Научно-технический процесс и развитие нефтегазовой отрасли СССР, России

Введение

Актуальность работы. Нефтегазовая отрасль является составной частью топливно-энергетического комплекса и представляет собой сложную систему взаимосвязанных между собой предприятий, которые выполняют особую, отведенную им роль, будь то разведка, добыча, переработка или транспортировка продуктов нефти и газа. Все это представляется возможным лишь при четкой организации деятельности каждой из составляющих отрасли. С точки зрения исторического движения не достаточно исследованы ведущие факторы, влияющие на данный аспект, такие как политические, экономические, социальные и экологические. Необходимо всестороннее исследование отрасли на каждой ступени ее развития. Для начала обратимся к уже известным фактам, чтобы составить хронологическую последовательность в становлении промышленности.
Объект исследования: НТП, нефтегазовая отрасль СССР, России.
Предмет исследования: книги по истории становления нефтегазовой отрасли.
Цель работы: рассмотреть научно-технический процесс и развитие нефтегазовой отрасли СССР, России.
Для осуществления поставленной цели необходимо решить задачи:
- рассмотреть научно-технический процесс в нефтегазовой отрасли;
- проанализировать развитие нефтегазовой отрасли СССР, России.


1. Научно-технический процесс в нефтегазовой отрасли
Главные направления технического прогресса в нефтегазодобыче связаны с совершенствованием систем разработки нефтяных и газовых месторождений и с увеличением нефтеи газоотдачи пластов.
Основные направления совершенствования методов разработки месторождений — это внедрение искусственных методов поддержания пластового давления, законтурное заводнение, внутриконтурное, законтурное в сочетании с внутриконтурным, площадное, очаговое, избирательное и барьерное. Опыт разработки месторождений показал высокую эффективность методов заводнения. Так, при законтурном заводнении Туймазинского месторождения суммарная добыча нефти за весь срок разработки почти вдвое увеличивается по сравнению с эксплуатацией месторождения на режиме растворенного газа. Для крупных месторождений особенно эффективно сочетание законтурного и внутриконтурного заводнения. Например, Ромашкинское месторождение только при законтурном заводнении разрабатывали бы несколько сотен лет. Использование же еще и внутриконтурного заводнения с разрезанием месторождения на 20 самостоятельных участков сокращает срок его разработки в несколько раз.
Важное значение для повышения нефтеотдачи пластов имеют термохимические методы интенсификации добычи. В СССР с применением методов интенсификации добывают более 80 % всей получаемой в стране нефти. Сущность методов интенсификации заключается в увеличении количества нефти, поступающей из пласта путем проведения мероприятий по повышению проницаемости призабойной зоны.
К числу перспективных методов воздействия на призабойную зону относятся термогазохимические воздействия; обработки: пенокислотная, термокислотная, солянокислотная; циклическая закачка пара или горячей воды; гидроразрыв пласта и др. Кислоты и их смеси с различными веществами очищают призабойную зону от ила, а также поры пласта от твердых или разбухших частиц породы, отложений тяжелых смолистых остатков нефти или солей из пластовой воды и т.д. Для большего эффекта солянокислотную обработку совмещают с гидроразрывом. Применяют и другие методы интенсификации добычи нефти: виброобработку, разрыв пласта под давлением пороховых газов, торпедирование, ядерные взрывы, метод внутрипластового движущегося очага горения и др. Все более широкое применение в процессах интенсификации добычи нефти находят различные полимеры, растворители, поверхностно-активные вещества (ПАВ), микроэмульсии. Полимеры в пласт закачивают с целью уменьшения неоднородности коллекторов по проницаемости, что способствует выравниванию фронта обводнения. Этот метод повышает нефтеотдачу на 15 % и более по сравнению с обычным заводнением. Весьма эффективна закачка в пласт растворителей (сжиженных и углеводородных газов и др.).
Для месторождений Западной Сибири имеет большое значение метод компрессорного газлифта. При истощении месторождения применяют насосную добычу нефти штанговыми (ШГН) и электроцентробежными насосами (ЭЦН). Сейчас на промыслах применяют десятки модификаций ЭЦН с подачей от 40 до 700 м3/сут. Использование таких насосов позволяет обеспечить формированный отбор жидкости из скважин, при этом увеличивается межремонтный период работы скважин в 2—3 раза по сравнению с периодом работы скважин, оборудованных ШГН.
Используют также объемные скважинные насосы с электроприводом, с гидроприводом, диафрагменные скважинные насосные уста­новки. Для снижения гидравлических сопротивлений насосно-компрессорных труб, уменьшения их коррозии и отложений солей и парафинов все большее распространение получают НКТ с внутренней поверхностью, покрытой стеклом, эмалью, пластмассовой или эпоксидными смолами.
Одно из направлений технического прогресса на промыслах — это комплексная автоматизация нефтепромысловых объектов, охватывающая устьевую арматуру, систему сбора, сепарационные установки и групповые замерные установки (ЗУГ). Установки типа «Спутник» автоматически замеряют дебиты всех подключенных к ним скважин, а типа «Спутник Б» позволяют не только замерить, но и проводить раздельный сбор обводненной и необводненной нефти, определять степень ее обводненности, измерять количество газа и т.д.
Установки комплексной подготовки нефти (УКПН) осуществляют весь комплекс технических процессов, обеспечивающих обезвоживание и обессоливание нефти.
Внедрение средств автоматизации учета нефти повышает оперативность в управлении, при этом значительно снижаются потери нефти, уменьшается пожароопасность. На пунктах учета товарной нефти автоматы не только измеряют количество нефти, но определяют содержание в ней солей и воды. Расчеты показали, что дополнительные капитальные вложения по комплексной автоматизации добычи нефти и газа окупаются в достаточно короткий срок. Комплексная автоматизация промыслов служит базой для внедрения автоматизированной системы управления производством, в состав которой входят: кустовые информационно-вычислительные центры (КИВЦы). Они связаны с информационными пунктами НГДУ кабельными каналами связи и высокоскоростными средствами передачи информации. Вычислительные центры и службы обработки информации предприятий оснащают современной электронно-вычислительной техникой.

2. Развитие нефтегазовой отрасли СССР, России
Российская нефтяная отрасль появилась в XIX веке в Баку. Этот город был частью ханства, которое было присоединено к Российской империи лишь в начале столетия. К тому моменту уже начала появляться простейшая нефтяная промышленность, и в 1829 году в этом районе насчитывалось восемьдесят два вырытых вручную колодца. Однако объем нефтедобычи был совсем небольшим. Развитие этой отрасли сильно сдерживалось отсталостью региона, его расположением вдали от промышленных центров, а также коррумпированностью, деспотизмом и низкой квалификацией царской администрации, которая управляла нефтяной индустрией в рамках государственной монополии. Но в начале 1870-х годов российское правительство ликвидировало монополию и открыло Баку для действующих на конкурентной основе частных компаний.
По словам Д. Ергина, это привело к взрыву предпринимательской активности: «Время вырытых вручную колодцев закончилось. Первые скважины были пробурены в 1871−1872 годах, а в 1873-м действовало уже более двадцати мелких нефтеперегонных заводов… Объем добычи сырой нефти в России, составлявший в 1874 году шестьсот тысяч баррелей, десятилетие спустя достиг 10,8 миллиона, что равнялось почти трети от объема добычи в Америке. В начале восьмидесятых годов в новом промышленном пригороде Баку, который и именовался соответствующе — Черный город, действовали около двухсот нефтеперерабатывающих заводов»[1, C.44].
На рубеже XIX и XX веков район, прилегающий к Баку, занимал по добыче нефти первое в мире место. Однако уже вскоре — в течение десятилетия, предшествовавшего Первой мировой войне, — российская нефтяная промышленность, особенно в районе Баку, начала сбавлять обороты. «Технология нефтедобычи отставала от западной, в техническом оснащении наблюдался застой. Времена, когда она была динамичным элементом мирового рынка, — ее лучшие годы — миновали. За период с 1904 по 1913 год доля России в общем объеме мирового экспорта нефти упала с 31 до 9 процентов» [1, C.109].
В сравнении с западными странами Советский Союз относительно поздно начал превращать нефть и газ в энергетический базис своей экономики. Это кажется несколько странным, учитывая, что Россия уже в 1901 году добывала приблизительно 250 тыс. баррелей в сутки, почти наравне с Соединенными Штатами [2]. Еще в 1959 году почти 2/3 всего потребления энергии приходилось на уголь, торф, сланец и дрова, несмотря на то что уже были открыты гигантские месторождения в Волго-Уральском бассейне[3].
После Второй мировой войны основное внимание сначала было уделено восстановлению нефтедобычи в районе Баку, но постепенно происходило продвижение на север, в сторону Волго-Уральского бассейна

. Впервые нефть там была найдена в 1929 году[3, с.129]. К началу войны добыча в этом районе не превосходила 2 млн т в год. Крупные месторождения были обнаружены во время войны в 1944 году, но серьезная работа по бурению началась только в 1955-м. «Прошел всего лишь какой-то десяток лет с той поры, когда Сталин горько размышлял о слабости и несостоятельности советской нефтяной промышленности. Но гигантские вложения и усилия принесли результат, который вывел промышленность России далеко за пределы прежнего уровня производства. Новый регион Урала и Поволжья оказался „золотым дном“. С 1955 по 1960 год производство нефти в Советском Союзе практически удвоилось, и к концу пятидесятых годов Советский Союз по производству нефти вышел на второе место в мире после Соединенных Штатов, обогнав Венесуэлу. Реально советская нефтедобыча равнялась трем четвертям всего производства на Ближнем Востоке» [1, C.552]. Что касается добычи нефти в районе Баку, то даже в 1966 году, на послевоенном пике, она не достигла довоенного уровня — 1940 года. Добыча нефти в Волго-Уральском районе быстро росла и достигла пика около 1975 года[4]. (Однако в дальнейшем ее спад происходил гораздо быстрее, чем ожидалось. Во многом именно этим объясняется огромное давление, которое оказывалось на нефтяную отрасль в 1970-е годы в Западной Сибири — с целью резко нарастить там добычу и компенсировать ее спад в Волго-Уральском районе.) Пример роста добычи и истощения Волго-Уральской нефтегазоносной провинции в советский период показывает, насколько изменчивой может быть добыча нефти. История, как известно, не знает сослагательного наклонения. Но что, если бы западносибирская нефть не была обнаружена? Как бы это повлияло на решимость руководства страны продолжить проведение косыгинских реформ, целью которых было повысить материальную заинтересованность работников в результатах своего труда? Мог ли переход к рыночной экономике оказаться не революционным, а эволюционным, как в Китае? История не знает сослагательного наклонения, но это было бы вполне вероятно — исходя из политэкономических объяснений ресурсозависимости. Третьим по счету главным нефтяным районом СССР — и крупнейшим за всю его историю — стала Западная Сибирь.
Если в Волго-Уральском районе период между открытием нефтяных месторождений и добычей нефти растянулся почти на 20 лет (с 1929 до конца 1940-х годов), то в Западной Сибири этот лаг оказался намного короче — только восемь лет (с 1960 по 1968 год). Первый газ там был добыт в 1953 году. Было уже принято решение ликвидировать геологоразведочные работы в северных широтах, когда из небольшого поселка Берёзово, известного больше тем, что здесь находился в ссылке князь Меншиков, в Тюмень пришла телеграмма об аварии на скважине, которая открыла первый газ в Сибири: «Срочная. Тюмень. Нефтегеология. Шиленко. Выброс при подъеме инструмента. Давление на устье 75 атмосфер. Срочно ждем самолет. Сурков» [5]. Благодаря березовскому нефтяному фонтану впервые была доказана региональная нефтегазоносность Западно-Сибирской низменности. В течение короткого времени после открытия Березовского газового месторождения были обнаружены и другие. Однако промышленное использование газа было намечено только на 1965 год, поскольку предполагалось, что его запасов недостаточно для проектирования и развития магистрального газопровода[4]. Открытие крупных месторождений нефти и газа стало «полной неожиданностью» для политического и хозяйственного руководства страны и явилось «откровением» для работников Госплана СССР и Госплана РСФСР, которые планировали развитие нефтяной и газовой промышленности и на протяжении многих лет игнорировали решения съезда КПСС о развитии нефтегазовой промышленности в Сибири[Error: Reference source not found]. Первый нефтяной фонтан в Западной Сибири был получен лишь после пяти с лишним лет геологоразведочных работ — в 1960 году на Шаимском месторождении.
В 1961 году усилия были сконцентрированы в районе Широтного Приобья. В результате получили мощнейший нефтяной фонтан вблизи селения Мегион, и это положило начало «большой нефти» Сибири. После этого в короткие сроки были разведаны и другие крупнейшие месторождения, включая «супергигантский» Самотлор в 1965 году (стоит отметить, что он был запущен в эксплуатацию в рекордно короткие сроки — первая промышленная скважина была завершена уже в апреле 1968 года[7]). Практически все открываемые в 1961−1965 годах западносибирские месторождения относились к разряду уникальных по принятой в советские годы классификации, поскольку извлекаемые запасы каждого из них превышали 300 млн т. Эти месторождения характеризовались чрезвычайно высокими дебитами эксплуатационных скважин — свыше 100 т в сутки (во второй половине 1970-х и в 1980-е годы они начнут резко падать, что приведет к двум острым кризисам добычи нефти в СССР). Кроме того, к середине 1960-х годов геологи сделали вывод, что на севере Тюменской области, в Ямало-Ненецком автономном округе, сосредоточены огромные, не имеющие аналогов в мире запасы природного газа[8]. Стоит отметить, что западносибирские месторождения находились в очень сложных климатических условиях (хотя и менее сложных, чем восточносибирские, которые Россия планирует осваивать в среднесрочной перспективе). До 70−80 % территории занимали практически непроходимые болота. Геологам приходилось работать только в зимний период, когда многие болота промерзали и могли выдержать тяжелую технику. Зимой температура опускалась до минус 30 градусов (иногда и до минус 50) при сильных шквалистых северных ветрах. Какие-либо коммуникации или социально-бытовая инфраструктура первоначально вообще отсутствовали.
На севере же Тюменской области — в «хрупкой тундре» — мельчайшее вмешательство человека приводило через короткое время к образованию оврага и полному разрушению ягельного слоя[9]. Здесь уместно вспомнить, что главным негативным последствием «голландской болезни» обычно считается тот факт, что обрабатывающая промышленность, которая недополучает ресурсы при расширении сырьевого сектора, генерирует гораздо большие в сравнении с ним положительные эффекты (правда, исследования свидетельствуют, что это не всегда так). Приведенный выше пример показывает, что сырьевой сектор может также наносить огромный ущерб природе в местах с хрупким экологическим равновесием. Если бы в каждую тонну проданной нефти включался налог, равный ущербу от ее добычи, очевидно, что издержки бы значительно возросли, а размер нефтяной ренты, соответственно, уменьшился бы на сумму налога. Уже одна эта отдельно взятая мера послужила бы существенным катализатором диверсификации экономики.
После открытия западносибирских нефтегазовых месторождений перед руководством страны встал вопрос о стратегии освоения данного региона — с учетом его огромной перспективности и в то же время удаленности и неосвоенности. На наш взгляд, очень любопытен следующий момент: уже в 1961 году, в новой программе партии, принятой на XXII съезде КПСС, указывалось, что к 1980 году добыча нефти должна была увеличиться почти в пять раз и достигнуть 690−710 млн т. Добычу газа предполагалось увеличить в 15 раз, с 45,3 до 680−720 млрд куб. м, — все это в рамках провозглашенной идеи Н. Хрущева, что «уже нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме». Стоит отметить, что рост промышленного производства планировали ускорить в сравнении с добычей нефти в шесть раз, а сельскохозяйственной продукции — в 3,5 раза[4, с.264]. В действительности, даже несмотря на интенсивнейшую эксплуатацию западносибирских нефтяных месторождений в 1970-е годы, добыча нефти в СССР с 1980 года достигла лишь 603,2 млн т. И это притом что страна находилась на первом месте по нефтедобыче в мире. Даже в рекордном 1987 году добыча — 625 млн т —составила намного меньше той, что была запланирована в 1961-м[10]. Еще более удивительно, что эти планы были составлены в то время, когда еще не было известно о крупнейших нефтегазовых месторождениях.
По-видимому, принимая в начале 1960-х годов столь амбициозные планы по росту добычи нефти и газа, советское руководство рассчитывало на воздействие следующих факторов:
бурный рост промышленного производства с темпом прироста примерно 9,9% в год (начиная с 1962 года, следующего за съездом);
резкое повышение автомобилизации населения и рост доли перевозок автотранспортом;
замена угля более энергоэффективными нефтью и газом в энергетическом балансе страны.
В таком случае ежегодный темп прироста добычи нефти в 8,8 % в 1962–1980 годы не кажется слишком большим и предполагает, что энергоемкость промышленного производства должна была несколько возрасти