Фомин В.В. Норманистская версия происхождения имени "Русь" и её научная несостоятельность

Введение

История возникновения древнерусского государства является одной из самых остро обсуждаемых вопросов в научном обществе. В итоге дискуссии, начавшейся с громких заявлений немецких ученых о том, что появлению государственности в Древней Руси способствовала деятельность норманнов, возникли две противоборствующие школы: норманистская и антинорманистская.
Выдвинутый норманистами тезис о скандинавском происхождении названия Русского государства вызвал жаркие споры среди отечественных и зарубежных историков. Данный вопрос широко отражен в статье «Норманистская версия происхождения имени «Русь» и ее научная несостоятельность» российского историка В. В. Фомина. Его исследование носит, в основном, историографический характер, но также в изложении материала прослеживается и точка зрения самого автора, стоявшего на антинорманистских позициях.
Вячеслав Васильевич Фомин – российский историк и историограф, доктор исторических наук, профессор, заведующий кафедрой отечественной истории Липецкого государственного педагогического университета. Автор более 80 научных публикаций, 2 учебных пособий с грифом УМО, 4 монографий по варяго-русскому вопросу и его историографии.
Цель работы – анализ статьи «Норманистская теория происхождения имени Русь и ее научная несостоятельность» В. В. Фомина.
Исходя из вышеописанной цели, выделим несколько задач:
выделить основные идеи автора;
определить научную ценность работы;
систематизировать и обобщить исторический материал.


Глава 1. Зарождение теории норманизма и последующее развитие ее идей в трудах историков XVIII века
Первые зачатки идей теории норманизма появились в Швеции еще в XVII в. В. В. Фомин выделил основные причины этого явления: 1) установление господства Швеции в Восточной Прибалтике и на отбрасывание России от Балтийского, Баренцева и Белого морей; 2) вера шведов в исключительную роль своей родины в судьбе человеческой; 3) сильнейшими антирусскими настроениями высшего шведского общества.
Основываясь на сомнительных лингвистических данных, шведские ученые, такие, как Ю. Буре, И. Л. Локцений, О. Рудбек, Э. Ю. Биорнер и первый норманист П. Петрей, утверждали, что варяги русских летописей являлись представителями Швеции. В доказательство этого тезиса, они приводили ряд аргументов. Во-первых, образование из название «Рослаген» финского «Ruotsi» и славянской «Русь». Во-вторых, практически отсутствие разницы между именами первых русских князей и шведскими именами; некоторая схожесть псковских и новгородских гербов со шведскими дворянскими гербами (П. Петрей «История о Великом княжестве Московском», вышедшей в 1614-1615 гг.).
Итоги развития шведской историографии XVII в. прослеживаются в труде «История Шведского государства» шведского поэта и королевского историографа О. Далина, который переиначивал русские слова в скандинавские для демонстрации тезиса о центральной роли Древней Швеции в древнерусской истории. «Причину, по которой русские называли шведов «варягами», автор видел в том, что они, плохо выговаривая две согласные буквы, всегда выпускают первую, в связи с чем вместо сверигов (sverige) произносили «варяги», «варети». Название Roslagen он выводил от ro, Ruder – «грести, гребло или весло».
С критикой основных положений норманской теории выступил М. В. Ломоносов, который выделил наиболее принципиальные ошибки в изложении истории происхождении древнерусского государства. Во-первых, имя «русь» на территории Скандинавии не встречается, а во-вторых, нелогичность произведения имени «русь» от финского обозначения шведов «руотси», поскольку ни славяне, ни варяги такого этнонима не знали.
Большую роль в систематизации и улучшении концепции норманизма сыграл швед Ю. Тунманн, который заявил, 1) что русское государство создали скандинавы (впервые в науке); 2) выводил из финского названия Швеции «Ruotsi» славянскую форму «русь», вопреки тому факту, что шведы никогда не именовали себя руссами. Эти тезисы стали краеугольными камнями норманнской теории.
В. В. Фомин, на примере необоснованных утверждений немецкого историка А. Л. Шлецера, показал, что игнорирование правомерной критики норманизма и безусловная вера привело к возникновению новых домыслов и возрождению давно забытых. Автор подчеркнул основные идеи А. Л. Шлецера: 1) дикость славянских племен, тем самым, усилив теорию Ю. Тунманна; 2) отрицание существования черноморской (понтийской) руси, нападавшей на Византию задолго до призвания варягов и их прихода в Киев, многочисленные известия о которой сокрушали норманскую теорию.
Таким образом, становление концепции норманизма происходило на фоне национального самолюбования шведов и неприятия России.

Глава 2. Концепция норманизма в XIX – начале XX века
В XIX в. норманистская теория сталкивается с потоком критических замечаний на некоторые положения ее концепции, причем как со стороны ее противников, так и сторонников. Так, норманистом Г. Эверсом была отмечена произвольность этимологии названия «Рослаген» и указано на очень позднее появление этого названия (а оно стало прилагаться к прибрежной части Упланда Роден лишь к XVI в.).
Убедительные аргументы ошибочности выводов норманистов высказал в 1827–1828 и 1839 гг. Г. А. Розенкампф, доказав, что Рослаген первоначально имел нарицательное значение «стан гребцов», и поэтому, «вооруженные упландские гребцы-«ротси» не могли сообщить «свое имя России».
Все попытки норманистов доказать обратное и объяснить происхождения имя «Русь» с позиции своей теории, не увенчались успехом. В связи с этим М. П. Погодин начал говорить о неважности вопроса «откуда происходит имя варягов-руси», и уверять, что основателями государства в любом случае являются норманны

.
Норманисты признали существование черноморской Руси, и, пытаясь использовать византийские известия о ней в своих интересах, возродили готскую теорию И. С. Фатера. Последний в 1823 г. предложил понимать под россами на юге «остатки готов, проживавших на северных берегах Черного моря, среди которых разместились значительные колонии варягов-норманнов, ставших прозываться русью». Данный факт, по мнению автора статьи, доказывает, что историки норманистской теории продолжают строить ложные конструкции. Также историк А. А. Куник, а вслед за ним и А. С. Будилович решили объяснить название «Русь» сходством с прозвищем черноморских готов II-III вв. Попытки превратить норманистскую теорию в готскую не увенчались успехом, так как не выдерживали критики ни с исторической, ни с лингвистической точки зрения.
Антинорманисты вступили в полемику со своими противниками и дали основательную критику главных положений норманизма. Так, в 1850-1860-х гг. С. М. Соловьев, находившийся на нейтральной стороне, высказал идеи, ставившие под сомнение утверждения норманнистов. Он считал, что название «русь» была распространена больше на юге и, следовательно, известна была там раньше прихода Рюрика. Также, историк приходит к выводу, что термины «русь» и «варяги» не имеют этнического содержания, и означают европейские дружины. Но помимо воли С. М. Соловьева, в атмосфере господства норманизма эти слова означали принять в качестве догмата тезис о норманстве варягов и руси. В 1862-1863 гг. С. А. Гедеонов доказал «случайное сходство между финским Ruotsi, шведским Рослагеном и славянским русь…». А в начале 1870-х годов Д. И. Иловайский, опираясь на источники, констатировал факт, что никакой Руси в Скандинавии не существовало.
В среде норманистов в результате достаточно убедительных заявлений их оппонентов стали говорить, что «вопрос о происхождении имени «Русь» не содержит, как выразился В. О. Ключевский, «ключа к разъяснению начала русской национальной и государственной жизни». Эту мысль подхватили ученые (например, Л. В. Падалко в 1911 г.), считающие, что термин «русь» «эволюционировал от социального значения к географическому, а затем к политическому, перейдя от правящей части населения на всех «управляемых».
Кроме того, норманисты выдвинули на первый план лингвистические доказательства, которые виделись ими в вольной интерпретации летописных имен и «русских» названий днепровских порогов (Ф. А. Браун в 1892 г.).
В конце XIX в. российские исследователи принимают этимологию слова «Русь» в версии датского лингвиста В. Томсена. Он доказывал, что термин «варяги» употреблялся в смысле общего обозначения Скандинавии, и что Русь это отдельное скандинавское племя, которое основало Русское государство и дало ему своё имя. Несмотря на признание западным обществом решения варяго-русского вопроса В. Томсеном верным, его труд имеет компиляторский характер, так как представляет собой перечень мнений, известных ранее и даже тех, которые были уже отвергнуты учеными.
Фомин В. В. в своей статье попытался определить причины безусловного принятия точки зрения В. Томсена в России. По его мнению, это был не только норманизм, но и отсутствия к концу XIX в. ярких оппонентов. И поэтому норманисты полагали, что данный вопрос окончательно решен и стали упрощенно смотреть на качественную сторону своих доводов. Второй причиной были якобы новые обоснования, высказанные шведскими учеными, к мнению которых благоговейно прислушивались наши специалисты. Так, в 1914 г. в монографии «Швеция и Восток» Т. Ю. Арне, используя археологический материал, «выдвинул теорию норманской колонизации Руси, утверждая, что в Х в. в ней повсюду «расцвели шведские колонии». Годом позже славист Р. Экблом, убеждал, что названия от корня рус- и вар- (вер-) Новгородской земли являются доказательством расселения скандинавов в данном регионе.
Огромную роль в придании интерпретации В. Томсеном происхождении имени «Русь» статуса бесспорного научного факта сыграли филологи начала XX в. Один из них, А. А. Шахматов отмечал, что русь – это древнейший слой шведов, около 840 г. основавших Киевское государство. Но его слова о неважности этимологии имени «Русь» и отрицание утверждение Й. Маркварта, финское Ruotsi было бы передано в русском языке скорее через Ручь, является прямым признанием беспочвенности норманистских объяснений имени «Русь».
Таким образом, доводы большинства историков-норманистов, подкрепленные только «выводами сравнительной филологии» и критика в среде даже ультранорманистов говорит о глубоком кризисе норманнской теории, который и привел к кардинальному пересмотру ее основных положений.

Глава 3. Норманистская теория в период господства «марксистского» подхода
В послеоктябрьский период авторитетнейшие российские ученые СССР и эмиграции, будучи совершенно уверенными в достоверности норманской теории, преподносили эту уверенность в качестве абсолютной истины. Так, В 1923  г. В. А.  Брим выдвинул теорию о независимом существовании на севере и на юге сходных названий «русь» и «рос». В 1929 г. Н. Т. Беляев, соглашаясь «с возможностью» перехода rođs в Русь без содействия финнов, вместе с тем не принял «основную» посылку Погодина о существовании в Швеции никогда небывалых в ее истории родсов. Убедившись в справедливости заключения С. А. Гедеонова о полнейшем отсутствии у шведов имени Рюрик, отчего норманская теория зависала в воздухе, Н. Т. Беляев возобновил в науке разговор о тождестве летописного Рюрика с Рориком Фрисландским, якобы приглашенным новгородцами для отражения набегов викингов.
В 1930  г. советский ученый Ю. В. Готье утверждал, что русь в своем основном и наиболее древнем смысле обозначала одно из шведских племен, и что норманны дали толчок к более развитым общественным формам