Межгосударственная система: структура и функционирование

Введение

В основе взаимосвязи элементов системы, ее функционирования и развития, ее целостности лежит структурная организация системы, представляющая собой некий сравнительно устойчивый, инвариантный и определенным образом организованный способ связи этих элементов. Как сам способ связи, так и место каждого государства в структуре представляют важнейшие детерминанты внешне — политической деятельности государств.
В рамках предлагаемого подхода структура системы межгосударственных отношений в ее общем виде может быть представлена в виде трех иерархически взаимосвязанных уровней – уровня центросиловых отношений, уровня узлов противоречий и уровня системно-структурной "надстройки" [4]. При всей условности такого деления его положительная сторона видится в том, что оно позволяет представить межгосударственные отношения в более упорядоченном виде, а не как безбрежно анархическое и не поддающееся никакой разумной систематизации множество связей.
В данной работе будет сделана попытка определить термин «межгосударственная программа» как объект управления, рассмотреть особенности реализуемых в мировой практике межгосударственных программ. Также будет предложена их классификацию по различным критериям, оценить недостатки действующих нормативных и методических документов и сформулировать направления совершенствования механизма разработки и реализации межгосударственных программ СНГ, как способ отражения функционирования межгосударственной системы.
Цель реферата – выявить структуру межгосударственной системы и условия ее функционирования.


1. Структура системы межгосударственных отношений

Межгосударственная система представлена в юридической литературе как гораздо широкое, объемное понятие, чем система межгосударственных отношений.
Межгосударственная система – это глобальное сочетание и объединение таких основных международных общественно-политических категорий (элементов или компонентов) как государств (с любым политическим режимом и формой правления), народов и наций, межгосударственных международных организаций, международных конференций государств, не являющихся международными организациями (Движение неприсоединения, «Группа 77» и др.), различных международных органов (международные комиссии, международных судов, международных арбитражей и др.), международного права и иных социальных норм связей и отношений между субъектами регулируемых общепризнанными принципами, нормами международного права. Следовательно, это определение межгосударственной системы – весьма условно, оно не претендует на доминирующее или приоритетное (оно субъективное суждение и понятие) [5]. В юридической литературе более позднего советского периода понятие «межгосударственной системы» трактуется как «система межгосударственных отношений», или как «международное сообщество государств». Это понятие некоторыми учеными-юристами признается и сегодня, однако, мне оно кажется довольно узким и неполным. Многие современные авторы придерживаются аналогичного мнения.
Центросиловые отношения характеризуют главный уровень структуры. Как таковой он присущ всем историческим состояниям системы и является поэтому закономерной, повторяющейся, то есть инвариантной формой отношений между определенными государствами системы. В каждый период развития системы он выражается в конкретно-исторической форме отношений между определенными государствами, получившими в дипломатической и внешнеполитической практике название "великих держав". В послевоенных межгосударственных отношениях (1945-1990) эта форма, например, была выражена биполярной структурой отношений между СССР и США. Сразу же заметим, что структура биполярности благодаря известным событиям в СССР разрушена и постепенно трансформируется в новое состояние, основанное, условно говоря, на полицентричной структуре.
Центросиловые отношения определяются, в конечном счете, совокупным
действием мировых социально-экономических и политических процессов, ведущих к тому, что в каждый исторический период особо важную роль в системе начинают играть отношения между относительно небольшой группой наиболее мощных и влиятельных государств. Именно центросиловые отношения определяют превалирующий тип структурных отношений, порождают на каждом этапе развития системы присущий только ему комплекс системно-структурных противоречий и существенно детерминируют внешнеполитическую деятельность государств не только центросилового, но и других уровней структуры.
Центросиловые отношения как отношения общесистемные или, применительно к системе современных межгосударственных отношений – глобальные, не исчерпывают всего многообразия связей в системе. Помимо них существуют и другие, сравнительно локализованные отношения между государствами. Некоторые из них, играющие особо важную роль для функционирования всей системы, можно условно определить как "узлы противоречий" [4]. С системно-структурной точки зрения узлы противоречий – это относительно ограниченные в пространственном отношении комплексы связей между государствами, характеризующиеся неустойчивостью отношений входящих в него государств, быстрой динамикой развития, резкой обостренностью противоречий, взрывоопасным характером развития отношений, конфликтностью и, в целом, нестабильностью. Исторически они возникают обычно в местах подъема национально-освободительного движения, становления новой государственности, глубоких внутренних социально-экономических перемен в жизни общества и т. п. Возникающие на этой почве отношения между государствами образуют, как правило, острый клубок противоречий, столкновений, борьбы как между непосредственными участниками "узловых" отношений по поводу границ, территории, населения и т. д., так и между внешними по отношению к ним силами. Узел противоречий – это, в принципе, всегда конфликтно-кризисный комплекс отношений между государствами, и этим в значительной мере определяется его роль в системных отношениях.
Уровень центросиловых отношений и уровень узлов противоречий тесно взаимосвязаны и детерминируют друг друга в определенных границах при общей доминантной роли в этом взаимодействии отношений центросиловых. Взаимодействие центросиловых и узловых структурных отношений порождает в каждый конкретно-исторический период развития системы сложный комплекс системных противоречий между государствами, принимающий многообразные формы союзов, коалиций, группировок различных государств.
Наконец, третий уровень связей структуры – это уровень структурной "надстройки". Центросиловые отношения и узлы противоречий как уровни непосредственного [6], прямого взаимодействия государств представляют в совокупности то, что можно назвать базовыми структурными отношениями государств. В процессе их взаимодействия, т. е. функционирования и развития системы возникают в то же время различные международно-политические органы и организации, учреждения, институты, система международно-правовых норм и т. д. Все они в совокупности образуют своеобразную политическую "надстройку" над базовыми отношениями. Чем разветвленнее и сложнее базовые отношения, тем сложнее и "надстройка" над ними. Это хорошо видно на примере современных межгосударственных отношений с их сложной и широкой сетью "надстроечных" отношений, включающих ООН, различные международные правительственные и неправительственные организации и т. п. С созданием Европейского союза в его рамках была образована и весьма сложная политическая надстройка.
В целом можно сказать, что место и роль отдельных государств в системе определяется через их принадлежность к тому или иному уровню структуры. Однако, как это понятно, лишь весьма ограниченное число государств являются участниками центросиловых отношений, отнюдь не все входят и в те или иные узлы противоречий, и не все играют сколько-нибудь заметную роль в отношениях "надстроечных". В этом случае их место и роль могут быть определены через принадлежность к той или иной подсистеме системы межгосударственных отношений

. Если три основных уровня структуры условно принять за вертикальное сечение системы, то ее подсистемное деление представит в этом случае ее сечение по горизонтали. Всякая подсистема, таким образом, так или иначе, включает в себя те или иные вертикальные структурные компоненты.
Понятие подсистемы неотрывно от понятия структуры системы межгосударственных отношений. Структурная подсистема – не любая часть системы, которую можно произвольно вычленить из нее или составить из любого набора государств. Подсистема – имманентно присущий системе компонент, причинно и структурно-функционально связанный с ней и с другими входящими в нее подсистемами [3, 2]. В то же время подсистема относительно независима от системы в целом. Всякую структурную подсистему правомерно рассматривать как самостоятельное целостное образование в рамках системы с присущим ей специфическим типом жизнедеятельности. Такой подход дает возможность определить место каждой подсистемы в общесистемной структуре и ее роль в функционировании и развитии всей системы. Наиболее полно подсистемные отношения выражены в узле противоречий. Однако подсистема – не обязательно одновременно и узел противоречий. Здесь можно сказать так: каждый узел противоречий есть подсистема, но не каждая подсистема – узел противоречий. Так, скажем, различные межгосударственные организации, группировки, блоки и союзы государств не всегда являются узлами противоречий, хотя могут быть рассмотрены как подсистемы.
Подсистема как относительно независимый в рамках системы комплекс отношений имеет две стороны: собственно подсистемную с высокой степенью развития внутри-подсистемных межгосударственных отношений (противоречий, конфликтности, сотрудничества и т. д.), которые являются подсистемными детерминантами внешнеполитической деятельности государств как входящих, так и не входящих в подсистему; и общесистемную, выражающуюся в тесной связи и переплетении подсистемных отношений с общесистемными (под последними имеются в виду прежде всего отношения центросиловые).
Взаимосвязь и взаимозависимость обеих сторон достигают часто очень высокой степени, вследствие чего образуется нерасторжимый комплекс связей и отношений государств разных уровней, когда изменения в одном незамедлительно ведут к изменениям в другом. В качестве примера возьмем сегодняшний ближневосточный узел противоречий. Этот узел – типичная подсистема с ярко выраженными подсистемными характеристиками. Ему свойствен свой специфический вид жизнедеятельности со своим подсистемным содержанием, характеризующимся конфликтом между арабскими государствами и Израилем, и в то же время – противоречиями между самими арабскими государствами [8, c. 120]. Его отличает своя подсистемная структура, имеющая собственные центросиловые отношения, свои узлы противоречий, свой подсистемный баланс сил. Ему также присущи относительная независимость подсистемных межгосударственных отношений от отношений центросиловых и одновременно – тесная взаимосвязь и взаимозависимость с последними. Глубокая вовлеченность ряда великих держав в ближневосточный узел сделала его необходимым компонентом поддержания и общесистемного равновесия сил. Как результат, всякое серьезное нарушение баланса сил на Ближнем Востоке каждый раз ставило под угрозу нарушения общесистемное равновесие и влекло активное вмешательство великих держав в ближневосточные дела; последнее, в свою очередь, вызывало нарушение общесистемного баланса сил. Такая тесная взаимозависимость подсистемного и общесистемного равновесия при общей нестабильности того и другого придали этому комплексу подсистемных отношений особо взрывоопасный характер. Превращение системы современных межгосударственных отношений в глобальную, усиление ее целостности не только не ослабили, но и еще более усилили функциональную взаимозависимость подсистемных и общесистемных отношений.
Тенденция к усилению взаимозависимости носит объективный характер. Было бы, однако, наивностью рассматривать ее, как это порой делается, только лишь в позитивном аспекте как нечто, что само собой ведет к объединению интересов всех государств. Она содержит в себе также и постоянную угрозу стабильности системы. Сегодня эта угроза связана прежде всего с разрушением структуры биполярности, сопровождаемым центробежными явлениями, структурными преобразованиями, дезинтеграционными процессами, появлением новых узлов противоречий, новых конфликтных ситуаций, которые именно вследствие действия закона взаимозависимости не оставляют вне поля своего деструктивного влияния ни одно государство мира [8].
Системно-структурные отношения в каждый определенный период времени представляют, таким образом, ту объективную основу, в связи и во взаимодействии с которой осуществляется внешнеполитическая деятельность государств. Эта основа, как уже говорилось, непосредственно не зависит от воли, желаний, намерений, целей или интересов отдельных государств. Особенность ее в том, что сама она – результат предшествующей деятельности государств. Это важный момент в понимании соотношения структуры и внешней политики, объективного и субъективного, необходимости и свободы воли. Внешнеполитическая деятельность государств – деятельность целенаправленная. Структура системы межгосударственных отношений в каждый рассматриваемый момент своего исторического развития представляет собой следствие предшествующей внешнеполитической деятельности государств. В этом качестве, как "объективное", она уже в известной мере противостоит сегодняшней деятельности государств и детерминирует в соответствующих границах внешнеполитическую деятельность, характер, цели и диапазон внешнеполитических выборов государств. Тут, собственно, мы видим проявление той же публично-принудительной власти политики, о которой говорилось во II разделе. Внешнеполитическая деятельность, в свою очередь, как момент "субъективный", как выражение свободы воли, в каждый данный момент направлена на изменение или сохранение сложившихся структурных отношений. Государства стремятся видоизменить ее в соответствии со своими постоянно возникающими и меняющимися потребностями и интересами.
Это противоречивое взаимодействие между определенной статичностью структурных связей и динамикой меняющихся интересов государства есть, собственно, та движущая сила, которая, с одной стороны, ведет к изменениям форм и средств внешнеполитической деятельности государств, с другой – готовит исподволь структурные преобразования. Поэтому можно сказать, что структура в такой же мере "творит" формы и методы внешнеполитической деятельности государств, в какой государства своей внешнеполитической деятельностью "творят" структуру [4, c. 15].
Реальная структура отношений между государствами образуется в результате внешнеполитических действий и взаимодействий государств. Она не зависит от того, что государства при этом думают о себе, как они расценивают свои действия или действия других государств. Иными словами, структура зависит не от политической мотивации действий, а от самих действий. Действенно же проявляют себя государства опять-таки в определенных, не зависящих от их намерений границах, предпосылках и условиях. Это сложный диалектический процесс. Следствием его является видоизменение как структуры, так и внешнеполитической деятельности государств; он выражает в общем виде суть их взаимодействия и взаимной детерминации.
На каком бы уровне структурной иерархии ни находилось то или иное
государство, как бы могущественно оно ни было, оно вынуждено приспосабливать свои интересы и цели к характеру сложившихся связей в системе межгосударственных отношений. Эти структурные отношения вносят подчас весьма существенные коррективы в цели и намерения государств. Внешнеполитическая свобода действия, вариативность внешнеполитического поведения, пределы проявления внешнеполитической "индивидуальности" – всё это, в принципе, в рамках сложившейся структуры