Фактор личности в дипломатической практике. Афанасий Лаврентьевич Ордин-Нащокин

Введение

В последние десятилетия отечественные историки значительное внимание стали уделять личностным аспектам нашей истории, показу того влияния, которое оказывали те или иные исторические деятели на ход событий. Такой подход дополняет результаты поиска глубинных причин событий, определявших развитие нашей страны. История обретает более живую и эмоциональную окраску, делаются более понятными те или иные зигзаги хода событий, не всегда объясняемые социально-экономическими причинами. Таких исследований, раскрывающих роль личностного фактора, пока немного, но они существенно обогащают историческую науку.
Надо признать, что изучение вклада личности в исторический процесс затруднен немногочисленностью сохранившихся письменных свидетельств о жизни, а тем более о размышлениях наших предков. В лучшем случае мы имеем дело с эпистолярным наследием представителей верховной власти, например, знаменитой переписки царя Ивана Грозного с князем Андреем Курбским. Ситуация несколько улучшается применительно к XVII –му веку, когда возрастает как сам объем доступной нам документации, так и меняется характер поведения русских людей, ставших более внимательными к собственным переживаниям после бурных событий Смутного времени.
Наверное, одной из наиболее чувствительных к личностному фактору является дипломатическое поприще. В отличие от других сфер деятельности, дипломатия, не только в средние века, но и сегодня, во многом определяется персональными качествами людей, ведущих дипломатические переговоры. Если в военном деле или в административной практике роль личности опосредуется при исполнении замыслов множеством других людей, участвующих в осуществлении замыслов, то в дипломатии зачастую лица, ведущие переговоры, вынуждены действовать, опираясь на собственные знания, интуицию и то, присущее только им, индивидуальное понимание задач и текущей ситуации.
В Средние века ситуация осложнялась трудностью осуществления быстрой и непосредственной связи дипломатического представителя с верховной властью. Таки образом, роль личностного фактора в тот исторический период неизмеримо возрастала.
Актуальность данной темы определяется уже указанной выше слабой разработкой данной проблематики в отечественной историографии.
Целью предлагаемой Вашему вниманию работы является показ того, как индивидуальные особенности дипломатического стиля и понимания текущих и перспективных задач российской внешней политики такого известного деятеля отечественной истории, как боярин Афанасий Лаврентьевич Ордин-Нащокин, оказали влияние на реализацию внешнеполитических целей России.
В работе будут поставлены и по возможности решены следующие задачи:
- описание внешнеполитической доктрины, сформированной А.Л.Ординым-Нащокиным;
- особенности попыток реализации этой доктрины;
- показ взаимоотношений А.Л.Ордина-Нащокина с царем и другими лицами из высших эшелонов государственной власти, обусловленные особенностями его личности.
В работе я опираюсь в основном на книги Бориса Николаевича Флори «Русское государство и его западные соседи (1655-1661 гг.)» и «Внешнеполитическая программа А.Л.Ордина-Нащокина и попытка ее осуществления», вышедшие в издательстве «Индрик» в 2010 и 2013 году соответственно. В них не только рассматриваются внешнеполитические аспекты деятельности Афанасия Лаврентьевича, но и достаточно подробно описываются его личные взаимоотношения с царем Алексеем Михайловичем, аппаратом Посольского приказа. Б.Н.Флоря раскрывает сущность внешнеполитической программы Ордина-Нащокина, основанной на идее всехристианской борьбы с турецкой опасностью, а также причины провала этой программы и последствия этого для русской внешней политики. Достоинством указанных работ как раз и является показ событий дипломатической истории через личность А.Л.Ордина-Нащокина, чему благоприятствует наличие в архивах большого фонда личной документации боярина.

1. Внешнеполитическая доктрина А.Л.Ордина – Нащокина
Говоря о внешнеполитической доктрине Афанасия Лаврентьевича, мы должны понимать, что как цельного документа, с четко обоснованными целями и задачами, ее не существует. Да и самого такого понятия в русском дипломатическом обиходе тогда не существовало. Следовательно, внешнеполитическая доктрина это, в известной степени, умозрительная конструкция, сформированная на основании ряда положений, высказанных Ординым – Нащокиным в различных документах, в первую очередь, в переписке с царем Алексеем Михайловичем. Тем не менее, исходя из содержания деятельности боярина, мы можем утверждать, что такая доктрина, пусть и в неявном виде, у Ордина – Нащокина имелась и он ее, по мере возможности, придерживался.
Еще одно существенное замечание. Средневековый человек - это личность, деятельность которой, и в большом, и в малом, определялась религиозными соображениями. Степень религиозности каждого, конечно, была индивидуальна, иногда ограничиваясь бытовой, обрядовой стороной. Но относительно Афанасия Лаврентьевича можно уверенно говорить, что он был глубоко верующим человеком, искренне считавшим, что религиозные соображения должны определять позицию человека во всех сферах деятельности. Такая особенность средневекового мышления должна учитываться, когда мы пытаемся понять мотивы тех или иных поступков людей прошедшей эпохи. Глубокая религиозность А.Л.Ордина-Нащокина не могла не сказаться, и, как увидим, сказалась на определении внешнеполитических приоритетов в деятельности боярина. Наверное, с точки зрения практической полезности для нужд Российского государства такая позиция оказалась не совсем оптимальной, а, возможно, даже и вредной, но нельзя судить о людях и событиях давно прошедшей эпохи с точки зрения понятий дня сегодняшнего.
Итак, как же рисуется внешнеполитическая доктрина А.Л.Ордина – Нащокина с точки зрения имеющихся у нас документов.
Активная дипломатическая деятельность Афанасия Лаврентьевича, привлеченного к переговорам с Польско-Литовским государством в 1660 году и назначенного на пост главы Посольского приказа в 1667 году, развернулась в достаточно драматический период Российской истории

. Решение амбициозной задачи – возвращение утраченных в Смутное время русских территорий и инкорпорация Левобережной Украины с Киевом, осложнилось неустойчивым положением на территориях, находящихся под контролем казачества. Под влиянием целого ряда причин украинское казачество почти постоянно выражало недовольство московской властью, причем это недовольство выражалось в крайней форме – вооруженных мятежей и поисков союза с поляками и крымским ханом. В это же время Речь Посполита, казалось, развалившаяся в ходе Потопа, смогла восстановиться и нанести поражение шведской армии, оккупировавшей страну. Русским войскам также изменило военное счастье, и они стали терпеть неудачи в столкновениях как с поляками и литовцами, так и в борьбе с их союзниками – татарами и мятежными казаками.
В этой связи требовалось найти какое-то решение, которое бы позволило выйти из затяжного кризиса с минимальными потерями и прекратить многолетнюю войну. Такое решение было представлено царю А.Л.Ординым-Нащокиным и включало следующие положения.
Во-первых, Афанасий Леонтьевич предлагал перейти от политики конфронтации с Польско-Литовским государством к политике достаточно тесного союза против крымско-османской угрозы и связанным с нею мятежным казачеством. Для этого Ордин-Нащокин полагал возможным пойти на достаточно крупные уступки противнику, которые, как казалось компенсируют будущие выгоды. В усиленном внимании Афанасия Леонтьевича к антиосманским проектам я склонен предполагать именно влияние религиозного фактора. В те годы Османская империя и вассальное Крымское ханство рассматривались в Европе не столько как субъект международной политики, сколько как мусульманскую угрозу христианскому миру.
Кроме того, тесный союз Речи Посполитой и Российского государства должен был, по мысли Афанасия Лаврентьевича, одним фактом своего существования погасить перманентный мятеж украинского казачества и исключить вмешательство южных соседей.
Во-вторых, в планах А.Л.Ордина – Нащокина большое место занимали вопросы международной торговли через Прибалтику. Вновь, как и по первому вопросу, предполагалось решить проблему в союзе с Польско-Литовским государством, оказывая совместное давление на Швецию. При это считалось, что у обоих государств имеются общие интересы, что может способствовать союзу, на этот раз антишведскому.
Существует мнение, что принципы, заложенные во внешнеполитическую программу Афанасием Леонтьевичем, были, в целом, верными, но несколько опередили свое время. Такой вывод делается, в основном, на основе послезнания, исходя из заключения в 1686 году Вечного мира с Польско-Литовским государством, положения которого предусматривали совместную борьбу с Османской империей. Однако, данная аргументация имеет серьезные возражения.
В проектах А.Л.Ордина – Нащокина Польско – Литовское государство рассматривалось как самостоятельное, сильное государство Восточной Европы, способное играть ключевую роль как на южном (Османско-крымском), так и на западном (Шведском) направлениях. Не смотря на явные факты неблагополучия польско-литовского общества (например, мятеж Любомирского) Ордин-Нащокин на них внимания не обращал, по крайней мере, в его многочисленных записках размышлений по данному поводу не имеется. Видимо, боярин находился под впечатлением стремительного возрождения Польши после Потопа. Да и недавние события Смутного времени позволяли думать о мощи и величии западного соседа. То, что факторы, приведшие к Потопу, никуда не исчезли, а продолжали разъедать польское общество изнутри, Афанасий Леонтьевич не заметил или предпочел не замечать.
Не смог Ордин-Нащекин и определить главный вектор польско-литовской послевоенной политики – стремление к реваншу, к возвращению утраченных входе войны Смоленской земли и Левобережной Украины. Польские политики считали Андрусовское перемирие действительно лишь временным эпизодом, совершенно не препятствовавшим планам возвращения утраченных земель. Складывается впечатление, что Афанасий Леонтьевич не считал приоритетом удержание этих территорий в угоду решению глобальных международных задач.
Переоценил А.Л.Ордин-Нащокин и действенность соглашения с Польско-Литовским государством в части воздействия на настроения казачества. Именно положения Андрусовского договора стали поводом к очередному витку напряженности на Левобережной Украине, а жесткие действия Нащокина, ставшего к тому времени еще и главой Малороссийского приказа, усугубили ситуацию. И в этом случае создается впечатление, что в процессе принятия решений для Афанасия Леонтьевича большую, чем нужно, роль играли доктринальные построения, а не фактическое состояние дел на подведомственной территории и настроения основной массы казачьего населения.
Именно недостаточный учет действительного состояния противника, переоценка как его возможностей, так и намерений привела к неудаче в реализации внешнеполитических замыслов Афанасия Леоньевича и, в конце – концов, к его отставке с поста главы Посольского приказа