Достижение естественных наук в праве

Введение

В современном "постиндустриальном" обществе в научные разработки и технологическую деятельность вовлечены миллионы людей. Работа их определяет судьбы миллиардов, поэтому без глубокого освоения идей, языка и методов современной науки невозможно разумно управляемое развитие человеческой цивилизации. Экологический кризис, поставивший человечество на грань катастрофы, вызван не научнотехническим прогрессом, а напротив — недостаточным распространением в обществе научных и культурных знаний, породившим благодатную почву для принятия безответственных решений, бесконтрольного производства человеческих потребностей далеко не высшего порядка и их удовлетворения в ущерб окружающей природе.
Метод. Человечество находится в состоянии настоящей революции "в области коммуникаций и информации, подготовившей и смену мировоззрения... Информация превратилась в глобальный и, в принципе, неистощимый ресурс человечества, вступающего в новую эру развития цивилизации — эпоху интенсивного освоения этого информационного ресурса и неслыханных возможностей феномена управления". Многие решения, определяющие будущее, зависят от адекватной интерпретации научных открытий. Наука — не набор непреложных истин, и научный метод — лишь один из способов познания природы.
Актуальность. Гуманизация общества и образования стала насущной потребностью нашего времени. Поэтому в обучении важны и современные знания, и соответствующие им ответственность и мораль. Велика в этом роль космологии и философии как попытка найти логически безупречный (в отличие от теологии) ответ на главный вопрос — происхождение мироздания и человечества.
Предмет. На примере развития космологии, связанной со всеми естественными науками и окрашивающей их романтическим ореолом, можно проследить за изменением ценностных установок в обществе.
На всех этапах своего развития космология (а до нее натурфилософия, выросшая из религиозномифологического миропонимания) отражала эволюцию представлений человечества о мире в целом. Коперниканская революция в естествознании заставила признать огромное значение космологии для осознания человеком своего единства с миром на Земле и в космосе. Становление новой картины мира всегда порождало конфликты между людьми разных убеждений. И Галилей, и представители инквизиции считали, что они защищают высшие духовные ценности. Острые дискуссии по методологическим вопросам космологии происходят и сейчас. Исходная база современных представлений — модель "начала" — выглядит гипотетической, начальная сингулярность покрыта мраком таинственности. Автор теории "горячей Вселенной" Георгий Гамов в этом вопросе ссылался на святого Августина, который, по преданию, на вопрос "что делал Бог до сотворения мира?", отвечал: "готовил ад для тех, кто задает подобные вопросы".
Непрерывное расширение пространственных и временных границ познанной части Вселенной дает человеку уверенность в собственной значимости. Это чувство совершенно необходимо для формирования личности. Астрономия и космология, как самые романтические из всех естественных наук, возбуждают интерес к познанию мира, пониманию своего места в нем. Упустив шанс пробудить этот интерес в молодом возрасте, можно прийти к поколению, которое окажется неспособным просто мечтать, глядя на небо.
Идеи эволюционизма, пронизывающие космологию, являются общими для мира и материального, и социального. В современных картинах мира одинаково важны и принцип неопределенности, и вероятностный характер законов, и точки бифуркации (раздвоение, разветвление), в которых происходит выбор стратегии развития. Человек познающий использует глобальный эволюционизм как каркас, в который вписываются разные мировоззренческие концепции. Но не являются ли понятия упорядоченных структур в термодинамике, астрофизике, химии редукцией к ним социокультурных или биологических явлений? Удивительно и то, что развитие Вселенной оказалось в сильной зависимости от значений мировых констант, входящих в теории. Что нового дает применение единого синергетического (совмещенного) подхода ко всему живому, неживому, социальному? Так перед наукой была поставлена очередная задача — обоснование конструктивности синергетического подхода.
Влияние науки на все сферы жизни — производство, технику, быт, технологию, военное дело, экономику, политику, культуру, мировоззрение — неоспоримо и стремительно растет. В обществе живущем в третьем тысячелетия созрело убеждение в том, что только "человек культуры" сможет соответствовать современному уровню развития цивилизации.
Целью настоящей работы, является, подробное изучение литературы освещающей фундаментальные основы естествознания и естественно – научные аспекты современного права.
Своей задачей считаю, подробное изложение в работе вопроса об основных достижениях естествознания в современном мире, праве.


Глава 1. Естественные науки в праве
1.1. Естествознание в изменяющемся мире
Нет смысла перечислять достижения естествознания — каждый знает рожденные технологии и пользуется ими. И в основном передовые технологии базируются на естественнонаучных открытиях последних десятилетий XX века. Но несмотря на ощутимые достижения, возникают проблемы, вызванные главным образом осознанием угрозы экологическому равновесию нашей планеты. Самые разные сторонники рыночной экономики согласятся, что свободный рынок не может защитить слонов в Африке от охотников или исторические памятники Месопотамии — от кислотных дождей и туристов. Только правительства способны устанавливать законы, стимулирующие обеспечение рынка всем тем, что нужно человеку, без разрушения среды его обитания.
Но правительства не в силах проводить подобную политику, если им не помогут ученые и прежде всего ученые, владеющие современным естествознанием. Нужна связь между естествознанием и управляющими структурами в вопросах, касающихся окружающей среды, материального обеспечения и многих других. Наука вмешивается в политику, особенно в борьбе за чистоту планеты: уровень загрязнений нужно измерять, нужно прогнозировать их последствия — только так мы можем узнать о бедах, которые необходимо предотвратить. Только с помощью самых современных естественнонаучных и в первую очередь физических методов можно следить за толщиной и однородностью озонного слоя, защищающего человека от ультрафиолетового облучения, только научные исследования помогут понять причины и следствия кислотных дождей и смога, сказывающихся на жизни каждого человека. Плоды наукоемких технологий все больше и больше внедряются в нашу жизнь. Только наука может дать знания, необходимые для полета человека на Луну, для исследования глубин океана, найти способы избавления человека от рака и других тяжелых болезней.
В результате анализа популярных в 70е годы математических моделей ученые пришли к выводу, что дальнейшее развитие экономики на Земле вскоре станет невозможным. Принесли ли такие модели новое точное знание? Скорее всего нет. И всетаки математические модели сыграли важную роль. Они демонстрируют возможные последствия тенденций развития, наметившихся сегодня. И в свое время модели действительно убедили миллионы людей, что защита природы необходима. А это не самый малый вклад в прогресс. Несмотря на различия в рекомендациях все модели содержат один главный вывод: природу нельзя дальше загрязнять так, как сегодня. Одна из моделей показала влияние роста населения на экологию, не вдаваясь в подробности, как его ограничить; другая — продемонстрировала положительную роль в борьбе за чистую планету финансовой помощи развивающимся странам; третья известная модель — модель ООН — выделила важность изменения технологий.
Итак, история показала, что модели могут "тестировать" предложения политиков, хотя и не способны абсолютно точно предсказать будущее.
С естественнонаучными знаниями можно связать многие проблемы на Земле, но эти проблемы происходят из незрелости самой науки — дайте ей продолжать свой курс, и человечество преодолеет сегодняшние трудности. Таково мнение большинства ученых. Для других, в большей степени тех, кто лишь причисляет себя к когорте ученых, наука потеряла свое совершенство.
Естествознание отражает в значительной мере потребности практиков и в то же время финансируется в зависимости от постоянно меняющихся симпатий государства и общественности. Такая зависимость, к сожалению, может привести не только к процветанию науки, но и к ее кризису, который переживают в последнее время, например, страны бывшего СССР, в том числе и Россия. В большинстве крупных развивающихся стран число ученых и инженеров, а также высококвалифицированных профессионалов увеличивается в два раза быстрее, чем число людей других профессий.
Наука и техника — не только главный инструмент приспособления человечества к постоянно изменяющимся условиям в природе, они и главная сила, прямо или косвенно вызывающая такие изменения.
Экономический кризис, подобный кризису в России, — один из источников скептицизма по отношению к науке, неоправданно подрывает веру в силу науки, существовавшей со времен Возрождения. Но даже в этом случае остается непоколебимой одна из важных особенностей научного знания — наука и технология, которые она создает, оказывают огромное влияние на окружающий нас физический мир. Большая часть мощи науки направлена на пользу человечеству. Может быть, несколько потеряны иллюзии в отношении науки, но никто не будет отрицать тех благ, которые она нам принесла.
Вместе с никем не опровергнутыми положительными чертами на портрете естествознания возникали и трещины, обусловленные и природой самого знания, и непониманием на данном этапе какихто очень важных свойств материального мира изза ограниченности познания человека. Скажем, чистые математики сделали открытие, противоречащее представлениям мыслителей прошлого: случайные, хаотические процессы можно описать точными математическими моделями. Причем оказалось, что даже простая модель, оснащенная эффективной обратной связью, настолько чувствительна к микроскопическим изменениям начальных условий, что ее будущее становится непредсказуемым. Стоит ли тогда спорить о том, детерминистична ли Вселенная, если строго детерминистская модель дает результаты, не отличные от вероятностных?
Следует рассмотреть  пример с погодой, которая описывается вполне детерминистскими законами. Однако такие законы так чувствительны к начальным условиям, что больше, чем на несколько дней, погоду предсказать нельзя. И никакое уточнение формул, увеличение массива данных изменить этот приговор не могут.
Другой пример. Естествознание охватывает многие общие проблемы энергетики. Разведка нефтяных и газовых месторождений — настолько сложное дело, что общественность и власти не пытаются указать геологам, как им этим заниматься. Вопреки предсказаниям об истощении запасов ископаемого топлива разведанные данные все растут, а обследованы еще далеко не все перспективные районы, особенно на дне океана. Так, по одной из оценок, известные нам запасы нефти и природного газа за период с 1960 по 1990 гг. увеличились соответственно от 25 до 125 и от 60 до 225 млрд. т. Оценки запасов, конечно, различаются, и администратор всегда может выбрать такую оценку, которая лучше всего отвечает его целям. Но все же серьезные оценки убеждают: на следующий век топлива хватит, и даже не понадобятся новые технологии его добычи. Цены на топливо будут возрастать, но под действием не геологических, а внешнеполитических факторов. Вопрос теперь в том, как мы будем использовать ископаемое топливо, ибо именно здесь много проблем.
Приведу пример того, как наука не может повлиять на ситуацию. Изза сжигания органического топлива возникают кислотные дожди. Причины их возникновения хорошо изучены и последствия видны каждому — гибнут леса, исчезает все живое в водоемах. Главный источник кислотных дождей — автомобильные выхлопы. Но вот результаты недавнего референдума в Германии: население проголосовало против ограничения скорости автотранспорта на магистралях, хотя это позволило бы уменьшить выбросы, не ограничивая возможности пользоваться автомобилем. Инженеры и ученые создали современный автомобиль, но пользуются им простые граждане, и правительство идет им навстречу, игнорируя мнение ученых. Перед нами пример социального выбора без всякого учета рекомендаций науки. Пренебрежение рекомендациями ученых равносильно незнанию. А "незнание, как заметил Сенека, — плохое средство избавиться от беды".
Ученые убедительно показывают, что каждый житель развитых стран потребляет намного больше энергии, а значит, и производит больше двуокиси углерода, чем житель развивающейся страны. Тогда почему же надо для блага всего человечества ограничивать рост населения третьего мира, а не первого? Так можно было бы решить проблему, если бы мы собирались сохранить навсегда существующий разрыв в благосостоянии, а значит, и в потребности энергии

. Но третий мир имеет право стремиться к высокому экономическому уровню. И было бы несправедливо поощрять бедные страны с большим населением активнее развиваться, а потом обвинять их в чрезмерном потреблении энергии. Первый мир должен обеспечить себя и третий мир новыми энерго и ресурсосберегающими технологиями. Одно из решений — смена способа обыденного мышления: важно не только обладание автомобилем и возможность ездить с бешеной скоростью, но и более рациональное использование автомобиля, не только наличие кондиционера в жилище, но применение его лишь в случае необходимости. Наука уже наметила пути экономии энергии, включая использование отходов, снижение потерь тепла и мощности, использование отработанного ядерного топлива.
Большинство таких перемен зависит от индустриальной политики, а значит, может регулироваться государством. Повышение платы за электроэнергию, государственная помощь железным дорогам и общественному транспорту — это инструмент государственной политики. Другой рычаг — давление общественности развитых стран на промышленные корпорации.  Но этого мало. Ученые Японии считают, что индустриальные концерны должны добровольно снизить потребление энергии, внедряя улучшенные технологии и более тщательно проводя контроль качества своей  продукции,  чтобы не тратить сырье и энергию на брак. Причем все это может происходить без роста выпуска продукции, если другие фирмы и правительство помогут им в этом. Сохранению энергии будет способствовать сама промышленность.  В таком же  кооперативном духе  развитые страны могут поделиться усовершенствованными технологиями с развивающимися. В конце концов планета у нас одна. Следует отметить, что рассмотренное предложение носит добровольный характер. Одна из причин такой инициативы — отсутствие в японской культуре традиции противоборства. К тому же в Японии факт, признанный серьезной наукой, скорее принимается всеми сторонами, участвующими в дебатах. Привилегированное положение науки больше сохранилось в Стране восходящего солнца, чем на Западе. Может, поэтому в Японии наука лучше служит интересам общества, чем где бы то ни было.
Понятно, что рыночная экономика строится на прибыли. Фирмы, не прошедшие испытание рынком, исчезают. Их имущество скупают фирмы, которые научились извлекать доходы. Если нет дохода от "чистого" производства, то в жертву будет принесена природа: мы останемся с грязными воздухом и водой, зараженными почвами, а этого допускать нельзя. Обществу необходим механизм производства, который одновременно работал бы эффективно и следил бы за окружающей средой. Верность этого тезиса доказал многолетний печальный эксперимент в бывшем СССР и в Восточной Европе. Пренебрежение вопросами экологии внесло свою лепту в падение коммунистического режима — политикам разных стран стоит над этим задуматься.
Есть еще одна проблема. Страна, загрязняющая природу, страдает от этого, но страдают и другие страны, так как загрязнение воздуха или воды распространяется и на соседей. И если эта страна идет на расходы для снижения загрязнений, выходит, что она определенную часть средств тратит на соседей. Следовательно, надо объединять усилия, обсуждать эти проблемы с помощью современных средств связи, принимать конкретные меры.

1.2. Фундаментальные и прикладные проблемы естествознания
Отношение общества к естествознанию, науке в целом и к ученым определяется в основном тем представлением о ценности науки, которое в обществе преобладает. Вряд ли ктото сможет аргументированно опровергнуть мнение А. Чехова: "Наука — самое важное, самое прекрасное и нужное в жизни человека". Тем не менее понятие "ценность науки" имеет два смысла. Что она дает людям для улучшения их жизни? Что она дает весьма небольшой группе людей, желающих знать, как устроен окружающий нас мир? Один из существенных признаков разделения естественных наук на прикладные и фундаментальные базируется именно на этих двух смыслах: ценной в первом смысле считается прикладная наука, во втором — фундаментальная. Вот мнение крупнейшего математика, физика и философа Анри Пуанкаре (1854—1912):
Я не говорю: наука полезна потому, что она научает нас создавать машины; я говорю: машины полезны потому, что, работая на нас, они некогда оставят нам больше времени для занятия наукой.
Разумеется, у тех, кто отпускает на науку деньги, точка зрения совершенно иная. Для них основная цель — всетаки машины. С точки зрения; власти, функция ученых должна состоять не в том, чтобы искать, а в том, чтобы находить.
Конечно, власти достаточно умны и понимают, что фундаментальные исследования — это работа на будущее, и если мы не хотим себя оставить без будущего, то их необходимо субсидировать. И вот тут возникает проблема, как отделить то, что не требует  субсидирования,  что  может  обходиться  немедленной реализацией собственного продукта, от того, что субсидирования требует. Как отличить прикладные исследования от фундаментальных? Ведь некоторые исследования, прикладные по существу, но никуда на самом деле "не прикладываемые", могут рядиться в одежды фундаментальных и требовать для себя ничем не оправданных вложений.
Рассмотренный признак, конечно, не для финансовых органов. Его недостаток в расплывчатости. Ведь человек, занимающийся волнами, производимыми подводной лодкой, может считать, что он познает гармонию мира, а человек, открывший новое физическое явление, может его тут же с большой выгодой использовать.
Встав перед этой проблемой в 1950х годах, министерство обороны США образовало специальный комитет, который составил сводку наиболее употребительных значений термина "фундаментальное исследование". Вот эти значения:
• исследование, которое не соотнесено ни с каким конечным результатом;
• бесполезное решительно для всех;
• ищущее знание, которого пока нет;
• предпринимаемое только потому, что этого желает исследователь;
• не нуждающееся в ограничениях секретности;
• проводимое исследователем, который не в состоянии объяснить, чем он занят;
• новое исследование в области, не имеющей практического значения.
Как видно, высокие эксперты не оченьто прояснили проблему.
Установившееся современное понимание состоит в следующем. Проблемы, которые ставятся перед учеными извне, называются прикладными. Проблемы, возникающие внутри самой науки, — фундаментальными. Не следует слово "фундаментальный" смешивать непременно со словами "важный", "большой" и т.п.
Прикладное исследование может иметь очень большое значение  и для самой науки, в то время как фундаментальное исследование может быть и пустяковым. Некоторые люди считают, что достаточно предъявить высокие требования к уровню фундаментальных исследований, и тогда все будет хорошо, поскольку любое выполненное на высоком уровне исследование рано или поздно найдет применение. Приводят примеры вроде такого. Древние греки (Аполлоний Пергский) изучали конические сечения, которые тогда казались совершенно бесполезными, однако через 17 веков они нашли неожиданное применение в теории Кеплера.
Большинство фундаментальных исследований никогда не найдет себе применения. Этому три причины. Пояснить первую можно на примере с коническими сечениями. Аполлоний доказал свыше ста теорем о конических сечениях. Использовано за двадцать веков было лишь несколько. Если завтра или еще через несколько веков понадобятся другие теоремы, то их быстренько докажут заново, не утруждая себя раскопками исторических пластов.
Вторая причина. Фундаментальные исследования делаются с большим превышением потребностей во временных направлениях науки, от которых зачастую потом целиком отказываются (например, теория эпициклов). Кроме того, в последнее время в естествознании стали преобладать не экспериментальные, а теоретические работы. В этом есть объективные и субъективные причины. Объективные — современный эксперимент сопряжен с дорогостоящим оборудованием. Субъективные — стремление ученых любой ценой сделать чтото новое. Так рождаются многочисленные теории ради теорий, которыми переполнены научные журналы, особенно отечественные. Вместе с тем возникают и целые школы, претендующие на финансирование своих "фундаментальных исследований".
И, наконец, третья причина: ученые всегда стремились к ничем не оправданному "обобщательству", и с этим ничего нельзя поделать.
Из всего сказанного ясно, что фундаментальные исследования в обывательском смысле скорее бесполезны, чем полезны. Однако у общества нет выхода, и оно вынуждено идти на издержки просто потому, что отделить заранее бесполезное от полезного невозможно. Сегодня полезность фундаментальных исследований должна рассматриваться не только в возможной (пускай и с малой вероятностью) выгоде от них завтра, но и в том, что они позволяют поддерживать высокий научный уровень. Кстати, низкий уровень прикладных институтов объясняется именно тем, что рядом с прикладниками в них нет специалистов, занимающихся фундаментальными исследованиями.
Из приведенного выше определения фундаментальных исследований следует также и то, что в отличие от прикладных исследований их невозможно планировать в принципе: ведь нельзя же внутренние проблемы поставить извне.
Взаимоотношения науки и общества не ограничиваются товарноденежными. Государство часто вмешивается во внутренние дела науки, а наука вмешивается во внутренние дела общества. Как происходит первое — понятно, и пояснять это не нужно. Можно только отметить, что во всех случаях такое вмешательство приводит к отрицательным последствиям.
Вмешательство науки в дела общества тоньше и поэтому коварнее. Научнотехнический прогресс привел к тому, что война стала не по уму генералам, а политика — политикам. Ни одно скольконибудь серьезное решение для общества уже не может быть принято без участия ученых. Поэтому государственные учреждения и обрастают всякими научными комитетами, комиссиями, советниками, консультантами и пр.
Политики просто вынуждены доверять советникам. А это значит, что демократия как власть, осуществляемая народом через посредство своих избранников, в век научнотехнической революции фактически подменяется технократией, т. е. властью, осуществляемой научными советниками (научнотехнической элитой) через посредство этих самых избранников.


Глава 2. Концепции возрожденного естественного
2.1. Законное неправо и надзаконное право
Еще один труд этого мыслителя — «Законное неправо и надзаконное право» — сыграл особую роль в процессе возрождения естественного права и в обновлении естественноправовых исследований в XX столетии. На рубеже XIX и XX столетий в границах естественноправового мышления особенно усилились оценочные и объясняющие подходы к правовым явлениям. Именно это положило начало настоящему возрождению естественноправовой мысли. Но своего наивысшего развития теория естественного права достигла после Второй мировой войны. Интенсивный процесс возрождения естественного права в европейской философии права был своеобразным ответом на засилье позитивизма в философии и юриспруденции, которые, можно сказать, уверенно капитулировали перед лицом тоталитарной власти. В частности, Г. Радбрух в уже упоминавшейся книге «Законное неправо и надзаконное право» обвиняет юридический позитивизм в том, что он извратил право при националсоциализме в Германии, ибо своим утверждением «закон есть закон» разоружил немецких юристов перед лицом законов произвола. Эти слова Г. Радбруха в полной мере можно отнести и к другим тоталитарным европейским режимам XX столетия.
Механизм же естественного права заработал прямо противоположным образом: права человека определяют права власти, а не наоборот. Утверждается существование высших, независимых от государства норм и принципов, олицетворяющих разум, справедливость, объективный порядок ценностей и т. д. Каждое из многих направлений антипозитивистской правовой мысли развивает свое представление о праве, его истоках и смысле, формах его проявления и действия, способах и методах его обоснования, о его онтологических, гносеологических и аксиологических характеристиках, задачах и функциях. Исследуется логика и механизм соотношения естественного права с позитивным правом.В течение последних десятилетий XX столетия состоялось своего рода новое рождение многих теорий, ориентирующихся на концепции естественного права. Формируя свое понимания права, естественноправовая мысль акцентирует внимание на том, что «право» является правильным по содержанию, а не поюридической форме, поэтому не каждое юридическое решение (законодательное или судебноадминистративное), являясь формально корректным, содержит в себе право. Закон считается здесь явлением политическим, то есть таким, что допускает возможность произвола при его установлении. Право же является силой, противостоящей произволу, явлением, которое возникает «естественным, природным способом» наряду с другими основными атрибутами социального бытия человека, таким, например, как семья или собственность