Психоанализ и философия: философские аспекты теорий Фрейда, Юнга, Фромма, Лакана

Введение
Людям дана великая способность: познавать, давать оценочную характеристику, строить цепочки логических выводов. Бессознательное в этом плане является наивысшим видом социальной активности человека в обществе. Сознательное и бессознательное в человеке неразрывно связаны и постоянно сообщаются друг с другом в различных ситуациях. Современное состояние мира и социума, балансирующих на грани, существующих в состоянии непрекращающегося кризиса – социального, экономического, политического и духовного, - убедительно свидетельствует о необходимости выработки представлений, адекватных самой природе человека и человечества. В этой связи тема, рассматриваемая в данной работе, обретает со временем все большую и большую актуальность и злободневность.
Цель настоящей работы – рассмотреть З. Фрейда, К.-Г. Юнга, Э. Фромма, Ж. Лакана.
Объект исследования – теоретическое наследие Фрейда, Юнга, Фромма и Лакана. Предмет исследования – философские аспекты укзанных теорий.
В соответствии с поставленной целью, в работе решались задачи рассмотреть философские представления следующихпредствителей психоаналитической теории:
1) З. Фрейда;
2) К.-Г. Юнга;
3) Э. Фромма;
4) Ж. Лакана.
Материалом послужили работы названных психологов, а также посвященная их творчеству научная литература.
Методы работы: сравнительная и сравнительно-историческая методологии.
З. Фрейд
Зигмунда Фрейда (1856-1939) по праву называют первооткрывателем не только бессознательного, но и тесно связанного с бессознательным процесса вытеснения (репрессии). Впервые он описал этот процесс уже в 1901 г., в своей знаменитой работе «Психопатология обыденной жизни». Вытеснение, по Фрейду, есть «мотивированное забывание». Фрейд развивает в этой работе ту точку зрения, которая, в частности, усматривает в мучительных воспоминаниях особую склонность подвергаться мотивированному забыванию, т.е. вытеснению.
Фрейдовская теория о вытеснении легла в основу той огромной роли, которую он придавал сексуальности – с одной стороны, его часто упрекют за этот «пансексуализм», с другой стороны, безусловно, именно фрейдовский подход во многом послужил важной предпосылкой сексуального раскрепощения, характерного в целом для ХХ столетия.
Понимание Фрейдом сексуальности несколько противоречиво, включая в себя, помимо естественнонаучного, соматического аспекта еще и аспект философский, даже мифологический (концепция Эроса, противостоящего в рамках человеческой психики инстинкту смерти – Танатосу); именно поэтому в своих более поздних работах он активно употреблял уже понятие «психосексуальность», с целью отстоять ведущее значение сексуальности для функционирования и развития индивидуальной психики. При этом в фокусе его рассмотрения остается в первую очередь сексуальность вытесненная, репрессированная, не отреагированная должным образом (не «сублимированная»).
По Фрейду, сексуальная энергия в форме особой психической энергии (которой Фрейд дал название «либидо») с детства определяет инстинктивную жизнь индивида. Исходя из этого, особый акцент психоанализ изначально делает на судьбах и трансформациях либидинозной энергии в индивидуальной психике
Фрейд видел в созданном им психоанализе не только психотерапевтическую теорию, но и адекватный инструмент для исследования различных явлений, строго говоря, выходящих за рамки психологии и относящихся скорее к сфере антропологии, культуры, литературы, искусства и т.д. (т.н. «прикладной психоанализ»). К «прикладному психоанализу» часто относят произведения Фрейда, в которых он распространяет базовые принципы психоаналитической теории на исследование «непсихологических» сфер – литературы и искусства, социального-исторического развития человечества и т.д.: в первую очередь это «Тотем и табу», «Недовольство культурой», «Моисей и монотеизм») .предметом которых служили мифология, антропология, религия и биографии известных личностей. В этих работах Фрейд распространяет принципы психоанализа из сферы индивидуальной психики на область групповой и массовой психологии, антропологии, культурологии, социологии и др., применяя свои клинические открытия (метод толкования сновидений, теория психического аппарата, теория невроза) к анализу литературных и исторических источников и/или фактов.
Фрейд был первопроходцем не только в сфере изучения индивидуально-психического; результаты, полученные в этой области, он перенес на область исследования психологических характеристик, свойственных крупным человеческим коллективам. Хотя здесь у него и были предшественники – в лице, например, весьма почитаемого им Гюстава Ле Бона, автора знаменитой некогда работы «Психология народов и масс», - специфика фрейдовского понимания «психологии масс» заключалась в том, что он напрямую выводил ее из разрабатываемой им психологии личности. То же касается и его взглядов о развитии религиозных представлений.
Первую подобную попытку он, опираясь на клинические наблюдения и данные многочисленных этнографических исследований, предпринял в работе «Тотем и табу. Психология первобытной культуры» (1913), которую сам считал одной из самых значительных в своем творчестве и которая была посвящена «прояснению позиций психоанализа в области социальных наук».
Примечательно, что систему своих аргументов Фрейд начинает строить с отсылки к запомнившемуся многим выступлению Карла-Густава Юнга, в котором последний продемонстрировал поразительное сходство невротических фантазий некоторых пациентов с космогоническими представлениями и магическими практиками, составлявшими основу существования первобытных обществ. Юнг, как известно, позже во многом разошелся с Фрейдом – однако именно это его наблюдение послужило своего рода пусковым механизмом для формирования того комплекса идей, которые Фрейд отстаивает в работе «Тотем и табу». В частности, он последовательно прослеживает многочисленные феномены, аналогичные проявлениям «эдипова комплекса», в характерной для древних обществ практике жертвенного убийства вождя; эту тему активно разрабатывал в своем знаменитом многотомном исследовании «Золотая ветвь» великий культуролог Дж. Фрэзер, также оказавший влияние на развитие представлений Фрейда. К тому времени Э. Геккелем и Ф. Мюллером уже был открыт так называемый филогенетический, или биогенетический, закон, в соответствии с которым «каждая особь в своем индивидуальном развитии (онтогенезе) повторяет историю развития своего вида, или онтогенез есть краткое и быстрое повторение филогенеза». Фрейд, судя по всему, видел своей задачей открытие и обоснование подобного закона в психосоциальной сфере (сегодня такой подход называют «психоисторическим»; однако, в отличие от большинства других идей Фрейда, «психоисторизм» не получил в дальнейшем сколько-нибудь значительного развития): как истоки индивидуальных невротических реакций кроются в вытесненных в подсознание травмирующих впечатлениях детства, так же, полагал Фрейд, и базальные причины «коллективных неврозов», пронизывающих все существование современного общества, следует искать в первобытном прошлом – этом «детстве человечества»

.
Именно в этой своей работе Фрейд, в частности, сравнивает первобытные тотемистические религии с детскими фобиями по отношению к животным, особенно к тем, к которым они когда-то были привязаны. Здесь он опять исходит из концепции «эдипова комплекса», считая, что в этих фобиях животные «замещают» отца. Это связано с первобытным отношением к тотемному животному как «праотцу» всего племени. Снова проводя аналогию между индивидуальным и коллективным развитием, Фрейд видит проявление «эдипова комплекса» в распространенном повсюду мифе об отцеубийстве, и все развитие человеческой истории – как базирующееся на чувстве вины «культуры отцеубийц».
Согласно Фрейду, повсюду в древних обществах происходит одно и то же: сыновья объединяются и убивают «отца», главу племени. Но убийство не приносит им удовлетворения, поскольку ни один из них не смог осуществить первоначальное желание - занять место отца. Отсюда - сознание вины. Погибший отец стал теперь сильнее, чем при жизни.
Именно из этой бессознательной вины «отцеубийц», по Фрейду, возникает и развивается религия; даже в развивающихся практиках жертвоприношений тотемного животного, с которого начинает свое развитие практика религиозных обрядов и ритуалов, Фрейд видит сходство с проявлениями эдипова комплекса.
В работе «Психология масс и анализ человеческого Я» (1921), как видно уже из ее названия, развивается та же тема – сопоставление и соотнесение индивидуально-личностной и коллективной психологической организации. Автор постулирует вывод, что психология крупных человеческих сообществ (массовая, или коллективная, психология) является неотъемлемой частью психоанализа.
Подтверждение своим прозрениям Фрейд находит и в собственной терапевтической практике. Так, в работе «Анализ фобии пятилетнего мальчика» (1909) он подробно излагает ставшую позднее знаменитой историю болезни «маленького Ганса». Особое значение имеет выстроенная Фрейдом в этой работе логическая цепочка: фобия лошадей, которой страдает Ганс, имеет своей основой именно «эдипов комплекс»; отсюда – вывод об «эдиповом комплексе» как вообще лежащем в основе всех т.н. «фобий животных» (из которых позднее Фрейд станет выводить генезис ранних тотемистических религий).
Фрейд большое внимание уделяет понятию «Я-Идеал», фактически представляющему собой проекцию вовне существующей в каждой индивидуальной психике инстанции – СуперЭго; именно «Я-Идеал» (и именно как проекция Супер-Эго), по мнению Фрейда, представлен в образах не только религиозных вождей, но и самого Бога. И в этом, по Фрейду, - самая суть религиозных иллюзий, которые, подобно большинству прочих иллюзий, выполняют защитную функцию (защита от страха перед грозными силами природы, защита от чувства собственной незначительности и т.п.) В соответствии со своим пониманием массовой психологии как аналогичной развитию индивидуальной психики, Фрейд утверждал, что по мере «взросления» общества оно постепенно будет избавляться от религиозных иллюзий – как, например, индивидуальная психика «перерастает» инфантильный «эдипов комплекс».
В целом религиозные установления выступают у Фрейда как проекции вовне внутренних содержаний психики.
К-Г. Юнг
Карл-Густав Юнг (1875-1961) поначалу был любимым учеником З. Фрейда, но вследствие разногласий разошелся с ним и основал собственную психологическую школу «аналитической психологии». Главное отличие собственного подхода от подхода фрейдистского сам Юнг видел в признании «самостоятельности бессознательного».
Однако наиболее весомым вкладом Юнга в понимание бессознательного было, конечно,Введение

им в оборот такого понятия, как «коллективное бессознательное» (Юнг еще называл его «объективно-психологическим», в отличие от индивидуального «субъективно-психологического»). Бессознательное, говорит он, содержит в себе не только личностные «приобретения»: в самой основе любых таких личных, индивидуальных «приобретений» всегда лежит нечто более глубинное, базовое – то, что по принадлежит не одной только психике отдельного конкретного индивида, а всему человечеству в целом.
Юнг видел в архетипических образах формообразующее начало, присутствующее в психике каждого человека. Коллективное («неличное», «безличное») бессознательное изолировано от индивидуального: оно «всеобщее», а не является прерогативой отдельной личности. Содержания коллективного бессознательного словно пронизывают индивидуальную психику – примерно так, как пространство «пронизывает» содержащиеся в нем материальные объекты или как небо «пронизывает» плывущие по нему облака, - в то время как индивидуальное подсознание хранит в себе вытесненные впечатления, касающиеся личной биографии человека и соответствует популярной юнгианской концепции «Тени» («Под Тенью я понимаю «негативную» часть личности, а именно сумму скрытых, невыгодных свойств, недостаточно развитых функций и содержаний личного бессознательного».)
Юнг посвятил долгие годы своей жизни все более детальной разработке концепции коллективного бессознательного. Он обращается к ней и в последней своей работе «Человек и его символы», которую современным языком можно было бы назвать «научно-популярной»: действительно, в этой работе автор стремился популяризовать, донести до широких масс основные постулаты аналитической психологии. И здесь мы снова видим искусное применение приема, неоднократно использованного Фрейдом: перенесение и «расширение» принципов рассмотрения индивидуальной психики на масштабы коллективной психологии. Так, одно из ключевых понятий юнгианской психологии личности, «Тень», тоже может, оказывается, иметь коллективный характер. Это положение Юнг иллюстрирует противопоставлением «хорошего» (демократического) Запада «плохому» (тоталитарному советскому) Востоку – противопоставлением, оказывающимся по большому счету очередной массовой иллюзией и выражающим непонимание глубинных и сущностных характеристик коллективной психологии: «Из-за Железного занавеса на Запад глядит, ухмыляясь, его собственная злая тень»