого щегольского наречия было непосредственно связано с галломанией. Галломания появилась в России примерно в эпоху правления императрицы Елизаветы Петровны (1741-1761).
Своего расцвета этот культурный феномен достигает в период царствования Екатерины II (1762-1796), когда французский язык обретает господствующий статус при дворе и среди дворянства. Здесь важно также сказать о существовании при Екатерине галломании в России на двух различных уровнях.
Первый уровень был представлен бытовой галломанией, которая находила свое проявление в таких аспектах, как повседневный жизненный уклад, мода и т.д. Второй - политической галломанией, обусловленной тем, что в то время французский язык имел статус языка международного общения, а Париж – это был европейский политический центр. Императрица сама переписывалась со многими известными мыслителями того времени – Вольтером, Дидро, Гриммом и т.д.
В подражание ей, многие представители российской аристократии стремились завязать знакомства с деятелями Просвещения, многие стали заниматься меценатством, покровительствовать небогатым деятелям искусства. Как отмечал А.Г. Брикнер, «никогда до этого русский двор не находился столь непосредствен по под влиянием умственного и литературного развития западной Европы».
Однако замысел императрицы состоял не только в том, чтобы вписать свое имя в историю через общение с великим людьми. Было очевидно ее стремление к реализации на практике – в России – основных просветительских идей и принципов. Наиболее ярко это показал «Наказ» депутатам Уложенной комиссии 1767-1769 гг.
Относительно бытовой галломании можно сказать, что она находила свое проявление в таком аспекте, как повседневное тесное общение россиян с французами. Многие российские дворяне воспользовались своим правом не поступать на государственную службу, предоставленным манифестом О вольности дворянства от 18 февраля 1762 г., соответственно, они устремились в Париж. Многие русские были членами французских масонских лож.
Нельзя не сказать о том, что в России в то время во всех крупных городах находились французы – ремесленники, купцы, повара, парикмахеры и т.д. В Россию постоянно приезжали выступать артисты из Франции. Образованная публика следила за всеми книжными новинками, поступающими из этой страны. Соответственно, в то время российские дворяне обучали своих детей не только русскому языку, но даже в первую очередь французскому.
Однако после того, как во Франции в 1789 году начинается революция, галломания в России столкнулась с первым серьезным ударом. Террор периода якобинской диктатуры (1793-1794) подтолкнул российское общество к пониманию того, что Францию уже нельзя рассматривать как центр европейской политики и цивилизации. Казнь короля Людовика XVI 21 января 1793 г. Сподвигла Екатерину II отдать приказ о разрыве всех контактов с Францией. Все это привело к значительному ослаблению политической галломании.
Однако бытовая галломания не только сохранилась, но даже стала усиливаться благодаря тому, что после революции в Россию приехали многие французские эмигранты-роялисты. Многие из них в дворянских семьях работали гувернерами и учителями, способствуя тем самым усилению симпатий к представителям «старой Франции» и ненависти к республике и к наполеоновской империи.
Некоторые эмигранты из Франции были государственными и военными служащими. Французский язык стал все более активно использоваться не только в дипломатической корреспонденции, но и в официальной переписке внутри государства.
Русско-французские войны 1805, 1806-1807 и 1812-1814 гг. все же ослабили позиции галломании, причем особенно это проявилось во время Отечественной войны 1812 г. Этот период ознаменовался появлением русских литературных кружков, в частности, речь идет о «Беседе любителей русского слова» (1811-1816 гг.), которую возглавляли поэт Г.Р.Державин и адмирал А.С. Шишков.
Важно также сказать о начале выхода общественно-политических журналов, подобных «Русскому вестнику» С.Н. Глинки (с 1808 г.) или «Сыну Отечества» Н.И. Греча (с 1812 г.).
Деятели, которые отличались выраженной патриотической направленностью, не отрицали, что европейская культура имеет ценность, однако при этом, согласно их позиции, русские люди не должны бездумно перенимать западные вкусы и обычаи, поскольку следует обратить внимание на русскую историю, русский язык и русскую культуру, осознать их великие и ценность. «И мы скажем: Бог поможет Рус|с]ким! Все истинно полезное, приобретенное ими в течение столетия, присовокупят они к полезным и похвальным качествам предков и нечужим, незаимствованным, но своим родным добром будут богаты», - писал С.Н. Глинка во вступительной статье к первому номеру своего журнала.
Российское правительство, а также и сам император оказывали поддержку данному движению. Они прекрасно понимали, что Россия нуждается в народном патриотическом подъеме, чтобы одержать победу над Францией.
Однако даже в 1812году все важнейшие манифесты к народу император составлял по-французски, а перевод их на русский язык выполнялся государственным секретарем А.С. Шишковым.
Но все же в этот период среди дворян распространилась мода говорить исключительно по-русски, использовать только русскую утварь и одеваться в национальные одежды.
Итак, как уже отмечалось ранее, щегольское наречие или щегольской жаргон стал результатом распространения в России галломании.
Своего расцвета щегольское наречие достигает примерно в конце 18 века. Некоторые современники осуществляли его воспроизводство в том числе и ради комического эффекта - так, в частности, говорит Слюняй, герой трагикомедии И. А. Крылова «Трумпф, или Подщипа».
Данный стереотип речевого поведения характеризуется тем, что относительно более трудные для произнесения звуки заменяются на относительно более легкие: «р» на л, «л» на й, «ш» и «ж» на сь и зь, «щ» на ць. В то же самое время парижские франты говорили на «косноязычном» арго, которое (с поправкой на различие русской и французской фонетики) соответствует « щегольскому » косноязычию Слюняя, и к тому же носили вместо трости деревянную шпагу или саблю, чему соответствует деревянная шпага Слюняя, — последнее обстоятельство подкрепляет мнение о заимствованности « щегольского наречия » как очередной парижской моды (Лотман).
Щегольское наречие носило выраженный женственный характер, сопровождалось активным использованием заимствований из других языков, в частности, французского. Некоторые специалисты в области диалектологии отмечают, что в некоторых северо-восточных губерниях России нормой женского произношения является «сладкоязычие», которое имеет многие схожие черты в плане звучания с щегольским наречием.
Согласно позиции Р. О. Якобсона, данный феномен – не только результат влияния соседних языков, имеющих сходную фонетику, но и «преднамеренный инфантилизм».
Такое объяснение, однако, едва ли не пригоднее для объяснения преднамеренного косноязычия парижских и петербургских петиметров, потому что их говор (избегание трудных для детского произношения звуков), как и их деревянные шпаги (детская игрушка), представляли собой сознательно выработанную и сознательно воспринятую моду, тогда как вскоре стали появляться новые моды, новые речевые стереотипы.
Итак, щегольской наречие являлось сознательно избранным стереотипом речевого поведения, который щеголь предпочитал на протяжении ограниченного периода времени. Использование щегольского наречия не означало, что щеголь не будет использовать в своей речи иные стереотипы, усвоенные ранее и во многих ситуациях сохранявшие свою актуальность вместе с другими элементами повседневного этикета (на службе, в церкви, в деревне — всюду, где этикет определялся значимыми категориями социальной стратификации, внеположными недолговечной по самому существу своему моде).
Щегольское наречие также определяют как микросоциальный диалект столичных салонов. Оно соседствовало с другими видами салонной речи, в частности, с французским языком. Выбор щегольского наречия способствовал обогащению речевого репертуара носителя, которым были освоены главные правила речевого этикета (и этикета вообще), добавление щегольских правил носило сознательный характер. Наличие модного косноязычия характеризовало щеголя как светского человека. По своей сути щегольское наречие представляло собой жаргон, сходный с иными жаргонами
Зарегистрируйся, чтобы продолжить изучение работы
. Однако слова в нем производились преимущественно посредством выговора, что соответствует искажению слов.
Итак, в России в конце XVIII в. Можно было видеть расцвет культуры, которая обладала ярким отпечатком культуры Франции.
Французский язык – это был язык, который отличался лексическим богатством и стилистической развитостью среди других европейских языков. Контакт с европейской культурой и цивилизацией был невозможен без хорошего знания французского языка.
На бытовом уровне стала рождаться мода на французский язык, знание которого воспринималось как признак культуры, образованности, принадлежности к дворянскому сословию. Нельзя не сказать о стремлении петербургского двора к подражанию Версалю.
Начиная с XVIII в. и на протяжении всего XIX в. российское общество находилось под очень сильным влиянием Франции и французского языка, это касалось как искусства, так и моды: модные реалии становились частью быта и культуры представителей русского дворянства, а их номинации – частью речевого обихода дворян.
Галломания последних - это есть причина появления большого количества французских заимствований, а присущая высшему обществу той эпохи диглоссия обусловливала их активное употребление в устной и письменной речи. Номинации модных реалий – это наименования тканей, одежды, аксессуаров, ювелирных изделий, причесок, а также единицы, имеющие абстрактное, чаще всего собирательное значение (# бижутерия, гардероб).
Важная причина заимствования из французского языка – это наличие тесных исторических контактов России с Францией и другими европейскими странами, столкнувшимися с французским влиянием в этой области; здесь важно сказать о престижности использования иноязычных слов в повседневном общении и необходимости номинации новых реалий, которые заимствовались за рубежом в то время.
Россия и Франция вступили в пору налаживания дипломатических контактов. На протяжении всегоXVII в. французы приезжали в Россию на службу. А в конце XVII – начале XVIII вв. французский язык обрел статус международного языка дипломатии, науки и культуры. Французские заимствования стали частью русского языка в том числе и благодаря переводам художественных произведений и научных сочинений, периодическим изданиям, а также частной и служебной переписке, т.е. через книжную речь.
С другой стороны, не только высокий стиль, но и различные разновидности среднего стиля (за исключением языка некоторых комедий) сопротивлялись нашествию новых слов, которые еще имели статус специальных терминов.
В результате в течение XVIII–XIX вв. русский язык пополнила стилистически маркированная терминология, которая относилась к разным социально-коммуникативным сферам человеческой деятельности, а также наименования модных предметов обихода, одежды, тканей, украшений и причесок. Подобные номинации являлись частью особого щегольского жаргона, перенимаемого российскими модниками у французских петиметров.
Щегольской жаргон характеризовался экспрессивностью, часто соединяемой с грубоватой, сниженной тональностью; гиперболизацией, создаваемой посредством применения слов, выражающих интенсивность характеристик, форм превосходной степени, усилительных формул и пр., использованием модных словечек, которые представляли собой своего рода опознавательные знаки речи петиметров.
Достаточно часто к использованию этого жаргона прибегали писатели, чтобы разоблачить, высмеять героев, создать определенный комический эффект.
Что касается французских слов, выражений и синтаксических моделей, вошедших в русский язык, то они получили название галлицизмов.
Здесь важно сказать о выделении следующих групп галлицизмов:
1. Лексических галлицизмов – французских слов, употребляемых в русском языке без перевода: # каданс, сентименты, президировать, конфиянс, рецитировать, имажинировать, резонабелен, дистракция, резонировать. В XVIII в. Частью русского языка стали французские слова: # вояж, пейзаж, багаж, бандаж, корсаж, кураж, антураж, пассаж.
2. Галлицизмов-калек – буквальном поморфемном переводе французских слов на русский язык: # влияние, извращение, промышленность, влюбленность, развитие, впечатление, благосостояние.
3. Семантических галлицизмов – русские слова усваивали новые значения, свойственные аналогичным словам французского языка: # трогать – «вызывать сочувствие, сострадание» по аналогии с французским глаголом toucher; плоский – «банальный» (плоская шутка); блистательный – «великолепный»; картина – «прекрасное, красивое зрелище» → картинный; живой – «оживленный» (живой ум, живой интерес).
4. Фразеологических галлицизмов – русский язык усваивал французские по происхождению фразеологические сращения и единства, при этом, сохранялось их прямое или переносное значение: # не в своей тарелке, строить куры – «ухаживать» (от франц. faire la cour), игра не стоит свеч, проглотить пилюлю, с птичьего полета, ловить рыбу в мутной воде, видеть все в черном свете, сломать лед, от всего сердца, смешать карты.
5. Синтаксических галлицизмов – синтаксических моделях, свойственных французскому языку и не распространенных в русском: # делать угождение, делать опровержение, делать впечатление, делать свою должность, делать с кем-либо мир, принять решение, принять участие, взять меры.
Синтаксические галлицизмы были представлены использованием независимых от подлежащего обособленных причастных и деепричастных оборотов.
Подобные конструкции в первой половине XIX в. использовали в русской аристократической среде под влиянием французского языка: # «Подъезжая к Болдину, мною овладели мрачные предчувствия» (А.С. Пушкин); «Проходя через залу, ей встретился лакей» (А.С. Пушкин); «Накурившись, между солдатами завязался разговор» (Л.Н. Толстой); «Проезжая на возвратном пути в первый раз весною знакомую березовую рощу, у меня голова закружилась и забилось сердце от сладкого ожидания» (И.С. Тургенев). А в конце XIX в. А.П. Чехов уже высмеивал людей, которые говорили: «Подъезжая к сей станции и глядя на природу в окно, у меня слетела шляпа».
За счет влияния французского языка русский язык осуществляет усвоение разного рода предложно-падежных типов управления, ранее ему не свойственных: # влиять на что-л., влияние на что-л. Слово предмет как французское objet, стало сочетаться с род. пад. дополнения: # предмет изучения, предмет ссор, предмет любви. Слово чувство обретает новое значение – «сознание, понимание, восприимчивость к чему-л.» – и тоже стало сочетаться с род. пад. дополнения: # чувство прекрасного, чувство юмора.
В целом, следует сказать о различном влиянии французского языка на представителей разных социальных и возрастных групп русского дворянства.
В середине XVIII в. Наблюдалось господство церковнославянской речевой культуры, церковного воспитания. В конце XVIII в. Его вытесняет французское, западноевропейское воспитание, в качестве проводников которого выступали гувернеры-французы.
Все это и стало причиной культурно-языкового расслоения русского дворянского общества. Старшее поколение было воспитано в церковно-книжных традициях, а молодое отличалось ориентированностью на ценности и достижения светской европейской культуры.
В русской литературе данный процесс расслоения был достаточно ярко показан Д.И. Фонвизиным в комедиях («Бригадир», «Недоросль»).
Эти произведения показывают, что сначала люди говорили на двух языках, не происходило смешения двух языков, существовало их противопоставление друг другу. Однако после начинается процесс автоматического «проскальзывания» французских слов в русских текстах. Французский язык имеет достаточно большие отличия от русского языка в плане структуры, соответственно, его употребление должно было быть подчинено принципу чувства меры и некоторой осторожности.
Но галломаны все же переходили на смешанный французско-русский язык, который А.С. Грибоедов назовет «смешением французского с нижегородским». Французские слова становились частью структуры русской речи.
Здесь важно обратить внимание на факт активной борьбы прогрессивных писателей конца XVIII – начала XIX вв. с галломанией и щегольским наречием: речь идет о А.П. Сумарокове (сатира «О французском языке», басня «Порча языка», теоретическая статья «Об истреблении чужих слов из русского языка»), Н.И. Новикове, Я.Б. Княжнине (комедия «Чудаки»), Д.И. Фонвизине (в комедии «Бригадир» при изображении речи Советницы и Иванушки), А.С. Грибоедове («Горе от ума»), И.А. Крылове (комедия «Урок дочкам»).
Далее мы более подробно рассмотрим данную борьбу, а здесь рассмотрим основные ее черты.
В частности, Сумароков боролся за чистоту русского языка, подвергал гневному высмеиванию особенности русско-французского салонного жаргона придворного дворянства, языка петиметров. Он призывал к отказу от того, чтобы употреблять заимствованные слова, в том числе и закрепившиеся уже в русском языке: # том, сюртук, корреспонденция, фрукты.
Он предлагал заменить фрукты на плоды, сервиз на столовый прибор, сюртук на верхнее платье, том на часть книги, корреспонденцию на переписку, пассию на страсть, веер на опахало, суп на похлебку, деликатно на нежно.
Подобного рода позиция носит название языкового пуризма (от лат. purus – «чистый»). Однако все же, конечно, в сфере использования заимствованных слов следует подчиняться принципу разумного отбора.
Нельзя не сказать об особых заслугах в сфере борьбы против щегольского наречия и галломании Н. Новикова.
Большое внимание он уделял ей в журнале «Кошелек», где эта тема носила ведущий характер
50% реферата недоступно для прочтения
Закажи написание реферата по выбранной теме всего за пару кликов. Персональная работа в кратчайшее
время!
на новый заказ в Автор24. Это бесплатно.
Задать вопрос
