Пантеон языческих богов древних славян

Введение

Вершиной древнерусского язычества стало создание пантеона языческих богов. Сразу стоит отметить, что он никогда не приобретал такого же систематизированного и всеобщего характера, как в Древней Греции или Риме.
Древнерусское язычество поражает своей жизнеспособностью и нельзя не отметить то, что как с политической точки зрения, так и социальной точки зрения оно не утратило ещё историческую перспективу. Из этого следует, что распространяемое по Руси христианство подвергалось значительной языческой обработке. Проследим за этим процессом, используя конкретные данные.
В историческом становлении Русь прошла несколько этапов развития, один из главных язычество древней Руси. Славянский народ по крупицам создавал культуру, в которой не малое место занимает язычество. Древние славяне имели свою веру, поклонялись богам и природным силам. Весь период развития язычества можно разделить на три этапа. Первый этап развития религиозных представлений наших предков основывался на поклонении силам природы.
Ключевыми источниками верований являлись мать-земля, водная стихия, лесные просторы и различные животные. Считалось, что мать-земля – прародительница всех людей и всего живого в мире. Из нее произрастают деревья, некоторые из которых тоже особо почитались. Береза, ясень и дуб считались священными деревьями. Согласно мифологии, вода тоже наделялась силами. В водах обитали божества – русалки и водяные. Среди животных особо в почете был медведь – символ храбрости, конь – образ солнечной энергетики, коза – символ плодородия. Позже, древние славяне начали веровать в богов, силы которых были основаны на природных явлениях.

1. Пантеон языческих богов древних славян
как вершина древнерусского язычества

Пытаясь реконструировать этапы развития древнеславянского языческого пантеона, Б.А. Рыбаков предложил следующую схему развития языческой религии на Руси: 1-я, самая архаическая стадия – принесение жертв вампирам и берегиням, злым и добрым духам природы; 2-я – поклонение божествам плодовитости – рожаницам и богу плодородия Роду; 3-я – пред христианский период, государственный, связанный с ведением кровавого культа Перуна, бога грозы и войны, покровителя князей и их дружин. Против такого истолкования языческих верований древних русичей выступил И.Н. Данилевский.
По его мнению, такая трактовка вызвана неправильным пониманием смысла текста, так как по контексту получается, что средневековый автор понимал под Родом и рожаницами мужские и женские ипостаси языческих божеств, независимо от того, какие личные имена они носят. Однако точка зрения Б.А. Рыбакова является господствующей и ее поддерживает большинство авторов, пишущих на тему древнерусского язычества. О берегинях и упырях, «чистых» и «нечистых» духах-мертвецах (разница между которыми была, очевидно, в том, что первые упокоились в земле положенным образом, а вторые были захоронены без соблюдения должных обрядов или же вовсе остались без такового), оказывавших определенное влияние на мир ныне живущих, писала в свое время Е.Е. Левкиевская.
На наш взгляд, само существование упырей, берегинь, рода и рожаниц не вызывает сомнения, поскольку аналогичные верования в духов умерших и прародителей существовали у других народов и надежно подтверждаются этнографическими параллелями. Наконец, в ходе продолжавшегося социально-экономического и политического прогресса и тесно связанного с ним социального усложнения общества постепенно сформировалось деление богов на несколько разных уровней. Если верна интерпретация найденного в Збруче каменного славянского языческого идола, то в целом славяне представляли себе мир в виде трехуровневой структуры: «верхний» мир, где обитали «высшие», самые могущественные и влиятельные боги, «средний» мир, мир людей, в котором жили, условно говоря, мелкие божки вроде русалок, леших и пр. духов, являвшихся, судя по всему, пережитками прежних верований, и «нижний», подземный мир, населенный духами умерших и хтоническими божествами. В их честь возводились многочисленные капища, остатки которых найдены в на территории юго-западной Руси, в новгородской земле и в самом Киеве.
Среди важнейших богов, о которых имеются упоминания в различных источниках, заслуживают внимания следующие. Ярило, олицетворял собой весну, пробуждающуюся от зимней спячки. Купала рассматривался славянами как божество лета. Его день отмечался 24 июня. Это празднику предшествовал «русалии» – торжества, посвященные духам полей и вод. Эти духи, называемые русалками, по поверьям восточных славян, содействовали напоению земли дождевой водой.
Во время русалий людей обливали водой, девушек бросали в реки. Этими действиями славяне пытались вымолить у Купалы и русалок дожди, необходимые для получения богатого урожая. Весьма почитался восточными славянами бог Волос (другое прочтение – Велес). Его считали покровителем скота и скотоводов. Праздник в честь этого бога отмечался в начале января (2 и 6 числа). К Волосову дню выпекалось особое печенье в виде домашних животных. Люди рядились в звериные маски, надевали на себя вывороченные тулупы.
Одним из самых важных богов у славян считался Сварог. Этот бог считался господином неба, которому подчиняется вся Вселенная. Сыном Сварога считался Сварожич – бог огня, покровитель кузнецов и кузнечного дела. И не случайно, что такие слова, как «вар», «сварка», «варить железо», были тесно связаны своими корнями с именами Сварога и Сварожича (кстати говоря, не только у славян, но и других индоевропейских народов, таких, как кельты или германцы, кузнецы считались людьми, общающимися со сверхъестественными силами, чуть ли не колдунами).
В конце I тыс. Сварога серьезно потеснил Перун. Он считался у славян повелителем грома и молний. Они полагали, что Перун пускает свои стрелы молнии из огромного лука-радуги. Праздник Перуна отмечался ежегодно 20 июля. В этот день Перуну приносили кровавые жертвы. Иногда это был бык, иногда петух – птица, посвященная богу-громовину, символизировавшая собой счастье и плодородие, а иногда и люди.
Другой сын Сварога – Даждьбог, олицетворял собой солнце. Славяне верили, живет далеко на востоке, где находится страна вечного лета. Славяне верили, что осенью Даждьбог умирает, а 24 декабря рождается новый молодой бог. Интересно, что автор «Слова о полку Игореве» называл русичей внуками Даждьбога. Божеством, близким к Даждьбогу и непосредственно с ним связанный, был Хорс. Он представлялся славянам белым конем, совершающим свой бег над землей с востока на запад. У славян конь считался священным животным, они верили, что кони связывают небо и землю, богов и людей.
Богом ветра, бури, урагана и вообще всякой непогоды у славян считался Стрибог. Ему поклонялись земледельцы, моряки, путники, а также люди тех профессий, чья деятельность была непосредственно связана с погодными условиями. И, наконец, еще одно место на киевском капище занимала богиня Мокошь (Макошь). Мокошь была покровительницей женщин и женского рукоделья. В более поздние христианские времена ее стали называть Параскевой Пятницей. Мокошь Пятница представляет в народных поверьях как богиня-пряха и как покровительница торговли.
Завершающим этапом в истории древнерусского язычества стала религиозная реформа, осуществленная князем Владимиром Святославичем вскоре после того, как он занял киевский стол. «И нача княжити Володимир в Киеве один, и постави кумиры на холъму вне двора теремного: Перуна деревяна, а голова его серебряна, а ус золот, и Хоръса, а Дажьбога, и Стрибога, и Семарьгла и Мокошь. И жряху им, наричуще богы, и привожаху сыны своя, и жряху бесом, и оскверняху холм тъ…» Аналогичное капище было устроено и в Новгороде: «…и пришел Добрыня Новугороду, поставил Перуна кумир над рекою Волховом, и жряхуть ему людье Новгородьстии акы Богу…».
О языческой реформе Владимира написано много самыми разными авторами, как отечественными, так и зарубежными. Споры вокруг нее продолжаются, но на наш взгляд, мнение относительно смысла реформы, высказанное А. Карповым, позволяет не только оценить последствия этой реформы для язычества, но и для христианства. «Язычество, – писал историк, – как известно, по своей сути не является государственной религией, но религией племенного общества, основанного главным образом на кровнородственных отношениях.
Поклонение силам природы делает каждый род и каждое племя, каждую семью самостоятельными в большинстве своих религиозных проявлений. Реформа Владимира ломала эту самодостаточность, приближала внутренний мир славянина к миру князя и княжеской власти, более того – прямо вовлекала в него. Киевлянин поднимался на княжеский холм, к господствующему над ними идолу Перуна, приносил ему жертву, участвовал в обрядовом пиршестве – тризне, приводил с собою своих сыновей и дочерей. Проливалась жертвенная кровь животных, а порой – … и человеческая кровь. Княжеский бог принимал на себя жертву, приносимую человеком, – и тем самым приобщал его к себе…».
В принципе, не подлежит сомнению, что формирование господствующего класса, связанного с военной функцией, с внеэкономическим принуждением, изменяло традиционное соотношение языческих божеств и выдвигало дружинного бога, бога-громоносца Перуна на первое место. Именно он мог стать и, скорее всего, стал бы объектом монотеистического культа при дальнейшем развитии государственной религии Древнерусского государства на основе язычества.
Создание древнерусской государственности и превращение киевского князя из предводителя полянского племенного союза в главу социальной группы, осуществляющей эксплуатацию основной массы населения Киевской Руси, поднимало язычество на новую ступень и делало его государственным культом

. Княжеская власть вступила в новые тесные связи с языческим культом и его служителями, а языческие святилища-капища, как показывают результаты раскопок, в том числе и в Киеве, соседствуют с княжескими замками. Государственная власть, заинтересованная в идеологической поддержке со стороны волхвов, обеспечивала их долей даней и военных трофеев, как это делалось и при обеспечении культа у балтийских славян в Литве.
Важным шагом в становлении и развитии государственного культа было объединение культов восточнославянских племенных союзов, а так же того населения, которое принадлежало к балтскому, угрофинскому и иранскому этносам и вошло в состав древнерусского государства (так, Перун не был исконно славянским богом, а был «заимствован» славянами у балтов; Хорс и Симаргл, поставленные в киевском капище, имели иранское происхождение). Это объединение в одном государстве, наряду с определяющим восточнославянским этносом так же других, имевших свои религиозные системы, должно было привести к включению в государственный пантеон и неславянских богов.
Однако религиозная реформа Владимира имела и негативные для дальнейшей судьбы язычества последствия. Она нарушала племенную замкнутость прежнего язычества, связывала разные племена и рода в единое целое, подвластное князю, но одновременно и подрывало основы самого язычества, расчищало дорогу принятию христианства. Вслед за языческим монотеизмом шел христианский монотеизм, тем более что христианство давно и прочно пустило корни в Киеве.
Вне всякого сомнения, что восточные славяне познакомились с христианством задолго до официального крещения Руси, т.е. до 988 г. Христианство было известно на Руси еще до того, как его приняла княгиня Ольга в 955 г. (во всяком случае, в княжеском окружении христиане были уже при князе Игоре – при заключении договора Игоря с греками язычники русы клялись своими щитами и мечами, а христиане «кляхомся церковью святаго Ильи в зборней церкви, и предлежащим честным крестом…». Были, очевидно, христиане на Руси и ранее. Это можно предположить не только на основании византийских источников, указывавших на существование русской епископии уже в 60-х гг. IX., но и на основании существования древнерусских надписей с использованием букв греческого алфавита – знаменитая надпись на корчаге из Гнездова, датируемая 1-й половиной Х в. Это позволило Г.А. Хабургаеву сделать вывод, что «…использование греческого алфавита («без устроения») представителями христианских общин древнерусских городов в бытовой письменности, не связанной с закреплением здесь христианской славянской книжности (собственно старославянской), вполне допустимо…».
Крещение княгини Ольги было, учитывая давние и прочные связи Киева и Константинополя, вполне закономерным и в известной степени предопределенным. Дальнейшая политика правительства Ольги, создавшая на Руси климат определенной стабильности и «тишины», способствовала не только укреплению древнерусской государственности, но и позиций христианства на Руси. Как отмечал тот же Г.А. Хабургаев, в результате реформ Ольги «в Киевской Руси устанавливается социально-экономическая и политическая система, которая на протяжении 30 лет (до 977 г.) не нарушается никакими внутриполитическими потрясениями. В истории формирования средневековых государства такая ситуация означает сложение внутренних условий для официального (государственного) признания монотеистической религии.
После этого оставался лишь один шаг, чтобы христианство стало государственной религией. Это шаг и сделал внук Ольги, великий князь Владимир Святославич в 988 г. Причин, по которым Владимир принял христианство, причем христианство восточного, православного толка, можно назвать великое множество – здесь и политические, и экономические, и культурные, и, возможно, личные пристрастия князя-крестителя.
Принятие христианства предопределило начало конца длившемуся уже не одно десятилетие сосуществования двух религий или Двоеверию на Руси. Или христианство (православие), или язычество – вместе они не могли ужиться на одной земле. Вопрос заключался в другом – как скоро язычество падет и христианство сменит его в качестве стержня, основы мировоззрения средневекового русича.

2. Элементы язычества в христианской культуре Руси

Автор «Повести временных лет», древнерусский летописец Нестор, отмечал, что лишь на словах русские люди называют себя христианами, а на самом деле продолжают, жить точно «поганые». Приверженики христианской вере в древней Руси называли своих соотечественников «двоеверцами». Они клеймили тех, кто, поклонялся языческим богам и в то же время называл себя христианином. Термин «двоеверия» из старинных полемических сочинений приходит в дореволюционную историческую науку и прочно в ней укрепляется.
Как писал Голубинский Е.Е., - после принятия христианства на Руси наши предки в своей низшей массе или же в большей своей части становятся двоеверцами. Лишь присоединив к язычеству христианство, но не ставя его на место первого. Также продолжали праздновать, и молится своим прежним языческим богам и в тоже время праздновали и молились богу христианскому в сонмом его святых (по их представлению богам христианства). Эти два культа встал рядом, и одновременно практиковались в тот период времени.
Термин «двоеверья» появляется еще во времена советской историографии и с ней и сейчас вынуждены считаться идеологи православия. Однако «признавая существование язычества не только до начала "крещения Руси", но и после, современные богословы русской православной церкви характеризуют его как нечто принципиально отличное от православия, никак не повлиявшее на православное вероучение и обрядность, существовавшее в качестве "суеверия", которое якобы со временем было окончательно вытеснено "истинной верой"» Справедливо возразив против подобных утверждений, он (Гордиенко Н.С) утверждает что в России имело место быть продолжительное, многовековое сосуществование византийского христианства со славянским язычеством: поначалу как параллельно не зависимо друг от друга функционирующие религиозные системы, а в дельнейшем (вплоть до настоящего времени) в виде двух элементов единой христианской религиозно-церковной системой. Ставшей вследствие тем, что сейчас именуется русским православием.
Создание домовых церквей на рубеже XI-XII веков на Руси есть не что иное, как дань языческим представлениям и верованиям, которые стойко закреплены в древнерусском общественном сознании, сравнительно недавно принятого христианства. Таким образом, домовые церкви становились своеобразными домашними святынями. Итогом этого становится слияния язычества и христианства.
В Древнерусском обществе монахи пользовались достаточно сомнительной репутацией. Путник при встрече с черноризцем первый возвращался домой, так как эта встреча не сулила собой ничего хорошего. Примечательный случай о Григории-чудотворце запечатлён в Киево-Печерской Патерике. Как-то раз пошел Григорий к Днепру за водой, в то же время шел здесь князь Ростислав Всеволодович, направляющийся в Печерский монастырь для благословений и молитвы. Он собирался с братом своим Владимиром идти в поход против воевавших с Русью половцев. Когда увидели старца, княжьи слуги окружили его и начали ругать над ним бранным словом. Встреча Григорием с князем и его дружинниками окончилась плачевно для первого: по приказу Ростислава старцу к связанным рукам и ногам привязали камень и бросили его в реку. Князь и бывшие с ним люди повели себя как язычники, верующие в дурные приметы, а, в частности, в худую встречу.
Также слияние язычества и христианства прослеживается и в обрядах похорон. Захоронение в землю заменило языческое сожжение. Археологи находят на костяках иногда образки и кресты. Но наряду с этим в могилу клали пищу. Эта пища, необходимая умершему в загробной жизни, а также поминальные трапезы после похорон и в поминальные родительские дни – явные признаки языческих представлений о душе и потустороннем мире. Данные ритуалы соблюдались и в верхних слоях древнерусского общества. При раскопках Десятинной церкви были найдено погребение родового князя конца IX века, предметы, найденные при раскопках свидетельствовали об соблюдений при похоронах языческого ритуала. И в других обнаруженных захоронениях знати были найдены как сосуды с пищей, так и оружием.
Существенной языческой обработке подверглись и христианские праздники. При этом некоторые языческие праздники остались. Например, к «родительским дням» приурочили культ предков, когда проходили поминки по усопшим. Такими днями являлись «страстной четверг», второй день «фоминой» недели, следующей за пасхальной неделей, и «родительская суббота» накануне троицына дня.
Начало мая сопровождалось усердными молитвами славян-язычников в честь первых всходах на полях («верши»). Моления в честь произрастания яровых хлебов сопровождались празднованием. Церковь в древней Руси облекла этот праздник в поклонение святым Глебу и Борису. В итоге князь Борис, не имевший прямого отношения к труду земледельца, становится в итоге «хлебным Борисом». Художники украшают одежду средневекового Глеба и Бориса изображениями символизирующие первые ростки. В итоге со временем Глеб и Борис в сознании народа стали «святыми пахарями».
В середине августа у восточных славян начиналось празднования сбора урожая и завершение жатвы яровых. Праздник успения Богородицы (пятнадцатое августа) был наложен на этот языческий праздник