Концепция «языковых игр» Л. Витгенштейна.

Введение

Такое направление западной интеллектуальной мысли, как философия языка – это не просто ключевой элемент аналитической философии XX столетия, но и принципиально важный предмет дискурса культуры постмодерна. И это, невзирая на то, что вопросы, так или иначе связанные с языком входили в круг философских проблем практически с самого рождения философии. Стоит ли говорить о том, что множество философов ушедших веков интересовались языковой проблематикой, начиная с выдающегося античного мыслителя Протагора, который был первым, обратившим внимание на время действия в высказываниях, и открыл глагол. Стоит упомянуть и Аристотеля, к заслугам которого, помимо всего, нужно отнести и разработку методологии формального языка. Вопросы, связанные с языком, вошли в область исследования западных мыслителей Нового времени, когда философские интересы начали смещаться в сторону гносеологии, когда произошёл «эпистемологический поворот».
Уделяя много внимания вопросам языка, мыслители уже с XVII века начинают отмечать важную роль языка в познавательном процессе, а также начинают указывать на сложности, связанные с неправильны использованием слов («идолы площади» Фрэнсис Бэкона), на характеристику слова как знака (Томас Гоббс), на образование понятий (Джон Локк), на роль слова в теории абстракций (Дэвид Юм). Если в философии XVII столетия произошёл «эпистемологический поворот», то в философской мысли XX века происходит «лингвистический поворот», суть которого в замене классической гносеологической и онтологической проблематики на языковую проблематику.1 В данном процессе ключевую сыграли несколько философов, в числе которых австрийский мыслитель Людвиг Витгенштейн.
Глава 1. Понятие «языковой игры» в философии Витгенштейна
Людвиг Витгенштейн (1889 – 1951 гг.) – один из крупнейших и самых видных мыслителей XX века, который оказал, наверное, наибольшее влияние на развитие языковой тематики в культуре и философии постмодерна второй половины XX века. Поздние труды выдающегося австрийского философа внесли огромный вклад в последующее развитие философской мысли, и в особенности в развитие философии языка. В поздних трудах Витгенштейна и содержится развёрнутая концепция «языковых игр». Если в ранний период своего философского творчества, Витгенштейн, главным образом разрабатывал концепт логического языка, то позднее он уходит от этой проблематики, и начинает интересоваться анализом обыденного языка. По мнению австрийца, господство логического, искусственного языка может уничтожить смысл, потому что язык в своей логической ипостаси всего лишь показывает, но ничего не сообщает, ничего не рассказывает нам о вещах. Главная особенность обыденного языка состоит в том, что значение языковых выражений не является зафиксированным, и значение может изменяться с течением времени.1 Сущность языковых выражений, по убеждению Витгенштейна, зависит от речевого контекста и от воззрений на мир конкретной языковой группы или индивида.
В своём труде «Философские исследования» 1945 г. австрийский мыслитель вводит в философский оборот термин «языковая игра» для обозначения конкретных видов речи в момент их практической реализации, т.е. использования. Витгенштейн даёт множество истолкований термина языковая игра. Согласно его концепции, «весь процесс употребления слов в языке можно представить как одну из игр, с помощью которых дети осваивают родной язык. Я буду называть эти игры «языковыми играми» и говорить иногда о каком-то примитивном языке как о «языковой игре».2 Австриец, в понимании языковой игры опирался, прежде всего, на базовые культурные парадигмы, посредством которых человеческий индивид осваивает язык, и посредством которых человек социализируется в обществе.
Объясняя происхождение термина «языковая игра» Витгенштейн, Витгенштейн говорит о тех играх, благодаря которым маленький ребёнок осваивает значение слов. Значение слов, согласно взглядам австрийского философа, можно усвоить только в процессе этой деятельности. Другими словами, сама по себе речь представляет из себя определённую игру. Однако в то же самое время речь выстраивает определённый каркас, который определяет употребление слов. Именно единство языка, наличие в нём базовых структур, которые невозможно нарушить, или переиначить, является характерной чертой языковых игр. Любая языковая игра неповторима в своём роде, в каждый момент времени она может совершенно по-разному взаимодействовать с контекстом, дискурсом и фоновыми знаниями реципиентов.
Если предшественник Витгенштейна, выдающийся швейцарский лингвист Фердинанд де Соссюр, употребление слов сравнивал с игрой в шахматы, то сам Витгенштейн всю речь в целом считал комплексом самых разнообразных языковых игр. Нужно отметить, что Людвиг Витгенштейн в решении проблем языка, шёл не лингвистическим, как де Соссюр, а философском путём, полагая, что все знания о внешней действительности, и взгляды на мир человек выражает только посредством языка

. Так, в самом начале своего труда из раннего творчества, австриец пишет: «То, что вообще может быть сказано, может быть сказано ясно, о том же, о чём сказать невозможно, о том следует молчать».1 Я действительно, с этим утверждением трудно не согласиться. Используя выражение «языковая игра», мыслитель родом из Вены, старался указать принципиальную важность правил для игр. Самый видный, на мой взгляд, исследователь значимости игры в человеческой культуры, нидерландский философ Йохан Хёзинга, на этот счёт писал: «игра творит порядок, она сама есть порядок».1 В мире, в котором отсутствует строгий порядок и совершенство, игра создаёт порядок и совершенство. Если в игре нет чётко установленных правил, если в ней нет порядка, то игра прекращает своё существование как игра. То, что призвано ограничивать свободу людей, принявших правила игры – не природа, не враждебность человеческой сущности, и даже не сопротивление окружению. Сущность и природа самой игры заключается в наличии ограничений, другими словами правил. Согласно концепции Людвига Витгенштейна, языковые игры появляются только в обстановке, в которой соблюдены следующие условия:
– во-первых, необходимо наличие языкового сообщества. Так как язык для человеческого существа является встроенным свойством, то при отсутствии носителей языка, нет и самой языковой системы. Кроме того, речь должна существовать в своей практической реализации, речь постоянно должна использоваться, иначе речь и язык погибнут.
– во-вторых, слова, использующие во время игры, как индивидом, так и его собеседниками, должны пониматься адекватно. Последнее обозначает, что все участники языковой игры должны следовать правилам игры.
– в-третьих, нарушения установленного порядка языковой игры, её правил должно осуждаться другими членами языкового сообщества, или в противном случае это приведёт к уничтожению коммуникации в языке, или даже к губительным для языка последствиям.
Все эти условия необходимы не только для появления, но и для продуктивного функционирования языковых игр.
Австрийский мыслитель не был согласен с положением, что какую-либо языковую систему можно представить как «исчисление правил значения». Чтобы лучше раскрыть эту позицию Витгенштейна, нужно понимать, что установленные порядки в системе повседневного, обыденного языка не являются чем-то законченным. Иными словами, языковые игры должны подчиняться установленным правилам, но эти правила не должны быть слишком жёсткими, правила должны немножко изменяться. Но для понимания концепции языковых игр нужно знать не только о наличии правил, но и о прагматическом значении коммуникации между людьми. Л. Витгенштейн старался показать, что у человека нет привилегии быть абсолютно уверенным в том, что его собственное понимание правил тождественно понимаю этих правил собеседником. Философ также отмечал, что само действие правила неизменно будет определено по отношению к множество частных проявлений действия правила. Вместе с этим нужно подметить, что Людвиг Витгенштейн при создании своей теории «языковых игр» не уходил окончательно из сугубо философской проблематики. Об этом нам говорит большое число примеров применения аппарата «языковых игр», из которых становится понятно, что «языковые игры» обладают скорее методической, чем методологической функцией.1 Напрямую не изучая проблематику, охватывающую коммуникацию и дискуссии, Витгенштейн показывает, что в случае отсутствия поля в процессе конструирования коммуникативного действия, то таким полем может выступать системе обыденного языка, наша повседневная речь. Средств речевой практики обывателя вполне хватает для того, чтобы выразить в языке картину миру, соответствующую законом логики.
Языковая игра, убеждён выдающийся австрийский мыслитель, даёт индивиду возможность выйти за границы строгой регламентации речи. Кроме того, философ уделяет много внимания положение, согласно которому языковая система как инструмент коммуникации с течением времени может изменяться. Витгеншетейн убеждён, что «языковые игры со временем меняются» и когда происходит это изменение, то меняются «понятие, а вместе с ними и значения слов».2 Последнее следует понимать следующим образом. Человек в каждой частной ситуации, к примеру в разных социальных средах, может придавать языковым выражениям новые смыслы. Но эти новые смыслы должны быть понятны людям, в чье социальной среде были использованы эти смысла. Данное положение подтверждается ярким примером, когда употребление криков и прочих языковых выражений может быть понятно только в контексте конкретной коммуникативной ситуации