Обязанности адвоката.

Введение

В 2018 г. на основе сложившейся практики и прецедентов судебной защиты ЕСПЧ был опубликован обзор принятых решений по вопросу о защите адвокатской тайны. Как показывает практика ЕСПЧ, большая часть дел касается незаконного вмешательства в деятельность адвокатов, получения несанкционированного доступа к записи и прослушиванию телефонных переговоров и информации на личных компьютерных адвокатов. В большей части дел правоохранительными органами незаконно выдвигались требований по получению доступа к персональной информации о клиентах и сообщенных ими сведениях для расследования дел. Непосредственное нарушение адвокатской тайны заключалось в проведении обысков в офисах и личных квартирах адвокатов. В результате оперативно-розыскных мероприятий изымались личные вещи, адвокаты лишались оперативного доступа к сохраненным ими данным.
Обзор, опубликованный ЕСПЧ, не является исчерпывающим, в основном в нем приводится информация по беспрецедентным делам. В обзоре приводится краткий перечень постановлений со стороны ЕСПЧ по делам, связанным с защитой адвокатской тайны. В нем представлены как итоговые решения, так и информация по делам, которые в настоящее время находятся на рассмотрении ЕСПЧ. Большая часть дел из обзора была рассмотрена в период 2007-2017 гг., отличительной особенностью обзора является то, что все дела связаны с непосредственным нарушением прав адвокатов. Властями с целью расследования преступлений выдвигалось требование по раскрытию информации адвокатами о своих клиентах. В частности, требование по раскрытию совершенных клиентами банковских операциях на стадии осуществления уголовного судопроизводства.
Правоохранители получали несанкционированный доступ к переписке с клиентами, нередко устанавливали на телефоны адвокатов записывающие устройства для прослушивания телефонных переговоров. Наблюдение за деятельностью адвокатов осуществлялось как явным образом на основании постановления (решения суда или государственного органа), так и тайным образом. С адвокатов брались расписки с обязательством последних сообщать о любых подозрениях, указывающих на совершение преступления. Также незаконным образом клиентам запрещалось сообщать информацию своему адвокату с целью обеспечения эффективной правовой защиты доверителя. Властями отдельных стран в жилье адвокатов и их офисов были проведены обыски. В результате мероприятий были изъяты ценные материалы, необходимые для непосредственного осуществления адвокатами профессиональной деятельности. В опубликованном документе содержится информация по вопросам, с которыми ранее сталкивался ЕСПЧ, а также по проблемным вопросам, ранее оставленным судом без комментариев. В основу обзора легла сложившаяся судебная практика, в рамках рассмотренных дел были изучены обстоятельства, при которых в жилище адвокатов и их офисах была проведены изъятия ценных материалов, непосредственно составляющих адвокатскую тайну.


Защита адвокатской тайны в прецедентной практике Европейского суда по правам человека


Обратимся к анализу наиболее важного постановления ЕСПЧ по делу, рассмотренному по инициативе российского адвоката. Итак, 7.06.07. по результатам рассмотрения дела ЕСПЧ был вынесен вердикт о нарушении принципов адвокатской тайны. Заявителем по делу был российский адвокат Михаил Смирнов, в качестве страны-ответчика в деле фигурировала Россия. Заявителем в ЕСПЧ для рассмотрения была подана жалоба №71362/01. На стадии судебного производства было установлено, что заявитель имеет российское гражданство, проживает и осуществляет свою профессиональную деятельность в Санкт-Петербурге. Заявитель имеет юридическое образование, в определенный период времени он являлся членом коллегии адвокатов г. Санкт-Петербурга. В своем обращении на имя ЕСПЧ заявитель указал на то, что его жилище было обыскано, в ходе мероприятий были изъяты многочисленные документы на бумажном носителе, а также изъят центральный блок его личного компьютера с находящимся внутри жестким диском. Как отмечал заявитель в своем обращении на имя ЕСПЧ, цель проводимых в его отношении обысков и изъятий была сведена к получению доступа к файлам, где была представлена информация о его клиентах.
Заявитель сделал предположение, что получение доступа к информации и ее изъятие было направлено на получение доказательств вины клиентов в совершении преступлений. Таким образом, посредством обысков адвоката и изъятий власти страны намеревались собрать доказательственную базу для обвинения клиентов адвоката в совершении преступлений. Заявитель в своем обращении отметил, что работал в тот период времени с доверенными лицами, которые обвинялись в совершении преступлений в составе организованных преступных группировок. В своем обращении на имя ЕСПЧ М. Смирнов сослался на несколько нормативно-правовых актов. Во-первых, на ст. 8, которой защищается право на обеспечение неприкосновенности частной и семейной жизни. Напомним, что обыск и изъятия были проведены в жилище адвоката. Во-вторых, на ст. 1 Протокола 1, которой регулируется принцип защиты собственности. Здесь необходимо напомнить, что в результате обысков и изъятий адвокат лишился центрального блока компьютера с установленным там жестким диском. Это имущество непосредственно принадлежало адвокату, как и его жилище. В-третьих, на ст. 13, этой правовой нормой за гражданином закрепляется право на применение эффективных средств своей правовой защиты.
По результатам рассмотрения дела комиссия ЕСПЧ сделала несколько важных выводов. В частности, было указано, что правоохранительные органы при проведении обыска и изъятий провели все процедуры должным образом. Правоохранители мотивировали свои действия преследованием законных интересов и необходимостью обеспечения общественной безопасности

. Следовательно, принятые правоохранителями меры преследовали законные цели, направленные в том числе на предотвращение готовящихся уголовных преступлений. В комиссии отметили, что правоохранители при совершении ими указанных действий предпринимали меры, необходимые для защиты прав и интересов других лиц, которые не являются участниками конкретного судебного производства. В комиссии ЕСПЧ при вынесении решения отметили, что на момент проведения обысков и изъятий сам заявитель официально не подозревался в совершении уголовного преступления.
С учетом изложенного судом был сделан вывод о том, что для проведения обыска и изъятий в жилище адвоката не было исчерпывающих и обоснованных оснований. Более того, правоохранительными органами не было предоставлено гарантий, направленных против посягательства на любые сведения и предметы, составляющие в совокупности профессиональную тайну. Основанием для проведения обыска и изъятий послужило решение должностного лица органа полиции, в вынесенном мандате на проведение обыска и изъятий не было закреплено конкретной формулировки относительно предметов, необходимых для нахождения, изъятия и передачи суду для рассмотрения. Следовательно, мандат, выданный для сотрудников полиции, подразумевал возможность применения широкой свободы действий в отношении гражданина, его имущества и жилища. С учетом изученных обстоятельств судебная комиссия ЕСПЧ пришла к выводу о том, что подобного рода вмешательства со стороны правоохранительных органов не являются допустимыми в условиях существования и развития демократического общества.
По итогу судебная комиссия пришла к выводу о нарушении ст. 8. Перечень предоставленных доказательств и изученных обстоятельств послужил поводом для признания действий правоохранительных органов нарушением ст. 8. Судебная комиссия ЕСПЧ на момент рассмотрения дела установила, что компьютер, принадлежащий заявителю, по-прежнему находится у российских властей. С момента инцидента уже прошло 6 лет. В судебной комиссии отметили, что факт изъятия центрального блока компьютера спровоцировал определенные личные неудобства. Определенным образом это отразилось на возможности дальнейшего осуществления адвокатом своей профессиональной деятельности. Действия, совершенные со стороны правоохранительных органов, могли повлиять на отправлении правосудия. Здесь подразумевается, что изъятые материалы могли быть использованы в качестве доказательной базы о виновности клиентов адвоката.
Судебная комиссия ЕСПЧ сделала вывод о том, что своими действиями российские власти не учли необходимость соблюдения баланса между двумя вещами - требованиями о необходимости соблюдения общественных интересов (обеспечение общественной безопасности с предотвращением запланированных преступлений и т. д.) и защитой прав гражданина-заявителя. Своими действиями российские власти получили доступ к имуществу адвоката, не учли необходимость уважительного отношения к имуществу, принадлежащему заявителю. В связи с предоставленными доказательствами и изученными обстоятельствами также был сделан вывод о нарушении ст. 1 Протокола 1. В решении суда также указывается на то, что в сложившихся обстоятельствах гражданин лишился возможности эффективно обеспечивать свою правовую защиту. На основе этого был сделан вывод о том, что совершенные действия российскими властями в отношении адвоката привели к нарушению ст. 13 в совокупности со ст. 1 Протокола 1.
Анализируя решение по этому делу, необходимо отметить, что в своем обращении заявитель правильно истолковал правовые нормы, а также предоставил исчерпывающие доказательства посягательства на свое имущество. Правоохранительные органы, совершая оперативно-розыскные мероприятия, допустили пренебрежение принципом о необходимости уважительного отношения к жилищу. Сам же обыск и последующие изъятия суд счел необоснованными, в результате совершенных действий был изъят компьютер адвоката, каких-либо гарантий на обеспечение сохранности этого имущества и обратной передачи владельцу правоохранительными органами предоставлено не было. Что касается нарушения ст. 1 Протокола 1, то здесь нарушение было допущено по причине невозможности осуществления мер заявителем для установления и осуществления контроля в отношении принадлежащего ему имущества. Доказательной базой здесь послужил тот факт, что даже на стадии рассмотрения дела в ЕСПЧ центральный блок компьютера, принадлежащего адвокату, по-прежнему находился в распоряжении российских властей.
Изъятый центральный блок вместе с жестким диском и хранящимися там файлами могли быть использованы для сбора доказательственной базы по расследуемым уголовным делам. В судебном порядке было подтверждено несколько фактов. В частности, было установлено, что заявитель действительно является адвокатом, имеет специальное образование и право на осуществление адвокатской деятельности в связи с присвоенной ему квалификацией. Как установил суд, в 2000 г. в жилище адвоката (квартире) был проведен обыск, что подтверждается наличием постановления о проведении обыска и актом по результатам его проведения. Суд на основе имеющихся доказательств установил, что сразу после завершения обыска у адвоката были изъяты документы на бумажном носителе, был изъят центральный блок компьютера с установленным внутри жестким диском и хранящимися там данными. Документы на бумажном носителе и центральный блок были изъяты у адвоката с упором на то, что они будут использоваться в качестве вещественных доказательств по расследуемому правоохранителями уголовному делу.
В этом уголовном деле сам заявитель выступал в качестве доверенного лица (адвоката), что подтверждается согласием на предоставление адвокатской защиты и оформлением доверенности на представление интересов в суде