Проблема истины в философии и науке

Введение

Актуальность. Проблема истины входит в число фундаментальных проблем человеческого бытия и философского дискурса. Постоянное обращение к ней обусловлено как гносеологическими, так и социокультурными факторами. В современную эпоху происходят глобальные изменения в различных сферах, которые вызывают изменения ценностных ориентаций. А категория истины неразрывно связана с категорией ценности.
В то время, когда начинается осмысление и переосмысление ценностей, особенно актуализируются исследования истины и поиски ее критерия.
В гносеологическом плане исследования проблемы истины на современном этапе характеризуются многообразием подходов и концепций: от классического определения истины как соответствия знания реальности до ее постмодернистского отрицания.
Цель работы проанализировать проблемы истины в философии науки
Задачи:
1. Рассмотреть проблемы истины в конструктивистской философии науки
2. Изучить проблемы корреспондентной теории истины.

1. Проблемы истины в конструктивистской философии науки.
Математический конструктивизм, развившийся из интуиционистской критики классической математики, отверг закон исключения третьего и тем самым внес серьезные ограничения в решение вопроса об истинности логических высказываний. Конструктивная математика интерпретирует математические утверждения как истинные, если, и только если они доказаны, и как ложные, только если они опровергнуты. Поэтому конструктивисты признают меньше математических доказательств и теорем, чем платоники. Отвергалась истинность логических суждений, представленных в виде дизъюнкций, если при этом не определен алгоритм нахождения истинности их членов. Не принималось классическое утверждение об истине «в себе». По мнению
В.В. Ильина, «... конструктивность как методологический принцип весьма строго определяет реальную совокупность данных, какие можно получить путем осязаемых действий, тем самым препятствуя вхождению в науку отрешенного, туманного, умозрительного» [4, с. 21].
Немецкий конструктивизм Эрлангенской школы начинался с оперативной геометрии Г. Динглера, возникшей как решение проблемы соответствия геометрических объектов физическим. На ее основе П. Лоренцен разработал конструктивную логику, затем конструктивную философию математики, основным принципом которой явилось пошаговое построение математических объектов, причем каждый шаг должен быть проверяем. Эрлангенский конструктивизм связан с проблемой обоснования. Его представители стремились применить принцип конструктивизма для построения феноменов в специализированных эмпирических областях так, чтобы в каждой из них была уверенность в применяемых инструментах. Наука должна методически строиться слой за слоем таким образом, чтобы на каждом этапе была доступна проверяемость соответствия научного знания окружающей реальности.
В Эрлангенском конструктивизме, как и в математическом, используется корреспондентная теория истины, где истина понимается как соответствие реальности, и качественным признаком является усиление критериев истинности. Радикальный конструктивизм, одним из основных утверждений которого является утверждение о том, что реальность в принципе недоступна познанию, не может использовать эту теорию.
Основной задачей эпистемологии является выявление механизмов достижения достоверного знания, которым, как допускается, владеет наука. Однако о достоверности научного знания можно говорить лишь в связи с определенной референционной системой. Радикальный конструктивизм в качестве познавательной системы мозга полагает самореферентность. Однако последняя исключает понятие абсолютной реальности из научного обихода. Существует лишь множество различных версий реальности, которые могут противоречить друг другу. Все они есть результат самореференции и коммуникации (внешней референции), а не отражения некоей вечной и объективной истины [6]. Так как радикальный конструктивизм отвергает непосредственную проверку результатов познания, то встает важная проблема выбора между различными конструкциями. На выбор могут влиять и некие межличностные соглашения, конструктивизм обретает социальный характер, и знание становится продуктом договоренности.
«Конструктивизм имеет описательный характер - респектирует методы, принятые учеными в исследовательской практике данной дисциплины. То есть методы, принятые именно учеными, а не исходящие из самой сущности объекта (эмпиризм) или форм мышления (трансцендентализм). В конструктивизме успех познавательной деятельности имеет иной статус: он заключается не в адекватном отражении объективной сущности (классическая (корреспондентная) концепция истины), а в нахождении установок, соответствующих актуально функционирующим методам данной дисциплины (консенсуально-когерентная концепция истины)» [7, с

. 15].
Рассматривая тенденции к релятивизации знания, невозможности предложить однозначные критерии истины и предоставить четкие инструкции ее достижения, сложно противостоять ощущению упадка теории познания. Это ощущение вызывается, главным образом, невозможностью предложить рациональную нормативизацию познания, а следовательно, отсутствием универсальных условий достоверности знания. Действительно, невозможность рационально обосновать выбор между концептуальными схемами приводит к выводу о произвольности этого выбора. В то же время ни наука, ни обыденное познание не дают оснований считать, что выбор концептуальных схем является действительно произвольным. Напротив, произвольность здесь значила бы невозможность объяснить определенную пригодность и эффективность концептуальных схем, которую демонстрирует практика. Обычно можно спорить относительно того, будут ли они эффективными в той мере, в какой бы нам этого хотелось, однако это уже другой вопрос, который, кстати, вполне осмыслено может изучаться как общей эпистемологией, так и когнитивными науками. Однако можно увидеть, что он основывается на подмене причины следствием. Следовательно, выводы современных эпистемологических теорий противоречат существующим понятиям, «классическим» представлением о познании, достоверности или истине.
Классическая теория познания предполагает нормативный компонент или, по крайней мере, возможность его дедукции. Важная часть работы по конструированию теории познания состоит в том, чтобы дать индивиду ответ на вопрос о том, как и при каких условиях возможно познание. Нормативный компонент обозначает средства, которые следует использовать для того, чтобы добиться познания в тех пределах, в которых оно возможно. Нормативный компонент теории познания становится проблематичным, в результате чего эпистемология оказывается перед выбором. С одной стороны, можно исходить из того, что индивид обладает некоторой свободой, и тогда встаёт вопрос о том, в каком отношении находится эпистемология с социологией науки. С другой стороны, можно отказаться от формулирования нормативного компонента. Тогда конструирование теории познания будет исходить из того, что процесс познания постижим только в его объективной фактичности и эпистемологии нечего посоветовать конкретному индивиду. В этом случае неясно, можно ли избежать нормативных вопросов в области познания, и если нет, то какая дисциплина должна заниматься их решением.
Следствием использования познавательных инструментов, которыми являются когнитивные схемы, является не готовый продукт под названием «знание», а собственно организация нашего мира, одним из результатов которой может быть то, что мы привыкли называть «знанием», фактически имея под этим в виду лишь результаты научной когнитивной практики. В поздний период своего творчества Л. Витгенштейн отрицал ошибочное, с его точки зрения, представление о знании как об особенном продукте: «скорее, знать что-то, - говорил он, - значит пользоваться определенным образом». Таким образом, можно преодолеть контрвопрос о том, как познавательные механизмы организуют мир. Для понимания этого очень важно помнить, что когнитивные схемы не являются порождением лишь познающего индивида; они - не просто продукт его ума, а продукт взаимодействия человека с этим миром, поскольку и сам человек является продуктом этого мира. Когнитивные схемы являются инструментами организации опыта. Но поскольку опыт - единственный источник формирования наших знаний о мире, организация опыта оказывается организацией мира.

2. Проблемы корреспондентной теории истины
Более осторожное отношение к понятию истины появляется уже у Уильяма Джеймса. Кроме построения одной из первых серьезных неклассических теорий истины - прагматической концепции - он также выражает и мысль о недостаточности двузначной интерпретации истины. Только монистический догматизм может так говорить о любой из своих гипотез: «Либо она истинная, либо она не имеет никакой ценности; ее нужно принять или отбросить без всяких изменений» [3, с. 172-173].
В «Логико-философском трактате» и комментариях, связанных с его переводом на английский язык, Л