Истоки и сущность советского тоталитаризма

Введение

В ХХ в. мир впервые столкнулся с таким явлением, как «тоталитаризм», которое по сей день вызывает широкие дискуссии среди ученых разных школ и направлений. Несмотря на долгое и тщательное изучение, до сих пор не удалось обнаружить ни сути, ни причин возникновения этого феномена. Большое количество работ и просто мыслей по этому поводу не может скрыть того факта, что человечеству все еще не понятно до конца ни угрозы, ни тоталитаризма как определенного исторического явления.
Следовательно, предметом работы является комплекс истоков и причин появления и установление советского тоталитаризма, объектом же выступают собственно общественные истоки сталинизма на территории России накануне и в значительной мере в годы потрясений начала ХХ века.
Данная тема привлекает внимание историков. Так, Политов А.В. считает, что тоталитаризм есть феномен индустриальной цивилизации. Техносфера знаменует собой культуру тоталитаризма. Развитие тоталитаризма началось с индустриализации в тридцатых годах ХХ века, целью которой было уничтожение старого быта и природы для того, чтобы расчистить мир под индустриальное. Тоталитаризм пришёл в мир, неся смерть для людей и свободного природного сущего. Люди использовались тоталитаризмом в качестве подручного средства для того, чтобы индустриальное утвердилось в мире. Двадцатые–тридцатые годы ХХ века были эпохой первого, варварского, дикого тоталитаризма, когда его основные черты ещё только намечались. Поэтому индустриализм того времени был близок к быту, к земле, был крайне неразвит и сопровождался такой же неразвитой, тёмной культурой и грубым, примитивным искусством, неумело восхваляющим новый индустриальный быт и жёстко требующим уничтожения старого, отжившего быта.
Большое внимание сталинизму как тоталитарному режиму в своих книгах уделили такие авторы как Н. А. Бердяев, Г. П. Федотов, И. А. Ильин. И. А. Ильин в работе «Наши задачи» (1956 г.) определил тоталитаризм как «политический строй, беспредельно расширивший свое вмешательство в жизнь граждан».
Актуальность изучения проблемы не вызывает сомнения. В своей жизни мы ежедневно сталкиваемся с остатками тоталитарного общества, как материальными, так и психологическими. Наблюдая за разными рода «крайними», «радикальными» организациями, мы не можем не заметить в их рядах молодые лица. Этот тревожный симптом говорит нам, что мы до конца не поняли своего прошлого, и что для преодоления его последствий нужно расширить свой взгляд, вернуться при попытках понять сталинскую эпоху до той первопричины, с которой и должно начинаться познание – к человеку и той общности в которой он живет.
Целью работы является изучение истоков и сущности советского тоталитаризма. Для выполнения данной цели ставятся следующие задачи: охарактеризовать зарождение тоталитарных тенденций в дореволюционной России; изучить понятие социализма и его связь с российским социумом; в заключении сделать вывод о сущности советского тоталитаризма.


Зарождение тоталитарных тенденций в дореволюционной России

Обычно, говоря об истоках тоталитаризма, анализ начинают с ситуации 20-х гг. ХХ ст., когда Сталин начал активную борьбу за власть после ухода Ленина. Однако, такая точка отсчета, что уже стала традиционной, в совокупности с другими моментами процесса исследования тоталитаризма как явление, не дает ответов на ряд принципиальных вопросов: почему Сталин со всей своей жаждой власти и подозрительностью (что, однако, не были и не являются какими-то экстраординарными на фоне других тиранов) не создал обычного и хорошо всем известного авторитарного общества? Почему он пошел на слом целых общественных слоев – хотя, при этом непосредственно ему угрожать могли разве несколько тысяч человек из руководства большевистской партии, СССР и РККА. По сути, ограничившись репрессиями на этом уровне, он мог бы уже достичь всех своих целей по укреплению своей власти. Как справедливо отмечала Ханна Арендт, диктаторский террор, (что отличается от тоталитарного тем, что уничтожает реальных врагов, а не беззащитных граждан), был достаточно жестоким, чтобы подавить всякую политическую жизнь еще до смерти Ленина.
Очевидно, данная точка отсчета не позволяет выделить процессы, приведшие к появлению и развитию тоталитаризма. Необходимо очертить прежде всего те главных действующие силы и моменты, что оформят и дадут толчок этому явлению. Это - кризис сознания в начале ХХ в. на территории Восточной Европы, ставший фоном для зарождения тоталитарных тенденций в различных общественных слоев - интеллигенции, крестьянстве и тому подобное. То есть более методологически верным усматривается найти корни тоталитаризма еще до Первой мировой войны, революции, Гражданской войны и Нэпа, а уже затем проследить их рост и развитие.
Дореволюционная Россия, будучи включенной в мировую экономическую, политическую и культурную систему, переживала наряду с другими европейскими империями с одной стороны – период расцвета, с другой – системный кризис. ХІХ и начало ХХ века отличились, с одной стороны, ростом свобод и благосостояния населения, невиданного до тех пор, с другой – распространением оппозиционных относительно тогдашнего политического, экономического и культурного порядков течений и движений. Среди них практически монопольно доминировали разного рода социалистические объединения – непосредственные предшественники тоталитарных организаций ХХ века.
Чем конкретно было вызвано появление и распространение социализма? Что же представляет ... собой социализм, или, по крайней мере, его наиболее распространенная форма – коллективизм? Просто – реакцию коллектива против захватов со стороны отдельных индивидов.
Развитие капиталистического производства привело к распаду привычных социальных связей, деформации традиционной морали и мировоззрения, нежизнеспособного в новых условиях. С одной стороны, новые экономические, научно-технологические явления повысили защитную способность социальных систем от воздействий окружающей среды, но в то же время сделали ее более чувствительной к колебаниям массового и индивидуального сознания. Новые явления нарушили шаткий культурный баланс, который устанавливался веками, что автоматически привело к нарастанию политической и геополитической агрессии, что сопровождалось специфическими массовыми настроениями. Назрел так называемый синдром предкризисной личности, который характеризовался массовой эйфорией, ощущением вседозволенности и безнаказанности, иррациональной потребностью новых врагов и новых побед.
Пользуясь в частности, и такими настроениями, имперские правительства Европы начнут Первую мировую войну, а революционеры разных направлений – вооруженную борьбу против своих врагов. Но деструкция старого мира в головах началась еще раньше и это сделало каждую личность особенно уязвимой перед агитацией откровенно антиобщественных сил.
В эпоху коренных перемен «человеку из толпы» приходится несладко, и он в поисках стабильности согласен пристать к тем силам, что дают ему его иллюзию, не понимая, что лишь новая социальная культура может реально его придать. Особенно «плодотворно» в данный период в России и в Европе в целом над предоставлением иллюзий работали социалистические партии.

Социализм и российский социум
Крестьянство как новая составляющая социалистического движения

Сейчас, когда исследователи пытаются понять сущность социалистических партий той эпохи, они, к сожалению, слишком большое внимание придают их доктринам и идеологии, и слишком мало – тем людям, что эти объединения наполняли.
Обычно партии анализируются как политические структуры, основанные на вполне рациональных началах людьми с вполне здравым смыслом. К сожалению, в этом случае, данный подход не является вполне оправданным, достаточно лишь присмотреться поближе к социалистам, чтобы в этом убедиться.
Современники оставили достаточно свидетельств об обычном составе этих партий. Прежде всего, это были представители интеллигенции, рабочих, редко – крестьян. Все они практически не имели четких представлений ни о сути социалистической идеологии, ни о будущем «царстве социализма»

. Обычно за высокими словами о борьбе с капиталом скрывались совсем другие мотивы.
Крестьянин в большинстве случаев владеет землей и уже по этой простой причине никогда не бывает социалистом. Он бывает им только тогда, когда в его голове появится мысль поживиться землей соседа, не отдавая, разумеется, своей. Пропаганда социалистов пробудила разные стремления и ненависть, но новые доктрины неглубоко запали в душу народа».
Когда в 1902 году крестьяне Тамбовской, Саратовской, Полтавской и Харьковской губерний, на Кавказе еще перед первой русской революцией начнут осуществлять массовые нападения на помещичьи имения, то ни полиция в то время, ни более поздние советские историки не смогли найти «зачинщиков» этих действий. Не понимание идеологии социализма заставляло крестьян идти на подобные шаги – а страх голодной смерти и желание раз и навсегда избавиться от ее угрозы через экспроприацию помещичьих земель, что признавали правильным разве что социалисты. В ходе революции 1905-1907 года ее организующим элементом стала община, дворяне, пострадавших в ходе восстаний, характеризовали ее как рассадник социалистических бацилл, хотя раньше представить себе крестьянина-социалиста было просто невозможно.
Достаточно четко это можно увидеть на основе воспоминаний одного из лидеров народовольцев Морозова. Он вспоминает, как реально относились к революционной пропаганде крестьяне не так уж задолго до описываемых времен. Скажем, революционную литературу использовали как материал для сигарет, или даже более прозаических целей. Вряд ли здесь нужны комментарии. Крестьяне не проявляли какого-то внимания к социалистическим идеям.
Далее, весьма важным в свете предстоящих событий были такие общественные институты крестьянства, как община и патриархальная семья. Последняя была для него настоящим центром мира, защитой от бед и невзгод, источником радостей и горя. В ней рождалось, работало, праздновало и умирало 4/5 населения Российской империи. Четкая система взаимоотношений, сложившаяся за века, позволяла избегать и ослаблять конфликты, позволяла оберегать детей, распределяла работу. В основе всех частных и общественных отношений лежал один прототип, с которого все выводилось – именно двор или дом, с хозяином дома во главе, с чадами и домочадцами, были в полной его власти. Этот начальный общественный тип играет большую или меньшую роль во всех развитых обществах, но нигде он не получил такое важное значение, нигде не удержался в такой степени на первом плане во всех социальных, частных и публичных отношениях, как у россиян.
Но в конце ХІХ – начале ХХ вв. порядок» жизни, приспособлением к которому служила патриархальная семья, быстро меняется, порожденные изменениями противоречия и напряженность приумножаясь и обостряясь, давали о себе знать в семье, и сама она все больше превращалась в зеркало «русского кризиса», в котором отображался общий разлад.
Другой чрезвычайно важной стороной жизни была община. Хоть и развита она была далеко не везде, и не всегда старалась так сильно, как раньше, контролировать хозяйственную деятельность своих членов, все же для большинства россиян она играла ключевую роль в жизни. Не анализируя общинный мир Российской империи в целом, все же для дальнейшего анализа хотелось бы выделить следующий момент, что стал играть действительно важную роль в установлении колхозного – а значит, опосредованно, и тоталитарного контроля над деревней – это коллективизм и уравнительное мышление, которое нес «мир» в сознание общинников. Крестьянин-общинник мыслил категориями едва ли не доиндустриального общества, он привык видеть в изменениях зло, в частной инициативе - опасность. Дело отнюдь не в дикости крестьянства – оно лишь пыталось приспособиться к окружающей среде и агрессивному обществу, а ценой этих приспособлений становилась патологическая зависимость от «мира». В дальнейшем это будет использовано Сталиным при создании колхозов, он с удовольствием говорил о крестьянах, «что требуют заботы о хозяйстве и разумного ведения дела не от самих себя, а от руководства колхоза».

Рабочие на рубеже ХІХ-ХХ веков: между благосостоянием и социализмом

Другим классом, «инфицированным» социализмом были рабочие. С одной стороны, их протест против произвола предпринимателей был закономерным – феодальный владелец не ведет себя так строго со своими работниками, как ведет себя иногда промышленный нынешний туз, король фабрик и заводов, со своими рабочими, несмотря на экономическое развитие положение их было тяжелым, а политические препоны мешали реализовать собственные возможности к исправлению благосостояния.
С другой же стороны, не следует и идеализировать «пролетариат». Как показывали тогда социологи, если умело расспросить работника, что считает себя социалистом, и оставить при этом в стороне искусственные выражения, банальные, машинально повторяемые им проклятия капитала, то окажется, что социалистические идеи рабочего представляют собой какую-то неопределенную мечту, очень похожую на мечты первых христиан. В далеком будущем, слишком далеком для того, чтобы иметь на него большое впечатление, ему мерещится наступления царства бедняков, бедных материально и духовно, царство, из которого будут старательно исключены богатые, богатые материально, умственно и духовно. Когда случай делает его хозяином какого-то предприятия, он ведет себя как неограниченный монарх, значительно более тяжелый для своих бывших товарищей, чем собственник-буржуа.
Из такого человеческого материала будет строиться социалистическое общество, и именно его моральные императивы станут считаться едва ли не эталонными – каким бы нищим и бесправным не станет положение рабочего в «государстве рабочих и крестьян». При этом рабочие с больших групп населения обычно первыми чувствовали рост благосостояния, Хрущев в свое время упоминал, что жил значительно богаче, когда был рабочим в Российской империи, чем когда занимал уже довольно высокий пост в партийной иерархии.

Интеллигенция и социализм

Все вышеупомянутые особенности психологии, мировоззрения низших слоев общества фиксировались задолго до прихода к власти социалистов. Что же заставило запустить их деструктивные тенденции, кто конкретно за это отвечает?
Такой социальной группой была интеллигенция. Именно дореволюционная интеллигенция несет основную ответственность как за революции начала ХХ века, да и за разжигание и жестокость Гражданской войны, запущенный маховик террора и создания тоталитарного общества. Еще с советских времен в сознании образованной, (да и не только ее) части общества укоренилось нечто романтическое и излишне эмоциональное отношение к интеллигенции как общественной группы, что, особенно в годы потрясений и следующего за ним диктаторского режима Сталина, мол, страдала и теряла больше других в то время, и при этом никак себя не испачкала. Однако, если присмотреться к революционным партиям, что устроили в России кровавую бойню, то увидим, что они в подавляющем большинстве состояли из представителей интеллигенции, которая своим специфическим мировоззрением и превратила кружки мечтателей в террористические организации сектантского типа.
Если за годы существования СССР ярлык «интеллигент» навешивался чуть ли не на каждого человека с высшим образованием, то в годы империи дело было совсем другим. Как писал тогдашний философ С. Булгаков, «Весь идейный багаж, все духовное снаряжение вместе с передовыми бойцами, агитаторами, пропагандистами был дан революции интеллигенцией. Она духовно оформляла инстинкты масс, зажигала их своим энтузиазмом, словом, была нервами и мозгом гигантского тела революции. В этом смысле революция есть духовное дитя интеллигенции... Наша интеллигенция не пошла в своем западничестве дальше внешнего усвоения новейших политических и социальных идей Запада, причем приняла их с наиболее крайними и резкими идеями философии просвещения. Сначала было варварство, а потом возникла цивилизация, то есть просвещение, материализм, атеизм, социализм – вот несложная философия истории среднего русского интеллигента