Роль понимания и объяснения в процессе познания мира

Введение

Актуальность темы. Начиная с XIX в. закладываются основы интеллектуальной традиции, противопоставляющей объяснение и понимание как две познавательных процедуры, различие которых отражает различие «наук о природе» и «наук о духе» (В. Дильтей). Однако бурное развитие науки и техники XX-XXI в. привело к росту междисциплинарных исследований, и, следовательно, трансформации традиционных познавательных процедур. Будет ли противопоставление объяснения и понимания как специфических методов познания актуальным и сегодня? Как изменится само понимание этих категорий в новых условиях? Цель работы – раскрыть значение понимания и объяснения в процессе познания мира.Задачи работы:- показать диалектику объяснения и понимания как методов научного познания; -раскрыть проблемы понимания в современной философии.Объект работы – понимание и объяснение как функции познания мира. Структура работы. Данная работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованной литературы.

1. Диалектика объяснения и понимания как методов научного познанияОбъяснение – одна из главных функций научного познания, наряду с прогностической и описательной. Как познавательная процедура объяснение предполагает, что новое знание рождается путем сведения неизвестного к известному, подведению вновь выявленного факта, события под известную теорию, общий закон и т.д., знание о которых имеет статус достоверного, обоснованного. Научной отраслью, где объяснение используется как главный гносеологический прием, является естествознание. Здесь приоритетной считается дедуктивно-номологическая модель объяснения, которая строится на выявлении детерминированности (обусловленности) объекта. Преимущественно речь идет выявлении причинно-следственных связей, но встречается также объяснение через генетические, структурные и функциональные зависимости. Объяснение как познавательная процедура может применяться также и в отношении культурно-исторической реальности. В области социально-гуманитарного знания процедура объяснения неизбежно будет иметь множество ограничений. Самая большая сложность, которая возникают при попытках использовать дедуктивно-номологическое объяснение в пространстве социально-гуманитарных наук (СГН), заключается в том, что эмпирический материал СГН (историческое и культурное событие, единичные социальные факты, поведение конкретных индивидов) очень сложно подвести под универсальные общественно-исторические законы. Даже если последние существуют (в чем некоторые историки сомневаются), очень трудно сформулировать их однозначно. К тому же, между абстрактно-логической формой закона и спецификой конкретного факта существует слишком большой разрыв. Поэтому, с одной стороны, такого объяснения в СГН не достаточно (т.к. это не раскрывает всей сути исследуемого объекта). С другой стороны, оно не является необходимым (т.к. можно использовать другие процедуры, которые зачастую оказываются более продуктивными). Эта сложность, порождаемая спецификой самого объекта «наук о духе», была замечена еще во второй половине XIX века. В связи с этим возникает необходимость разработки для СГН познавательной процедуры, альтернативной объяснению. Такой процедурой становится понимание.Понимание – это процедура раскрытия и постижения смысла культурно-исторического явления. Понимание впервые приобретает категориальный статус в трудах немецкого философа и филолога, ректора Берлинского университета Ф.Э.Д. Шлейермахера (1768-1834). У Шлейермахера понимание – экспликация смысла текста в процессе его интерпретации, помогающей реконструировать изначальный его замысел. Понимание – это непосредственная, очевидная для человека внутренняя телеологическая взаимосвязь человеческих чувств, поступков и т.д. Понимание доступно только в ситуации тождества субъекта и объекта познания. По Дильтею, любое событие в человеческой жизни опосредованно его переживанием. При этом само переживание понимается здесь в широком смысле, и включает в себя не только эмоциональное отношение к событию, но также и рациональную рефлексию, логические выводы и т.д. Эти переживания не будут никому доступны до тех пор, пока не найдут адекватного выражения. Выражение – это проявление переживаний вовне, их объективация. Дильтей различает несколько форм проявления переживаний: 1) логические формы: понятие, суждение, умозаключение; 2) поступки – внешние формы проявления душевной жизни; 3) телесное выражение психологических переживаний: мимика, жесты, слова; 4) исторически-закрепленные, социально-институционализированные, формализованные способы объективации духовной жизни индивида (художественное произведение, архитектура, юридический закон и др.). Все указанные формы выражения служат средствами коммуникации между людьми. Опираясь на них, один человек может понять другого. Но понимание дает еще и новое знание, которое служит источником новых переживаний. Поэтому понимание, по Дильтею, является циклически бесконечным процессом. При этом важно отметить, что стадия выражения присутствует даже в том случае, если речь идет о понимании человеком самого себя. Философ настаивает, что человек не может адекватно понять себя до тех пор, пока его переживания не нашли внешнего выражения, и не стали адекватно поняты другими людьми. Таким образом, выражение и объективация переживаний нужны не только для того, чтобы другие люди понимали нас, но и для того, чтобы мы смогли глубже понять себя самих себя.Таким образом, у Дильтея «понимание» – это познавательный прием, обосновывающий автономность СГН. Дильтей выводит «понимание» за пределы исторической науки и трактует его как универсальную методологию наук о духе. Эта идея находит продолжение в концепции «понимающей социологии» М. Вебера. Веберу удалось преодолеть психологизм дильтеевской теории, введя теоретический конструкт «идеальных типов». Мыслитель настаивал, что клеточкой социальной жизни является социальное действие (действия отдельных индивидов). Социальное действие, несмотря на его субъективный характер (оно вызвано внутренними мотивами, не всегда демонстрируемыми явно), все же подается рационализации. Рациональность действия основывается на принципе максимизации эффективности: субъект не будет делать то, что лишено для него смысла (то, что не является эффективным для достижения его целей). Хотя при этом данное действие может быть лишено смысла с точки зрения других людей, т.е. казаться абсурдным со стороны. По Веберу, любое социальное действие, исходя из его внутреннего смысла, может быть отнесено к одному из четырех идеальных типов: целерациональное действие, ценностно-рациональное действие, традиционное действие, аффективное действие. Задача «понимающей психологии» – выявить этот смысл, понять внутренний мотив действия через отнесение его к одному из четырех указанных типов. После Вебера «понимание» стало трактоваться как эпистемологическая основа вообще каких бы то ни было мыслительных процедур. Понимание начинает трактоваться как дорефлексивное схватывание смысла, предшествующее любой рационально-аналитической операции: не познание составляет основу понимания, а наоборот, изначальное понимание (усвоенный смысл) является необходимым условием познания. Дорефлексивная природа понимания обусловлена тем, что оно предшествует разделению единой реальности на субъект и объект познания. Такая трактовка понимания позволила немецкому философу М. Хайдеггеру вывести это понятие за пределы гносеологии. В работе «Бытие и время» Хайдеггер говорит о необходимости возврата философии к вопросу о бытии: «Почему есть нечто, а не ничто?» – центральный вопрос философии. При этом мыслитель констатирует, что классический рационализм бессилен дать ответ на этот вопрос. По Хайдеггеру, единственным средством постижения бытия является сам человек, которого он определяет как Dasein (на русский язык его переводят как «здесь-бытие», «тутбытие», «присутствие»). К ХХ в. категория «понимание» занимает достойное место в понятийном ряду современной философии и СГН. Наряду с ее узким значением, заданным в трудах Дильтея, сегодня выработано и широкое значение. В предельной рамке понимание означает умение человека выявить смысл какого-либо текста (в широком смысле, как любой системы знаков), исходя и с учетом того социокультурного контекста, которому тот принадлежит. Кроме того, понимать значит составить собственное, личностное отношение к смыслу этого текста (т.е

. вписать этот текст в рамки собственной жизни), исходя из собственного социокультурного контекста понимающего. Поэтому понимание – это всегда диалог Автора и понимающего, а через них также диалог культур и исторических эпох, которым они принадлежат. Более того, по мере развития философии и СГН, и наполнения категории понимания новым смыслом, становится очевидно, что элемент понимания присутствует не только в СГН, но также в любой другой отрасли научного знания, и даже за его пределами. Понимание в широком значении – неотъемлемый универсальный момент любого познавательного процесса, суть которого состоит в постижении смысла, проникновении в сущность явления, испытываемые как очевидное, непосредственное знание. В таком расширительном значении сохраняется трактовка понимания как некоторого внерационального, внерефлексивного процесса. Но при этом происходит осознание, что кроме первичного, дорефлексивного, до-рационального понимания, возможно еще и «вторичное», так сказать пост-рациональное, сверх-рациональное, которое является результатом предыдущих рационально- аналитических процедур (объяснения, например), но к ним не сводится. С одной стороны, такое «пост-рациональное» понимание подразумевает в качестве базы некоторое владение объективной информацией. С другой стороны, этого отчужденного безличного знания явно недостаточно для усвоения смысла. Обыденный язык хорошо фиксирует разницу между знанием и пониманием, что отражается, например, в выражении «Знаю, но не понимаю». Момент перехода от знания как простого владения информацией к его пониманию (усвоению) зачастую субъективно переживается как озарение, инсайт, но вне какого-либо мистически-сверхъестественного контекста. Это объясняется тем, что знание – это получение информации извне (через объяснение, выдвижение гипотез, сбор и анализ фактических данных и т.д.), а понимание – из глубин собственного Я. В последнем случае речь не идет о каком-либо мистическом опыте: понять – значит выявить смысл, т.е. получить изнутри собственного Я некоторый отклик на объективную информацию, доселе воспринимавшуюся как внешнее, чуждое. Понять значит усвоить и присвоить знание, т.е. найти в самом себе пространство для нового знания, встроить его в структуру собственного Я и позволить ему изменить наши представления о мире и самих себе. Поэтому функция объяснения, получения информации может быть делегирована (передана) другому человеку. В отличие же от этого, понять нечто (точно так же, как и пережить, любить, страдать и т.д.) могу только я сам, никто не сможет сделать это за меня. Однако здесь возникает следующая трудность. Понимание не должно сводиться только к субъективной психоэмоциональной реакции на некоторое знание, хотя и включает этот момент.Чтобы избежать этой субъективации и психологизации понимания, важно помнить, что в процессе понимания человек должен действовать не столько как индивид, сколько как представитель рода человеческого, «человек вообще». Поэтому понимая нечто «для себя», человек тем самым вносит свое понимание в структуру общечеловеческого опыта. Исходя из презумпции единства человеческого рода, любую истину человек «примеряет» на все человечество, а не только на собственную личность. Получается, что понимание как универсальный момент познавательного процесса имеет диалектическую природу. С одной стороны, понимание – сугубо личный момент познавательной деятельности. С другой стороны, если один человек нечто понял, значит это нечто является потенциально понятным любому другому человеку, обладающему тем же социокультурным опытом. Поэтому понимание как универсальный момент познания – та точка, где в познаваемом объекте познающий субъект видит отпечаток и отражение человека. В таком расширительном смысле понимание, конечно же, присутствует не только в СГН, но и в других отраслях научного познания, и даже за пределами науки. Кроме того, по мере развития СГН становится ясно, что и само понимание как внерефлексивное знание, хотя и является специфическим методом культурно-исторического познания, все же нуждается в дополнительных познавательных процедурах (суть которых можно выразить как объяснение), позволяющих придать полученному знанию статус научного. Таким образом, в современной науке объяснение и понимание дополняют друг друга.

2. Проблема понимания в современной философииВ настоящее время в отечественной науке возрос интерес к проблеме понимания. О ней много говорят и пишут. Она становится предметом анализа и дискуссий одновременно в нескольких областях научного познания. Над ней размышляют философы и психологи, лингвисты и культурологи, а также представители многих других гуманитарных дисциплин. Иными словами, проблема понимания становится междисциплинарной и многоплановой. Хотя изучение этой проблемы имеет достаточно длительную историю, нынешнее внимание к ней является следствием вполне современных и довольно глубоких социально-культурных и гносеологических оснований. Можно указать, например, на стремительное увеличение роли информационных процессов в жизни общества и каждого конкретного человека, на возросшую актуальность проблем управления и эффективной регуляции деятельности людей, на необходимость формирования способности понимать и принимать формы жизни и системы ценностей иных культур и эпох, на возникшие проблемы общения с искусственным интеллектом, на возросшие требования к философско-методологической обоснованности знания практически во всех дисциплинах, на то, что само по себе «непонимание тревожит» (А. Франс). Было бы нетрудно продолжить этот перечень, однако и сказанного, на наш взгляд, будет достаточно для того, чтобы подчеркнуть актуальность проблемы понимания. Необходимость философского анализа вызвана, прежде всего, тем, что «методология, задающая магистральные направления изучения понимания конкретными науками, в том числе и психологией, разрабатывается в основном в современной философии». Понимание как особый психологический процесс попало в фокус философских исследований относительно поздно: в конце ХIХ – начале ХХ в. – и было связано с именем немецкого философа В. Дильтея. Основные положения его концепции сводились к тому, что, во-первых, специфической процедурой для математического и естественнонаучного познания является объяснение, а для наук о культуре, наук о духе или, в современной терминологии, общественных наук, – понимание. Во-вторых, понимание представляет собой фиксацию, отражение, постижение, выявление интимного, неповторимого, индивидуального в сознании другого лица (понимаемого). В-третьих, если объяснение – это познание общего, массового, то понимание – это познание индивидуального, неповторимого, интимного, и, следовательно, механизм понимания, его главный метод представляется по преимуществу психологическим процессом вживания в чужое «Я». Интересно, что в своей концепции В. Дильтей фактически уже наметил основные вопросы изучения проблемы понимания, в том числе и в современной философии, а именно: что есть понимание, как оно осуществляется, как соотносится с объяснением, для каких наук характерно. Все последующие разработки данной проблемы развивались либо как модификация взглядов В. Дильтея, либо как оппозиция к ним. Последний путь – путь оппозиции – является в настоящее время весьма распространенным. Понимание и объяснение взаимодополнительны, и их взаимоотношения могут быть выявлены лишь в рамках и с учетом определенной концепции рациональности. Большинство философов все же считают, что понимание и объяснение являются не строго исключающими, а взаимодополняющими друг друга альтернативами, а знание социально-гуманитарное не противостоит знанию естественнонаучному и во все большей степени взаимодействует с последним. Глубокое понимание, достигаемое человеком, будет характеризовать высшую ступень его формирования как зрелой личности. Для выявления особенностей понимания одни из авторов апеллируют к науке, другие связывают понимание со сферой коммуникации, по-разному интерпретируя ее, третьи усматривают в понимании характеристику методологического сознания – либо универсального, либо относящегося к исторической науке. Однако, несмотря на это, почти все философы оказываются единодушными в ряде вопросов, так или иначе повлиявших на становление некоторых психологических концепций понимания и самопонимания