Политические конфликты в истории Месопотамии

Введение

Цель реферата – раскрыть политические конфликты в истории Месопотамии.
В работе будут рассмотрены аспекты эффективность военных политики в Османской империи, где военные советники показали свою армия, в которой была реформирована в конце XIX века, благодаря германской миссии советников и на основе германского оружия и технологий. Проведенные реформы позволили туркам нанести поражение странам Антанты (главным образом Британской империи) в Галлиполи во время Дарданелльской операции, начатой по инициативе Уинстона Черчилля и про-должавшейся с апреля 1915 года по январь 1916 года. Затем турецкая армия смогла остановить британские силы, покидающие Египет.
В рамках Месопотамской кампании, когда британцы пытались продвинуться на северо-запад Месопотамии, турецкие войска в результате осады и взятия города Эль-Кут взяли в плен 10 000 британско-индийских экспедиционных сил. И это только через четыре месяца после Галлиполи.
Так, советские исследователи А.Г. Бокщанин, Г.А. Кошеленко рассматривали сторонников Митридата как «сторонников капитуляции перед Римом» (опиравшихся на эллинизированные районы Месопотамии).
Рассмотрены внешнеполитические приемы и стратегии, связанные с этнокультурными особенностями основных политических акторов региона (Рима и Ирана) в контексте привлечения местных элит на свою сторону.


1. Парадоксы малых войн в Месопотамии

Иррегулярные военные действия стары Месопотамии, как мир и являются исторической нормой. До появления древних государств и империй племенные войны представляли собой иррегулярные военные действия с обеих сторон. Относительно новой, наблюдаемой в Месопотамии 5000 лет назад, можно считать форму войны, когда иррегулярные акторы вступают в противоборство с конвенциональными силами. Таким образом, говорить о данном типе военных действий как «иррегулярных» является некорректным. Большинство государств и народов знают, что такое разруха и опустошение, являющиеся следствием набегов племен, и ИВД — это, скорее, норма вооруженного конфликта. Многие из современных государственных границ и государств являются результатом военных действий между регулярными армиями и повстанцами.
В качестве исторического примера успешной интеграции можно сослаться и на опыт Лоуренса Аравийского, иррегулярная активность которого поддерживалась британской военно-морской мощью, а проводимые рейды, при необходимости, координировались с продвижением регулярных сил. Результатом стали блестящие победы над Османской армией, до этого наносившей чувствительные поражения британцам в сражениях при Галлиполи, в Палестине и Месопотамии.
Пытаясь объяснить жизнеспособность ИВД и успехи иррегулярных акторов, некоторые историки говорят о «номадическом парадоксе». «В истории военных действий, в целом, военное превосходство находится на стороне богатейших государств и тех, у кого более развитая администрация», пишет Хью Кеннеди (Hugh Kennedy) в монографии «Монголы, гунны и викинги». Тем не менее, даже во времена древнейших государств Месопотамии номады оказывались в состоянии разрушить более богатые и передовые империи. Кеннеди объясняет кажущееся противоречие военным преимуществом и мобильностью номадических племен. Кроме того, каждый взрослый мужчина племени был также воином, а вожди выбирались главным образом на основе военного мастерства и заслуг, в то время как оседлые общества назначали командующих исходя из политических аргументов, а в качестве солдат призывались крестьяне с ограниченными боевыми навыками.
Военные советники показали свою эффективность в Османской империи, армия которой была реформирована в конце XIX века, благодаря германской миссии советников и на основе германского оружия и технологий. Проведенные реформы позволили туркам нанести поражение странам Антанты (главным образом Британской империи) в Галлиполи во время Дарданелльской операции, начатой по инициативе Уинстона Черчилля и продолжавшейся с апреля 1915 года по январь 1916 года. Затем турецкая армия смогла остановить британские силы, покидающие Египет.
В рамках Месопотамской кампании, когда британцы пытались продвинуться на северо-запад Месопотамии, турецкие войска в результате осады и взятия города Эль-Кут взяли в плен 10 000 британско-индийских экспедиционных сил. И это только через четыре месяца после Галлиполи.
В качестве иллюстрации приведем следующий факт. В 54 г. до н.э. римские легионы под командованием Марка Лициния Красса вторглись на территорию Северной Месопотамии. Местное население, где значительную часть составляли греки или эллинизированные представители восточных городов, поддерживало римские войска. Только в районе города Ихны парфянский наместник попытался остановить продвижение римлян, но был легко разбит превосходящими силами Красса, да в городке Зенодотия местный правитель Апполоний истребил 100 римских воинов, за что были жестоко наказаны не только он, но и население города (Dio Cassio. Roman History, XL, 13). Принимая во внимание смешанный состав населения месопотамских городов и различную заинтересованность их руководящих слоев в отношениях с парфянами, а также изменение настроений в связи с социальной борьбой в самих городах, факт истребления римского отряда в Зенодотии, по-видимому, приходится считать явлением исключительным на общем фоне доброжелательного отношения эллинизованного населения месопотамских городов к римской армии. В расправе же Красса с населением Зенодотии нельзя не видеть грубую психологическую ошибку, имевшую для римского командующего и его войск самые плачевные последствия.
До конца I в. н.э. парфяне используют греческий язык и культуру как основные государ-ственные лишь с началом правления Вологеза I (51–78/80 гг. н.э.) в парфянской культуре стали заметны восточные черты, впервые на царских монетах появились арамейские надписи. Г.А. Кошеленко отмечал: «Сложным является вопрос о роли эллинских элементов: с одной стороны, строительство греческих городов должно было сказаться и на культурной жизни Парфии, но, с другой стороны, культура греков – это культура завоевателей, а само возникновение Парфянского государства – это реакция на политическое господство эллинов и даже саму эллинскую культуру».
Схожие процессы характерны и для религиозной сферы. С.Б. Болелов утверждает: «… несмотря на многолетнее изучение истории Парфии, до сих пор остается дискуссионным вопрос о религиозной принадлежности парфян. Исследователи не пришли к единому мнению: были ли представители правящей в Парфии династии Аршакидов зороастрийцами либо исповедовали иные религиозные воззрения». Тем не менее постепенно ориентализация правящей знати усиливается. Она достигает своего пика при Сасанидах, которые начали проводить принципиально иную политику, во многом опираясь на консервативно настроенное иранское зороастрийское жречество – магов. Правда, и в Сасанидский период Иран сохранял греческий язык в качестве одного из государственных, особенно в ранний период.
Римляне также неоднократно пытались посадить на парфянский престол своих ставленников, стремясь опереться на наиболее эллинизированные элементы парфянского населения

. Наиболее эллинизированной частью Парфянской империи являлась Месопотамия. Самым крупным эллинистическим полисом на этой территории была Селевкия-на-Тигре. По свидетельству Плиния, на рубеже н.э. количество облагаемых налогами ее жителей достигало 600 тысяч человек. Неоднократно она становилась центром сопротивления политике парфянских царей, направлен-ной на централизацию державы Аршакидов.
Впервые римляне вмешались в во внутридинастический конфликт в державе Аршакидов в середине 50-х гг. до н.э. между Митридатом III (опиравшимся на римскую поддержку) и Ородом II. Дискуссионным остается вопрос о культурно-цивилизационной ориентации каждой из группировок. Так, советские исследователи А.Г. Бокщанин, Г.А. Кошеленко рассматривали сторонников Митридата как «сторонников капитуляции перед Римом» (опиравшихся на эллинизированные районы Месопотамии), а Орода II как противника античного влияния и «бескомпромиссной борьбы» с Римом, опиравшегося на восточноиранские районы. Е.В. Смыков утверждает, что Ород II опирался на связанный с саками род Сурена, а Митридат мог рассчитывать на помощь кочевого племени сакарауков из среднего течения Аму-Дарьи. Исходя из этого можно утверждать, что Митридат III мог опираться и на иранизированные (ориентализированные) слои населения.
период очередного обострения внутридинастических конфликтов в державе Аршакидов, в 31 г. до н.э., против Фраата IV восстал Тиридат, бежавший вскоре к римлянам. В 26 г. до н.э. он повторил попытку свержения, которая оказалась более успешной. Причем Тиридат, судя по монетам принявший титул «Филароман», был поддержан не только эллинизированным населением, но и частью парфянской знати. Объяснение этому явлению, видимо, надо искать
факте оседания известной части парфян в Месопотамии, где они занимали высокие посты в армии и государственном аппарате. Живя бок о бок с греками, подвергаясь их влиянию, они стали смотреть на многие события глазами греков. Фраата IV, опираясь на кочевое население Средней Азии («скифов»), смог разгромить Тиридата и вернуть себе престол.
35 г. н.э. был найден новый претендент на парфянский престол – Тиридат, внук Фраата IV, живший в Риме (Tacitus. Ab excessu.., VI, 33, 37). Сирийский наместник Вителлий, подкупив многих парфянских вельмож, организовал заговор против Артабана III в пользу римского ставленника Тиридата (Josephus Flavius. Antiquitates Judaicae, XVIII, 4, 4). В это время законный парфянский царь Артабан потерпел поражение в Армении и вынужден был бежать.
Между тем новый римский ставленник Тиридат, поддержанный легионами Луция Ви-теллия, приблизился к Евфрату, вступил в Месопотамию. На его сторону перешли сатрап Месопотамии Орноспад, видный вельможа Синнак и глава группировки парфянской знати, враждебной Артабану III, Абдагез. Все трое привели в лагерь Тиридата отряды парфянских всадников, а Абдагез, кроме того, привез с собою царскую казну и царское облачение. Тиридат и его войско двинулись к Селевкии и Ктесифону. Древние греческие города Месопотамии Никефорий, Антемузия и другие открывали ему ворота без боя. Особенно восторженный прием римскому ставленнику оказало эллинизированное население Селевкии-на-Тигре (Tacitus. Ab excessu.., VI, 33-42). В благодарность за лояльность в Селевкии была восстановлена автономия городской общины. Римские легионы покинули пределы Парфии.
Особенно интересна позиция Абдагеза (и его сына Синнака), который был племянником Гондофара – правителя восточного Индо-Парфянского царства с центром в Таксиле. Данное государство образовалось в борьбе с индогреческими царствами на севере Индостана и опиралось на слабоэллинизированные и периферийные районы Восточного Ирана, которые не придерживались античных стандартов жизни. Более того, после воцарения в Таксиле Абдагез начал использовать в монетной чеканке вместо греческого алфавита пехлеви.
Тем не менее, несмотря на свои достаточно выраженные ориенталистские ориентации, Абдагез активнейшим образом поддерживает римского кандидата на престол Тиридата.
Эллинофильская политика и проримская ориентация Тиридата настроили многих пред-ставителей парфянской знати против нового царя (влиятельные сатрапы Фраат и Гиерон). Как только римские легионы покинули пределы Месопотамии, а Тиридат приступил к захвату Ктесифона, они отправились в восточные районы Ирана. В Гиркании им удалось привлечь на свою сторону свергнутого Артабана и, навербовав кочевников, двинуться в Месопотамию. Тиридат, не дождавшись помощи от правителя Элимаиды и Армении, был вынужден бежать. Артабан занял Ктесифон.
Против возвратившегося Артабана, который еще в 12 г. н.э. сверг Вонона I, воспитанного в Риме и ориентированного на античные стандарты жизни, восстала Селевкия. Первоначально произошли ожесточенные столкновения между греческой, иудейской частью населения и местными уроженцами, которых Иосиф Флавий называет ассирийцами. Все завершилось восстанием эллинизованного населения Селевкии против парфян. Некоторый конфликт между иудеями-ортодоксами, связанными «исторической памятью» с древним храмовым государством, и сторонниками более плотной интеграции в окружающий мир посредством приобщения к античной (эллинистической) культуре существовал практически во всех иудейских общинах I в. н.э. (как в Палестине, так и в диаспоре).
своей внешнеполитической деятельности, начиная с принятия титула «царь царей» (Митридат I), персидского по своему происхождению, парфяне тем не менее опирались на преемственность от Александра Македонского (титул Митридата «царствующий над царями, благодетель, справедливый, славный и любящий эллинов»). Так, Гудрун Штайгервальд утверждает, что именно вследствие таких попыток римлян утвердиться за счет романофильских, ориентированных на античные стандарты жителей Месопотамии парфяне стремятся консолидировать различные представления за счет использования Ахеменидского наследия.
Но далеко не всегда жители эллинистических полисов Месопотамии принимали римлян как освободителей. В 164 году в результате очередной римско-парфянской войны город был захвачен легионами Авидия Кассия, из святилища была унесена статуя Аполлона Комайоса и водружена на Капитолийском холме в Риме. В это время население Селевкии достигало 300 тысяч человек. Мор 165 года, прошедший по всей Римской империи, многие связывали с гневом бога, статуя которого была сдвинута со своего места. Таким образом, сами же римляне уничтожили последние элементы античного влияния в Парфии.
Парфяне также на практике пытались применять «римскую тактику» в пограничных областях, то есть искали претендентов на римский престол в период кризисов власти в Империи. Самозванцы, Лже-Нероны, пытались заручиться поддержкой парфян. Теренций Максим – римлянин родом из Малой Азии, известный как Лже-Нерон, в период правления Тита поднял восстание, которое было подавлено. Он напоминал Нерона как внешне, так и привычками, и действиями, в частности манерой петь под аккомпанемент лиры