Практические и прикладные основы международно-правового регулирования прав женщин и детей

Введение

В любом государстве, независимо от формы правления, вопрос прав женщин и детей и их защиты всегда был предметом обсуждения. В прошлом веке П.В. Безобраз утверждал, что сильное общество - это общество, построенное на принципах справедливости, на принципах равенства, общество, в котором нельзя исключать слабых и бедных, включая женщин и детей. Лишать их прав, без которых человеческая жизнь немыслима, значит протестовать против прогресса, замедлять ход истории, не понимать требований времени. После Второй мировой войны остро встал вопрос о юридической защите детей. Дети – особая часть населения любого общества, которая составляет будущее человечества и нуждающаяся в специальной охране.
В настоящее время глобализация и интеграция во всех сферах общественной жизни заставляет страны искать решение спорных вопросов в сфере международных отношений, особенно это касается международноправовую сферу. Трудно не согласиться с тем, что эффективное и взаимовыгодное сотрудничество между странами возможно в том случае, когда все разделяют основополагающие человеческие ценности. В последнее время все чаще встаёт вопрос о женщинах и детях. На данный момент ни одно государство не может заявить о том, что полностью реализуются права данной категории граждан. Стоит отметить тот факт, что существует огромное количество как международно-правовых, так и государственных актов, закрепляющих данную категорию прав.
Вышеизложенное ставит российского законодателя перед весьма сложными новыми вызовами, и требует не только быстрого и одновременно глубокого осмысления, но и форсированной разработки концепции, методологии и технологий адекватных ответов на эти вызовы. В том числе ответов юридических, правовых. Данными обстоятельствами обусловлена актуальность выбранной темы реферата.
Цель настоящего реферата состоит в комплексном исследовании проблем международной защиты прав женщин и детей, выявив ее особенности и тенденции развития в условиях интернационализации прав человека.
1. Правовое регулирование прав женщин и детей в деятельности Международного уголовного суда

Одним из наиболее приоритетных направлений совершенствования функционирования международного права было и остается способствование появлению эффективных механизмов и процедур, направленных на реализацию установленных международных норм и принципов. Стоит заметить, что до последнего времени правотворческий процесс в существенной мере опережал процессы исполнения принятых государствами обязательств, а именно по вопросам прав человека, и конкретно – прав женщин и детей. На практике это выражается в неизменности реального статуса женщин и детей вне зависимости от принятия государством на себя международно-правовых обязательств по обеспечению их прав. Данный феномен в литературе связывается с историческими особенностями развития самого международного права, основанного на принципе невмешательства во внутренние дела государства.
Последнее время роль международного сотрудничества в области защиты прав такой уязвимой группы как женщины и дети растет в связи с усложнением и совершенствованием механизма защиты прав и свобод человека вообще. Именно поэтому, международно-правовой механизм защиты прав женщин и детей включает в себя такие элементы, как:
межправительственные всемирные и региональные структуры и суды;
неправительственные организации;
контроль за осуществлением обязательных принципов и норм в сфере прав человека;
процедуры и определенные правила рассмотрения обращений и жалоб граждан;
применение специальных мер за нарушение указанных прав, выработка мер воздействия по отношению к государствам-нарушителям;Хотелось бы рассмотреть международный универсальный механизм защиты прав женщин и детей основываясь на практику Международного уголовного суда (далее - МУС либо Суд). Суд был создан на дипломатической конференции полномочных представителей, проходившей в Риме под эгидой Организации Объединенных Наций 15-17 июля 1998 года. Устав МУС вступил в силу 1 июля 2002 года после того, как, согласно ст. 126 Статутов 60 государств завершили внутренние процедуры его ратификации. Всего по состоянию на 20 декабря 2002 года Устав был подписан 139 и ратифицирован 87 государствами. В юрисдикцию Международного уголовного суда входят самые серьезные преступления, вызывающие озабоченность всего международного сообщества. Согласно ст. 5 (1) МУС обладает юрисдикцией в отношении следующих преступлений: а) преступление геноцида; b) преступления против человечности: с) военные преступления; d) преступление агрессии. Довольно часто объектами посягательств в данных видах преступлений являются женщины и дети в силу своего слабого физического развития. Указанные преступления опираются на такие важнейшие договорные источники как Женевские конвенции 1949 г. и Дополнительные протоколы к ним 1977 г., Конвенцию о предупреждении преступления геноцида и наказании за него 1948 г., Конвенцию против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания 1984 г. и т.д., большая часть положений которых считаются частью международного обычного права.
Демократическая Республика Конго является одним из членов государств подписавших и ратифицировавших Римский статут, учредительный документ Международного уголовного Суда, а значит может защищать права своих граждан в данном Суде, что мы и видим в деле " ICC-01/04-01/07 Прокурор против Жермена Катанги и Матье Нгуджоло Шуи". Основываясь на информацию, переданную правительством ДРК суду, Жермен Катанга и Матье Шуй обвиняются в совершении преступлений через других лиц, как это предусмотрено в статье 25 (3) (а) Римского статута («лицо несет уголовную ответственность и наказывается за преступление, подпадающее под юрисдикцию Суда, если это лицо лично совершает такое преступление, вместе с другим лицом или через другое лицо, независимо от того, подлежит ли это другое лицо уголовной ответственности ») в следующих преступлениях.
По трем пунктам преступлений против человечности (чтобы составить преступление против человечности, преступные акты должны совершаться «в рамках широкомасштабного или систематического нападения на гражданских лиц и если такое нападение совершено умышленно» (статья 7) •убийство (статья 7(1)(a) Статута );
•обращение в сексуальное рабство и (статья 7(1)(g));
•изнасилование (статья 7(1)(g)).
По семи пунктам обвинения в военных преступлениях («Суд обладает юрисдикцией в отношении военных преступлений, в частности, когда они совершены в рамках плана или политики или в результате крупномасштабного совершения таких преступлений», статья 8):
•вербовка детей в возрасте до пятнадцати лет в национальные вооруженные силы или их использование для активного участия в боевых действиях (статья 8 (2) (b) (xxvi));
•Преднамеренные нападения на гражданское население как таковое или отдельных гражданских лиц, непосредственно не участвующих в военных действиях (статья (8) (2) (b) (i));
•убийство (статья 8 (2) (а) (i));
•уничтожение имущества (статья 8 (2) (b) (xiii) («уничтожение или захват имущества противника, если только такое уничтожение или захват строго не обусловлены военной необходимостью»);
•разграбление (Статья 8 (2) (b) (xvi) («разграбление города или поселка, даже если он был взят штурмом»));
•сексуальное рабство и изнасилование (статья 8 (2) (b) (xxii)) («изнасилование, сексуальное рабство, принудительная проституция, принудительная беременность, как это определено в пункте 2 f) статьи 7 (преступления против человечности), принудительная стерилизация и любые другие формы сексуального насилия, которые также являются грубым нарушением Женевских конвенций ").
Обвинение утверждает, что Жермен Катанга и Матье Шуй использовали детей для различных целей. Детей использовали в качестве охранников, в том числе личных телохранителей, и для непосредственного участия в вышеупомянутых военных действиях. Дети-солдаты якобы обучались в военных лагерях. Некоторые из них были обучены использованию оружия, и в конце учебного курса им давали холод (мачете и копья) и огнестрельное оружие. Предположительно, дети-солдаты участвовали в нападении на деревню Богоро, убивали мирных жителей, уничтожали и грабили частную собственность, принадлежащую народу Хема.
Жермен Катанга предположительно использовал детей-солдат в качестве своей охраны, поскольку он предпочитал использовать в этой роли детей в возрасте до 15 лет, которые не возражали против его приказов. Что касается Матье Нгуджоло Шуи, обвинение утверждает, что он лично выдал пулемет ребенку-солдату. Во время нападения на деревню Богоро комбатанты якобы изнасиловали мирных жителей и превратили их в сексуальное рабство в результате насилия или угрозы смертью и тюремным заключением. Женщины якобы были похищены из села, вынуждены выполнять роль «жен» комбатантов. В соответствии со статьей 61 Римского статута «в течение разумного периода времени после того, как лицо будет передано в распоряжение Суда или после его добровольного появления в Суде, Палата предварительного производства проводит слушание по вопросу об утверждении обвинений» и «Определяет, имеются ли достаточные доказательства для установления существенных оснований полагать, что лицо совершило каждое из преступлений, за которые ему предъявлено обвинение. На основании своего определения Палата предварительного производства утверждает или не одобряет обвинения или откладывает слушание.
26 сентября 2008 года Палата предварительного производства I утвердила обвинения в военных преступлениях и преступлениях против человечности против Жермена Катанги и Матье Нгуджоло Шуи

. Судебный процесс длился не менее 4 лет, и в 2012 году Любанга был признан виновным в вербовке и использовании детей в военных операциях во время пятилетнего военного конфликта в Конго, который продолжался до 2003 года. По некоторым оценкам, около 60 000 человек погибли результат конфликта. Суд пришел к выводу, что «обвинение доказало, не оставляя никаких сомнений в том, что Томас Лубанга Дило был виновен в призыве на военную службу и вербовке детей в возрасте до 15 лет», сказал судья первой инстанции Адриан Фулфорд. Он также отметил, что Лубанга играет ключевую роль в принятии решения о наборе мальчиков и девочек в возрасте до 15 лет. 51-летний Лубанга, который не признал свою вину, был арестован в 2006 году и ему грозило пожизненное заключение.
Основываясь на вышеуказанное дело можно сделать вывод, что Международный уголовный суд прочно стоит на защите прав и свобод женщин и детей. Данное решение Суда является ярким примером того, что механизм универсальной защиты прав человека, а данном случае женщин и детей успешно функционирует, и их права находятся под защитой.
2. Правовое регулирование прав женщин и детей в деятельности Европейского суда по правам человека

Рассмотрим, как реализуются нормы международного права по защите прав женщин и детей Европейским судом по правам человека.
Обратимся к делу Пономаревы против Болгарии [Ponomaryovi v. Bulgaria] (жалоба № 5335/05). В своей жалобе Понамаревы указывали на дискриминацию со стороны Болгарии, состоявшую в том, что в отличие от граждан Болгарии и иностранцев, имеющих постоянный вид на жительство, они были обязаны вносить плату (в размере 800 и 2,600 евро, соответственно) за получение среднего образования в Болгарии. Заявители были приняты и посещали средние школы, которые были открыты и управлялись болгарским государством, однако в определенный момент по причине их национальности и иммиграционного статуса от них потребовали внесения платы за получение среднего образования, тем самым препятствуя получению Понаморевыми среднего образования. Таким образом, жалоба подпадала под действия статьи 2 Протокола № 1, и статья 14 была применима.
Суд определил нарушение прав болгарскими властями и потребовал компенсации за причиненный моральный ущерб.
Обратим внимание на дело Оршуш и другие против Хорватии [Большая Палата] [Oršuš and Others v. Croatia [GC] (жалоба № 15766/03). В данном деле заявителями являлись пятнадцать граждан Хорватии цыганского происхождения, которые учились в классах, сформированных исключительно из цыган. В 2002 году они обращались за возбуждением разбирательства в отношении школ, ссылаясь, в частности, на расовую дискриминацию и нарушение их права на образование, выразившееся в том, что программа обучения, составленная исключительно для цыган, была значительно сокращена по объему и содержанию по сравнению с официальной национальной программой. Также они представили психологическое исследование, в соответствии с которым сегрегированное обучение наносило эмоциональный и психологический ущерб цыганским детям и в отношении самооценки, и в отношении развития личности. В сентябре 2002 г. муниципальный суд отклонил жалобу, установив, что ученики цыганского происхождения зачислялись в отдельные классы по причине необходимости дополнительного изучения хорватского языка, а также по причине недостаточной обоснованности заявителями их утверждений о расовой дискриминации и урезанной программы обучения. Данное решение было поддержано судом апелляционной инстанции. Данный случай подходил под действие статьи 14 во взаимосвязи со статьей 2 Протокола № 1. Разобравшись во всех подробностях, ЕСПЧ пришел к выводу, что права цыган были нарушены и потребовал компенсации морального ущерба от Хорватии.
Рассмотрим дело Унала Текели против Турции (№ 29865/96) Постановление от 16 ноября 2004 г. [издано в Разделе IV], в котором Унал Текели подал иск в суд с целью получения разрешения на используйте только его добрачная фамилия, "Унал". Ходатайство заявителя было отклонено на том основании, что законодательство страны обязывало замужнюю женщину использовать имя своего мужа на протяжении всего брака. Затем соответствующее положение Гражданского кодекса было дополнено таким образом, что теперь замужней женщине было разрешено указывать свою девичью фамилию перед именем ее мужа (это право было подтверждено недавно принятым новым Гражданским кодексом 2001 года). Однако заявитель теперь выразила желание использовать свою добрачную фамилию в качестве единственной законной фамилии. Унал Текели считает, что она является жертвой дискриминации, если сравнивать ее положение с состоянием женатых мужчин, поскольку женатые мужчины используют свои фамилии после брака. Эта ситуация регулируется статьей 14 в сочетании со статьей 8 Конвенции. Позиция заявительницы в отношении использования ее девичьей фамилии, которую она обжаловала в Европейском суде, равна различию в обращении государства с людьми по признаку пола. Европейский суд пришел к выводу (единогласно), что дело является нарушением требований вышеупомянутых статей, и обязал турецкое государство обеспечить реализацию права каждого из супругов, включая заявителя, сохранять добрачное имя или иметь равный голос при принятии решения о выборе их общего имени. Заявителю была присуждена сумма компенсации, которую она требовала возместить судебные издержки и другие расходы, понесенные в связи с разбирательством.
Рассмотрев вышеуказанные случаи, можно отметить, что ЕСПЧ активно занимается защитой прав и свобод женщин и детей, независимо от того, какими представителями государства, нации или религии являются.
3. Правовое регулирование прав женщин и детей в деятельности уполномоченных органов РФ

Органы опеки
Органы опеки берут на себя ряд различных обязанностей по полному обеспечению всех неимущественных и имущественных прав и интересов несовершеннолетних лиц, которые не могут самостоятельным образом как-либо защищать и реализовать свои собственные права, а также, соответственно, обслуживать себя и в финансовом плане полностью обеспечивать.
Права и обязанности обозначенных учреждений непосредственно предусматриваются действующей нормативной законодательной базой нашего государства. Установление опеки и попечительства над лицами без родительской опеки происходит непосредственно по месту жительства лица, которое нуждается в опеке, а также, в свою очередь, осуществляется двумя путями:
в ходе конкретного судебного разбирательства;
по решению итогового разбирательства органов опеки и попечительства.
Стоит выделить, что государственные органы по обеспечению опеки и попечительства на законодательной и нормативно-правовой основе имеют множество полномочий и обязанностей, перечисленных ниже:
выявление и учет детей, которые лишены родительского внимания, а также детей, оставшихся без попечения родителей (п. 1. ст. 122 СК РФ возлагает на органы опеки и попечительства данную обязанность);
обращение с исками в суд для установления последующей опеки и попечительства;
надзор и контроль над полным обеспечением всех прав и возможностей своих подопечных, а именно, детей, оставшихся без попечения родителей;
контроль над совершением абсолютно всех сделок с имуществом, а также управлением данными сделками от лица детей, оставшихся без попечения родителей;
представление ряда законных интересов и обеспечение прав своих подопечных;
тщательная и детальная проверка всех условий жизни, а также надлежащего воспитания и ухода за детьми, оставшимися без попечения родителей;
тщательный надзор за деятельностью опекунов и ряда государственных учреждений в отношении данной категории несовершеннолетних.
Таким образом, стоит сделать вывод, что государство полностью гарантирует действительно строгое соблюдение всех прав детей, которые были лишены родительской опеки по каким-либо причинам добровольного устранения родителей или из-за различного рода сложных жизненных обстоятельств.
В свою очередь, определяя роль и значение органов опеки и попечительства в обеспечении интересов детей, оставшихся без попечения родителей, следует выделить то, что актуальное российское законодательство наделяет органы опеки и попечительства особой функцией защиты ряда прав и законных интересов указанной группы детей.
Общее содержание защиты права непосредственно предполагает, как правило, конкретную деятельность, как правило, выражающуюся в принятии решения.
Само нарушение права непосредственно служит именно тем признаком, который напрямую свидетельствует об острой необходимости вмешательства различных государственных органов с последующей целью устранения нарушения силами принудительного влияния. Таким образом, необходимо выделить, что органы опеки и попечительства, осуществляя перечисленные выше указанные полномочия по охране и защите прав и интересов детей, оставшихся без попечения родителей, в свою очередь, реализуют публичный, в том числе, общественный интерес, без осуществления которого просто-напросто невозможно удовлетворение частных интересов ребенка.
Конкретное определение компетенции органов опеки и попечительства в законодательных актах напрямую свидетельствует о социальной значимости их постоянной и непрерывной деятельности, а также официальном признании, комплексном наличии поддержки государства и нормативно-правовой защиты.
Итак, стоит сделать вывод, что дети, оставшиеся без попечения родителей, требуют действительно важного и пристального внимания со стороны нашего правительства, при этом, следует отметить, что роль органов опеки и попечительства непосредственно заключается в полноценном обеспечении соблюдения прав указанной категории несовершеннолетних