Проблема единства даосизма по книге Торчинова Е.А "Даосизм"

1. Проблема единства даосизма
В данной главе автор говорит о том, что единство даосизма является центральной проблемой всей истории его изучения. Сложность связана с тем, что учёные по-разному оценивают соотношение религиозного и философского компонента в даосизме.
Торчинов выделяет 4 наиболее известных позиции по этому вопросу в историографии. Одни учёные полностью противопоставляют философский и религиозный даосизм. Для других он является лишь религией Китая в определённый исторический промежуток, тогда как выделение отдельной даосской философии это всего лишь привычный стереотип западной науки. Существует также точка зрения, по которой даосизм представляет собой разные периоды развития непрерывной традиции. Наконец, японские учёные предпочитают говорить о единой традиции, которая всегда включала в себя, как религиозные, так и философские элементы.
Некоторые учёные, например Стрикмэн, вообще говорят о неправильности терминов «философский» или «религиозный» применительно к даосизму. Лао-цзы сам начал рассматриваться именно как даосский философ только уже с появлением даосизма как религии. Изучение философских текстов не могло сделать человека даосом.
Автор, однако, не склонен во всём соглашаться с этой точкой зрения. Он полагает, что можно говорить о преемственности даосских взглядов на жизнь, отражённых в древних памятниках, и последующей религиозной традицией. Исследователь соглашается с точкой зрения К. Скиппера, что «Дао-дэ цзин» могло восприниматься именно как раннее религиозное откровение.
Ссылаясь на американского исследователя А. Райта, Торчинов перечисляет основные черты даосского мировоззрения. Это объединение всех событий и явлений в единое целое

. Призыв вернуться к первоначальной простоте, отказаться от прогресса, что должно было улучшить, как отдельных личностей, так и общество. Совершенства люди могут в рамках даосизма достичь разными способами, от религиозного созерцания до диеты.
Перечисляет автор и выделенные Райтом в даосизме «субтрадиции». Кроме собственно философии можно говорить о политическом направлении, алхимии, общинной религиозности и монастырском даосизме.
Приводит Торчинов и альтернативную точку зрения Н. Сивина, который предпочитает говорить только о религиозном и философском даосизме. При этом религиозная традиция оставалась замкнутой, знакомства с ней невозможно было достигнуть, только ознакомившись с теми текстами, которые относятся к даосской философии. То есть, «Дао-дэ цзин» нельзя сопоставлять, например, с Новым Заветом в христианстве.
Рассматривает Торчинов и особенности японской традиции изучения вопроса, говоря о том, что для неё характерно философский даосизм связывать непосредственно с учением Лао-цзы, а религиозный с теми многочисленными школами, которые возникали с начала первых веков нашей эры.
Автор говорит о том, что все вышеописанные сложности связаны с тем, что не существует консенсуса по поводу определения самого термина даосизм. Его значение может либо расширяться до полной бессодержательности, либо чрезмерно сужаться. Торчинов говорит, что правильное определение должно соответствовать нескольким критериям. Оно должно быть историчным и учитывать особенности как субъективного анализа, то есть истолкования самими даосами, так и объективного: выделение социальной роли, удовлетворяемые общественные потребности.
Окончательное определение автор собирается представить по итогам всего исследования, пока же он предлагает рассматривать даосизм как совокупность религиозных культов Китая и различных философских традиций, которые не могут быть отнесены к буддийским или конфуцианским