Проблемы и направления совершенствования правового регулирования третейского разбирательства гражданских дел

Введение

Одной из первых систем для решения общественных конфликтов стал третейский суд. Безусловно, целесообразность подобного правового института в настоящее время не вызывает сомнения.
Тема альтернативного разрешения споров в гражданских правоотношениях достаточно стара и по-прежнему актуальна. Институт третейского разбирательства впервые возникает в Ганзейском союзе немецких городов-государств, и в средиземноморских городах-государствах с развитой инфраструктурой торговли, что вносит свой вклад в развитие данного института.
Третейское судопроизводство выступает инструментом саморегулирования общества, при помощи которого устраняются или значительно смягчаются общественные противоречия, неизбежно присущие каждой социальной среде. Альтернативные способы разрешения правовых споров возникли в связи с необходимостью формирования негосударственных параллельных юрисдикционных систем для разрешения споров. Третейский суд является наиболее популярным, а главное эффективным альтернативным способом разрешения гражданско-правовых споров [1, С. 17].
Актуальность исследования заключается в том, что в России набирает силу тенденция, связанная с перераспределением споров в сферу третейского разбирательства. А это значит, что современному юристу необходимо хотя бы поверхностно изучить данный правовой институт.
Цель данной работы заключается в комплексном анализе нормативно-правовых актов, регулирующих правовую основу создания, функционирования арбитражных учреждений в Российской Федерации, а также изучение научных статей, которые помогли бы содействовать более глубокому осмыслению проблематики данной темы работы.


1. Институт третейского разбирательства в Российской Федерации

Вопросом, рассматриваемым в третейском суде может стать любой спор, вытекающий из гражданских правоотношений, если иное не установлено федеральным законом. Спор, вытекающий из семейных, трудовых, жилищных и других правоотношений, не может являться предметом разбирательства в третейских судах.
Правоприменительная и судебная практика, а также процессы легитимации, безусловно, свидетельствуют о существовании проблем в становлении этого института. Одной из основных проблем в этой сфере является неопределенность в вопросе о правовой природе третейского разбирательства.
Третейский суд на сегодняшний день - это коммерческий суд при тех или иных компаниях различной формы собственности, созданный для разрешения конкретного спора или функционирующий на постоянной основе. Третейский суд является международным судом, а, следовательно, его решения признаются в любом государстве стран участников международного договора.
Договорная теория правовой природы третейского разбирательства основывается на том, что генез разбирательства дел вытекает из гражданско-правовых отношений. Учитывая сказанное выше, мы можем сделать вывод, что третейское соглашение — это сугубо гражданско-правовая сделка, а последствия ее полностью отвечают требованиям частноправового характера.
Конституционный Суд РФ, согласно Постановлению от 26.05.2011 г. № 10, вносит конкретику касательно вопроса о соотношении третейских судов и правосудия. Кроме того, Конституционный Суд подтверждает «правомерность обращения частных лиц — на основе автономии воли и права на свободу договора — к третейскому разбирательству в сфере гражданских правоотношений, где допускается разрешение споров посредством общественного саморегулирования, а публичные интересы обеспечиваются законодательными предписаниями, устанавливающими процедуры третейского разбирательства, что предполагает наличие гарантий справедливости и беспристрастности, присущих любому судебному разбирательству». Также в тексте Постановления Конституционного Суда многократно подтверждается то. что институт третейского разбирательства является альтернативной формой защиты гражданских прав, который действует в качестве института гражданского общества, наделенного публично значимыми функциями.
Необходимо признать, что третейские суды в России существуют длительное время, однако рассмотрение споров в них до сих пор скорее исключение, чем правило, в том числе в сфере интеллектуальной собственности. За рубежом система третейского разбирательства широко развита, что связано с многолетней традицией и высоким уровнем доверия к компетенции арбитров. В целях совершенствования системы третейского разбирательства в России была взята практика зарубежных стран, включая терминологию, что не может не привести к смешению терминологии в области государственного судопроизводства и альтернативного разрешения споров. Как известно, термином «арбитраж» в нашей стране практически 20 лет именуют государственные арбитражные суды. Однако, основная идея реформы третейских судов - ликвидация так называемых "карманных" третейских судов, аффилированных с одним из участников третейского разбирательства, которые заведомо выносили нужные решения в пользу своей стороны.
Важно отметить, что ранее в системе арбитражных судов сформировалась правоприменительная практика, фактически ставящая под запрет деятельность аффилированных третейских судов, поскольку Высший Арбитражный Суд РФ считал решения таких судов необъективными и, соответственно, отказывал в выдаче исполнительных листов на их принудительное исполнение.
Институт третейского разбирательства на сегодняшний день развивается в связи с принятием Федерального закона от 29.12.2015 N 382-ФЗ «Об арбитраже в Российской Федерации», который вступил в силу 01.09.2016 года.
В нормах закона закреплено значительное влияние со стороны государственных органов на регулирование института третейских судов. Ограничение организационно-правовых форм, при которых допустимо создание третейских судов только некоммерческими организациями, безусловно, является нововведением. Подобные нормы весьма противоречивы, т.к. не в полной мере соответствуют нормам и природе третейского арбитража и могут значительно снизить динамику развития института арбитражного разбирательства. Корпоративные третейские суды востребованы и осуществляют свою деятельность в различных сферах саморегулирования. Большое количество организационно — правовых форм исключается законодателем. Стоит отметить, что создание третейских судов является наиболее востребованным в организациях, при которых законодатель ограничил возможность создания данных судов. Следовательно, ограничение в виде указания только некоммерческих организаций, при которых допустимо создание третейских судов значительно снизит востребованность этого правового института.
При этом стоит признать, что система третейских судов в России существует длительное время, но рассмотрение споров в них по-прежнему исключение, в том числе в сфере интеллектуальной собственности.
В заключение стоит отметить, что основным итогом реформирования третейского судопроизводства является усиление государственного регулирования процесса создания третейских судов и законодательное ограничение круга организаций, которым такое право предоставлено, что, по замыслу законодателя, позволяет избежать явных недостатков в деятельности прежних третейских судов.

2. Реформа третейского разбирательства в аспекте развития гражданского общества

Третейское разбирательство традиционно рассматривается как альтернативный способ урегулирования споров. Востребованность обществом альтернативных способов разрешения споров, на мой взгляд, свидетельствует о развитости данного общества, о высоком уровне сознания, сформированном правосознании, об уважении к закону, нетерпимости к нарушениям права.
В соответствии с правовой позицией Конституционного Суда Российской Федерации третейские суды являются институтами гражданского общества, наделенными публичными функциями, а обращение в третейский суд — общепризнанным способом разрешения гражданско-правовых споров. Публичные интересы обеспечиваются законодательными предписаниями, устанавливающими процедуры третейского разбирательства [1].
Некоторыми авторами отмечается корреляция развитого гражданского общества и наличия третейских судов. В частности, Ю. В. Скворцов подчеркивает, что зрелость гражданского общества, выступающая условием развития третейских судов, и сама обеспечивается наличием альтернативных способов разрешения споров, к числу которых также относится третейское судопроизводство [2].
Основу создания современных третейских судов в Российской Федерации положил Федеральный закон «О третейских судах в Российской Федерации» от 24.07.2002 № 102-ФЗ [3]. Правила создания третейских судов были весьма лояльными, порядок - заявительным. Законодатель весьма высоко оценил развитость гражданского общества, способность его членов самостоятельно разрешать возникающие споры.
Однако следует констатировать, что наряду с третейскими судами, которые действовали в соответствии с требованиями закона и выносили правосудные решения, были созданы также третейские суды, целью которых было принятие «нужных» решений, которые бы позволили приобрести право собственности на недвижимость, вывести активы и т. п. Этим можно объяснить весьма негативное в свое время отношение Высшего Арбитражного Суда РФ (далее - ВАС РФ) к третейским судам.
В частности, показателен следующий пример. Третейский суд утвердил мировое соглашение, по условиям которого недвижимое имущество передается в собственность в счет погашения долга организации А перед организацией В. Участник организации А усмотрел в этом вывод активов и обратился в арбитражный суд с требованием отменить решение третейского суда, указав, что совершенное отступное представляет собой крупную сделку и сделку с заинтересованностью, а согласия, необходимого в соответствии с законодательством на совершение таких сделок, получено не было. Все инстанции в требовании отказали. Высший Арбитражный Суд РФ требование удовлетворил, решение третейского суда отменил. Обоснование свелось к следующему:
1.Вывод активов юридического лица одним из его участников в свою пользу под видом утверждения третейским судом мирового соглашения в обход законодательства о крупных сделках и (или) сделках с заинтересованностью не соответствует основополагающим принципам российского права, противоречит им.
2.Соглашение о третейской оговорке подписано неуполномоченным лицом

. Здесь следует сделать ремарку: решение о назначении единоличным исполнительным органом лица, подписавшего это соглашение, было признано недействительным, однако в соответствии с позицией ВАС РФ, высказанной по делу от 10.02.2010 № 11497/08, признание решения о назначении генерального директора само собой не является основанием для признания недействительным всех сделок, совершенных генеральным директором до вступления решения суда в силу. Приведение такого решения в исполнение не соответствует основополагающим принципам российского права, в частности противоречит публичному порядку Российской Федерации.
3.Публичный порядок предполагает добросовестность сторон, вступающих в частные отношения, нарушением чего является создание видимости частноправового спора, в том числе с отнесением его на рассмотрение третейским судом для получения формальных оснований отчуждения недвижимого имущества с целью вывода активов общества одним из его участников [4].
Данное обоснование напомнило достаточно долго существовавшую практику применения ст. 169 ГК РФ (еще в неизмененном виде, когда в качестве санкции предусматривалось перечисление в доход государства). Налоговые органы, усмотревшие действия по снижению налогооблагаемой базы, уменьшению суммы налога и т. п., обращались в суд с требованием о признании сделки недействительной как совершенной с целью, противоправной основам правопорядка и нравственности. Суть обоснования позиции была следующей. Обязанность платить налоги установлена Конституцией РФ, которая является Основным Законом страны, а соответственно, устанавливает правопорядок. Нарушение конституционной обязанности представляет собой нарушение установленного правопорядка.
Однако следует отметить, что в этом вопросе ВАС РФ сформулировал совершенно верную позицию, указав что вопросы снижения суммы уплачиваемого налога не относятся к целям совершения сделки и нельзя в таких случаях применять ст. 169 ГК РФ. Если налоговые органы обнаружат нарушения законодательства о налогах, то следует руководствоваться именно нормами Налогового кодекса РФ, доначисляя соответствующие суммы [5].
Таким образом, ВАС РФ указал, что при выявлении обхода закона следует руководствоваться механизмами, зафиксированными в законе, а не прибегать к толкованию, порой весьма расширительному, норм права.
В ситуации же с третейскими судами ВАС РФ пытался бороться с органами, выносящими неправосудные решения, прибегая к достаточно расширительному толкованию, мотивируя свою позицию весьма замысловатыми аргументами. Основные обоснования отмены решения третейского суда или отказа в выдаче исполнительного листа были следующими:
1.Спор неарбитрабелен, так как закон устанавливает по данной категории споров исключительную подсудность, соответственно, передавать в третейский суд такой спор нельзя.
2.Спор неарбитрабелен, так как вытекает из договора присоединения.
3.Имеется нарушение публичного порядка.
4.Имеется нарушение принципа беспристрастности, т. к. суд сформирован при организации, которая является стороной спора или аффилирована с ней.
Следует отметить, что данные обоснования весьма часто применялись очень формально. Но Верховный Суд РФ продолжил практику ВАС РФ. В частности, в одном из случаев это привело к тому, что на решение третейского суда, созданного при ОАО «Газпром», в соответствии с которым дочерняя компания должна была выплатить учреждению определенную денежную сумму, было отказано в выдаче исполнительного листа, так как был нарушен принцип беспристрастности. И ни одну инстанцию не смутило то обстоятельство, что решение вынесено против аффилированной организации [6].
Представляется, что такая непримиримость ВАС РФ, а потом и Верховного Суда РФ связана с бездействием правоохранительных органов, которые должны были, как представляется, серьезно заинтересоваться третейскими судами, умышленно выносящими незаконные решения с целью привлечения к юридической ответственности. Однако этого не происходило. И в соответствии с законом диалектики, количество неправосудных решений перешло в новое качество третейских судов.
Случилась реформа третейского разбирательства, в результате которой на всей территории Российской Федерации действуют 4 третейских суда. Установлены весьма существенные заслоны к появлению новых организаций, которые могут администрировать третейские споры: 1) количественные и качественные критерии к рекомендованному списку судей; 2) оценочные требования к репутации суда; 3) строгие формальные требования к документам (судя по тому, что очень малому количеству претендентов удается дойти до рассмотрения заявления по существу).
Не вдаваясь в обоснованность и эффективность установленных требований-критериев, посмотрим, что происходит с третейским судами, не получившими необходимое разрешение на администрирование третейских споров. Некоторые законопослушно прекратили свое существование. Но другие продолжают работать, о чем свидетельствуют сайты данных организаций [7-8]. Третейские суды, не получившие разрешение на администрирование третейских споров, создают видимость осуществления деятельности в качестве третейского суда ad hoc. Создаются кооперативы арбитров, товарищества арбитров. Они разрешают споры, на их решения выдают исполнительные листы.
На одном из сайтов продолжающего существовать третейского суда, имеется такое сообщение: «С 01.11.2017 г., в соответствии со вступившим в силу новым ФЗ-382 «Об арбитраже (третейском разбирательстве) в РФ», Суд продолжает осуществлять организационно-представительские функции (формирование штата судейского состава; подтверждение квалификации судей; научно-методическое и материально-техническое обеспечение судебных процессов; получение исполнительных листов на третейские решения; работа с судебными приставами; информационно-просветительская работа со СМИ, вузами, органами власти, а также с юридическим и бизнес-сообществами), не связанные с администрированием споров. Администрирование каждого конкретного спора (рассмотрение иска, направление корреспонденции, получение арбитражного сбора) осуществляет единолично Третейский судья, разрешающий спор» [9].
Таким образом, можно резюмировать, что фактически ничего не изменилось, и, строго говоря, цель реформы - избавиться от карманных судов (при том, что карманность, исходя из сложившей практики, следует понимать не как аффилированность, а как вынесение «нужных» решений) - не достигнута. При этом часть гражданского общества, вместо проявления уважения к закону, стала искать пути его обхода.
Кроме того, следует обратить внимание на еще одно обстоятельство. Третейские суды, получившие право администрировать третейские споры, расположены в столице.
Если вернуться к тезису, что третейское разбирательство свидетельствует о развитом гражданском обществе, то получается, что гражданское общество территориально дифференцировано.
Интересной представляется позиция В. В. Чубарова, вице-президента Торгово-промышленной палаты РФ, озвученная в одном интервью. Высказана позиция, что Торгово-промышленная палата РФ в некоторой степени может компенсировать отсутствие арбитражных учреждений в регионах путем создания отделений Международного коммерческого суда РФ.
Однако такое возможно только в «основных регионах», так как отсутствует смысл создания таких учреждений, если в год они будут рассматривать десять дел [10].
Если подходить к третейскому разбирательству как бизнесу, то позиция весьма понятна и убедительна. Если же рассматривать возможность разрешения споров третейскими судами как один из аспектов развития гражданского общества, то возникает вопрос: а какие регионы являются основными, достойными получить возможность третейского разбирательства? А как быть в неосновных регионах? Или там развитие гражданского общества не есть необходимость?
За Уральскими горами даже региональные центры весьма удалены от населенных пунктов. Одно из преимуществ, которое всегда называлось при третейском разбирательстве, - территориальная близость, удобство. Сторонам не требуется тратить время и финансы для поездки в арбитражный суд. Видимо, данное преимущество нивелируется.
Реформа третейского судопроизводства произошла, но от незаконно действующих третейских судов не избавились. Однако прекратили свое существование третейские суды, которые, действуя на принципах законности, имели мизерный процент неустоявшихся решений, в связи с чем обладали хорошей репутацией.
Представляется необходимым признать, что состояние гражданского общества на сегодняшний день таково, что определенная его часть ищет обходы закона. И если правоохранительные органы не будут жестко пресекать такие обходы, то пока еще законопослушная часть может последовать примеру первых. Представляется, что именно контроль за законностью решений и понимание неотвратимой юридической ответственности являются гарантией развития третейского разбирательства.
Нельзя не согласиться с мнением В. И. Крусса: «Возобладавшая консервативная модель арбитража, реализующая идею патернализма, обосновывается необходимостью государственного реагирования на имевшие место злоупотребления в третейской сфере в условиях незрелости субъектов экономической и юридической жизни. Философско-мировоззренческим основанием этого подхода является представление о том, что именно государство является основным, главным субъектом, ответственным за обеспечение экономического правопользования; перспективы же расширения инструментов корпоративного саморегулирования, в том числе в целях разрешения правовых споров, нельзя не увязывать с качественными показателями реального развития гражданского общества, которое пока не демонстрирует стойкой верности принципам добропорядочности и социальной ответственности» [11, с. 593-594].
Основной Закон Российской Федерации не закрепляет напрямую право разрешения гражданско-правовых споров третейским судом