Образ светлого будущего в утопиях и антиутопиях в русской литературе XX века

Введение

Утопические романы и повести играют важнейшую роль в истории литературы, так как считались одной из форм осознания и понимания образа будущего. Утопия считалась предвестником будущего общества, вероятных путей, обозначала вероятные варианты грядущего. Утопические произведения первых десятилетий 20 века в некоторой степени предполагали вероятную связь между правом человека проживать собственную жизнь – и его радикальным изменениям. Такая двойственность утопии в контексте ценностных ориентиров гуманизма и ложится в основание антиутопического сознания. И эта же двойственность утопии устанавливала размытость жанра «антиутопия». Антиутопия, как жанр не только представляет вероятное будущее, как отрицательное, но и спор с утопией, то есть образ лучшего общества с негативной стороны.
Однако начало 20 века вносит собственные корректировки в жизнь русской литературы. После первой мировой войны, октябрьской революции 1917 года, когда экономическая сфера СССР располагалась в ужасном положении, обстановка складывалась нестабильно, имелась угроза развала общества, и нужно было разрешать важнейшие для государства стратегические задачи, возникли идеи тоталитарного режима.

Образ светлого будущего в утопиях и антиутопиях в русской литературе XX века


Евгений Замятин считается одним из первых, кто был способен посмотреть на опасность идеи произвести мечту советской власти о равноправии, общего счастья. Его роман «Мы» является этому подтверждением. С первых страниц можно посмотреть идеальную страну, где царствует согласие, все счастливы. Таким оно будет представать в глазах читателей со слов повествователя Интеграла.
Действия романа будут разворачиваться в далеком будущем, в фантастическом Едином Государстве, возглавляющий Благодетель. Люди в данном государстве, изолированном от другого мира Зеленой Стеной – диким лесом, выходить в который жителям запрещается, живут как в казарме, повинуясь единому режиму.
Государство отнимает у них способность творчески развиваться, заменив это на собственную единую науку, музыку, поэзию. Это реально судить по названиям книг: «Цветы судебных приговоров», трагедия «Опоздавший на работу», «Стансы о половой гигиене».
Невзирая на целое устройство системы, Единое Государство не будет ощущать себя в полной мере защищенным, и из-за этого формирует вторичную систему – систему подавления инакомыслия

.
Нам реально судить, что идеальный мир достигается за счет лишения прав и свободы людей. Тут счастье не считается субъективным для любого человека, а это система подавления, уничтожения человека, как личности. Государство технично будет управлять людьми.
Невзирая на всю сложность показанного общества в конце романа, ощущается оптимизм в словах автора, который, отображая целый ужас и трагизм тоталитарного режима, определяет героев, которые могут противостоять системе подавления. Тоталитаризм и есть единое государство, которое не способно противостоять системе подавления. Тоталитаризм и есть Единое Государство, которое не может выживать лишь из-за того, что в обществе находятся люди, готовые противопоставить себя жесткому государству.
Роман Е. Замятина «Мы» является антиутопией. Антиутопия вероятна там. Где имеется противостояние определенному идеологическому догмату. В ней будут реализованы в основном функционал предупреждения, предостережения. Антиутопическая конфликтная ситуация считается конфликтом между тоталитарным режимом и личностью героя.
«Котлован» очень сжатый рассказ о закладке здания в городе и о недельном расположении героев в близлежащей деревне. Однако рассказ данный вмещает в себя важные для Платонова философские, социальные, нравственные проблемы.
Все понимание строительства общечеловеческого дома для героев «Котлована» в преодолении личного эгоизма. Люди начинают отрицать себя, личные интересы ради будущего, ради мечты о новом человеке, о смысле жизни, о счастье детей и ждут, что вот-вот оно будет наступать, это «будущее неподвижное счастье. И хотя можно сразу понять, что строители на самом деле желают сделать людей счастливыми, однако что-то подсказывает нам, что это только мечты, которым не суждено сбываться.
В течение целой повести слово будет расходиться с делом