Диссидентское движение в СССР: представители, идеи, оценки

Введение
Актуальность изучения диссидентского движения в СССР объясняется тем, что оно сыграло значительную роль в изменении мировоззрения советских граждан, во многом предрешило переход к политике «Перестройки», а в последующем и распад СССР. Изучение истории взаимодействия государственной власти с инакомыслящими может быть полезно и современному российскому государству, позволяя ему избежать ошибок, которые были допущены во времена Советского Союза.
Под термином диссиденты могли объединять многих людей, которые порой отличались существенным разнообразием во взглядах на советский строй и его перспективы. Некоторые желали его непременного разрушения, другие предполагали возможным изменение на почве объединения с капиталистическими элементами. Однако общей чертой все диссидентов было то, что они воспринимались как противники советского режима. При этом сами инакомыслящие зачастую также воспринимали себя в первую очередь как правозащитники, которые выступали не только за реализацию собственных планов, но за возможность всех людей свободно высказывать свою точку зрения в печати и на митингах.
Для большинства советских граждан диссиденты были именно людьми, которые распространяли разного рода печатные издания, предоставляющие возможность ознакомиться иной версией исторических событий или современной действительности, чем та, которую представляла официальная идеология.
Конечно, при этом несмотря на сравнительную кратковременность существования диссидентского движения, можно говорить о том, что на разных этапах оно имело разные возможности. Инакомыслящие начала 1970-х рисковали не только карьерой, но зачастую свободой и жизнью. В перестроечную эпоху идеи многих диссидентов всё больше начинали восприниматься едва ли не как официальная позиция властей.
Явление диссидентского движения интересно и тем, что оно по-прежнему вызывает самые противоречивые оценки. Это характерно даже и для самих участников движения, многие из которых испытывают определённое раскаяние за свою деятельность. Весьма характерной можно назвать позицию известного философа и писателя А. А. Зиновьева, который заявил, что противники советского режима «целились в коммунизм, а попали в Россию».
Естественно, что для людей, позитивно оценивающих советский период истории, диссиденты будут представляться именно врагами не только государства. но и народа. Возможны даже заявления о том, что они были одним из своеобразных методов «холодной войны», использовались целенаправленно для разрушения СССР его внешнеполитическими противниками.
Целью реферата является изучение диссидентского движения в СССР. Для достижения поставленной цели необходимо решение ряда конкретных исследовательских задач:
- рассмотреть общую характеристику инакомыслия в СССР, начало диссидентского движения;
- изучить окончательное разделение культуры советского государства на официальную и неофициальную, усиление преследований диссидентов;
- исследовать диссидентство в период «перестройки»: либерализацию политики «гласности».
Объектом исследования является политическая история СССР в послевоенный период.
В качестве предмета исследования рассматривается роль диссидентского движения в этой истории.
Для исследования данной темы были использованы труды многих ученых, таких как Барашков Г. М., Бурлацкий Ф. М., Демин А. Ю., Романкина И. А. и другие.
Глава 1. Общая характеристика инакомыслия в СССР. Начало диссидентского движения
Для того, чтобы иметь возможность дать характеристику диссидентскому движению, необходимо хотя бы кратко остановиться на особенностях политической системы советского государства и общества, против которых выступали диссиденты. Известно, что инакомыслящие в СССР выступали не против государства как такового, в большинстве случаев они не отрицали полностью и коммунистическую идеологию. Главным недостатком советской системы они считали её тоталитарный характер, при котором права и свободы человека всегда попирались ради чрезвычайно широко понимаемых государственных интересов [4. С. 56].
В любом государстве можно говорить о существовании оппозиционных движений. Инакомыслие нельзя назвать исключительно феноменом советской истории. Однако особенностями диссидентского движения СССР было то, что оно практически не имело возможности легально высказывать свою собственную точку зрения, не имело собственной прессы, издательств. Это объяснялось плановым характером экономики, при которой производство любой продукции контролировалось государством.
Для того, чтобы объективно осветить противостояние государственной власти и инакомыслящих, необходимо рассмотреть те особенности советского государства и его идеологии, которые сделали возможным установление чрезвычайно сурового политического контроля не только над поступками, но даже мыслями граждан.
СССР как государство невозможно было назвать правовым. Разумеется, это не означало того, что в Советском Союзе не существовало законов. Однако в СССР законы рассматривались как нечто, не имеющее основ в естественных правах человека, а продукт исключительно деятельности государства. Даже на официальном уровне советская идеология отказывалась от идеи существования правого государства и гражданского общества, в которых права государственной власти существенно ограничены законом. Руководствоваться советские люди и тем более власть должны были не законом, а сначала революционной целесообразностью, а затем главной цели – построению коммунизма сначала в отдельно взятой стране, а потом и во всём мире.
Существование правового государства объявлялось буржуазным пережитком, предполагалось, что право всегда имеет классовый характер. Соответственно, в СССР право являлось своеобразным инструментом диктатуры пролетариата. Всё это создавало предпосылки для того, чтобы каждый гражданин СССР мог подвергнуться наказанию не столько за конкретный противозаконный проступок, а просто за неправильный образ мыслей.
Можно говорить о том, что уже к 1930-м годам в СССР сложилась система государственного контроля над личностью, которая действовала не только с помощью пропаганды, но и силовых методов. Люди лишались возможности не только совершать определённые поступки, но и ограничивались в доступе к той информации, которая казалась властям потенциально опасной.
Однако постепенно в СССР начала распространяться та точка зрения, что именно советское государство можно назвать настоящим образцом подлинной демократии. Формально большинство советских законов, включая Конституцию, действительно, обещали гражданам достаточно широкий набор прав и свобод.
Всё это приводило и к особенностям диссидентского движения. У его представителей могли быть различные цели и политические взгляды. Однако изначально они сосредоточились не на том, чтобы свергать режим, а на требовании от советской власти соблюдать свои же законы и те международные договоры, в которых СССР принял участие. Соответственно, в понимании диссидентства можно согласиться с таким исследователем как Л. А. Королёва, которая говорит, что советское правозащитное движение можно рассматривать как мысли и поступки группы людей, направленные на противодействие советской идеологии, предполагающие серьёзные изменения в общественной и политической жизни, при этом не сопровождающиеся выработкой единой политической программы.
Особенностью советского диссидентства было то, что оно формировалось именно внутри советской системы, зачастую апеллировало к тем же ценностям, которые провозглашались официально: равенство, равноправие, свобода. Власть не желала признать этого, именно этим можно объяснить стремление объявить все действия диссидентов враждебными намерениями со стороны капиталистического мира, буржуазии, западных империалистов.
Западные страны, действительно, могли использовать советскую оппозицию для достижения собственных целей, например оказания давления на руководство СССР. Диссиденты могли распространять не только собственные материалы, но и те, которые доставлялись из-за границы. Даже в тех странах, где сильны были позиции коммунистических и социалистических партий, отношении к советским диссидентам было неоднозначным, тем более. что сами они не отрицали открыто советских ценностей, а скорее говорили о необходимости их реальной реализации.
При этом вряд ли стоит говорить о диссидентах ка ко серьёзной единой политической силе. Доказательством этого может служить то, что после распада СССР они уже не воспринимались как движение, которое могло сыграть значительную роль в дальнейшем развитии страны.
Формально началом диссидентского движения можно считать события декабря 1965 года, когда в Москве на Пушкинской площади состоялся, так называемый, «Митинг гласности». Конечно, можно говорить о том, что диссидентское движение всегда имело достаточно ограниченную социальную базу. В основном в него входили представители городской интеллигенции. Однако постепенно расширялось участие в движении и представителей других социальных слоёв.
Несмотря на все ограничения в распространении информации, диссиденты изначально не выступали против самого советского строя. Они скорее хотели информировать граждан о многочисленных недостатках на местах и примерах нарушения советской же законности. Большое внимание обращалось на те моменты, когда действия советской власти нарушали её же Конституцию

. Жёсткая реакция на эти действия правоохранительных органов постепенно заставляла многих диссидентов переходить на более радикальные позиции, отказываться от мысли о возможном компромиссе с существующим режимом. Если говорить об основных методах, то диссиденты считали главным на начальном периоде именно просвещение народа, открытие ему правды, которую скрывает советская власть, постепенный отказ от догм официальной идеологии.
Диссиденты никогда не представляли из себя единого политического движения с общими идеалами в области государственного устройства. В условиях демократии многие из диссидентов были бы политическими противниками. Однако противостояние общему врагу заставляло всё более сближаться, осознавать общие интересы.
Во многом сама же советская власть способствовала консолидации диссидентов, объединяя их всех в категорию, которая условно могла быть названа термином 1930-х – «враги народа».
Благодаря работам А. А. Ивановой, мы можем ознакомиться с тем, как предпочитали называть диссидентов в официальных документах советской власти. В большинстве случаев все эпитеты должны были подчеркнуть, что диссиденты являются внутренними врагами страны, далеки от советского народа, противопоставляют себя обществу. Характерно было использование таких терминов как «отщепенцы», «антиобщественные элементы» [5. С. 163].
Нередко также могло применяться такое название, как тунеядец. Тем самым власть хотела противопоставить диссидентов основной массе населения. Подчёркивалось, что они не занимаются никакой полезной деятельностью, не хотят приносить пользу Родине, при этом претендуют на материальные блага, которые производятся народным трудом. Весьма характерно, что уже с самого начал диссидентского движения советская власть пыталась доказать, что только люди с проблемами психики могут быть недовольны жизнью в СССР. Таким образом, все претензии инакомыслящих должны были обесцениться. Поэтому по отношению к диссидентам могли активно применяться термины «душевнобольные», «шизофреники» [5.С.38]. При этом, по возможности, советская власть старалась не называть диссидентов именно преступниками, так как это должно было поднять вопрос о причинах, по которым они начинали свою преступную деятельность. Сам факт признания того, что кто-то мог осознанно противостоять режиму, уже представлялся опасным. Власть предпочитала объяснять действия диссидентов особенностями их больной психики или моральной распущенностью.
Сами представители диссидентского движения далеко не всегда осознавали себя именно в качестве политических оппозиционеров и противников государства. По сути дела, формально диссиденты выступали в качестве тех моральных образцов, к стремлению к которым призывала советская идеология. Об этом писали такие исследователи как П. Вайль и А. Генис. «Диссиденты 60-х не предлагали ничего такого, что уже не было прокламировано властью. Партия призывала к искренности – они говорили правду. Газеты писали о восстановлении «норм законности» – диссиденты соблюдали законы тщательнее прокуратуры. С трибун твердили о необходимости критики – диссиденты этим и занимались. Слова «культ личности» стали бранными после хрущёвских разоблачений Сталина – для многих путь в инакомыслие начался с опасения нового культа» [3. С.201].
Формально именно диссиденты стали теми людьми, которые выступали за абсолютно следование нормам социалистической законности. При этом они готовы были следовать этим нормам и призывать других в гораздо большей степени, чем представители партийной и государственной элиты. Диссиденты выступали именно за то, чтобы каждый советский гражданин имел возможность в полной мере реализовать все права и свободы, которые ему гарантировали советские законы. При этом один из известных участников диссидентского движения А. Даниэль отмечал: «по характеру подхода к поднимаемым проблемам «диссиденты от права» продолжали традицию «диссидентов от культуры» и в целом избегали политико-идеологических баталий» [1. С.87].
Впрочем, такая позиция не может рассматриваться как однозначно верная. Многое зависело от конкретных обстоятельств и конкретных людей. Тем более, что речь шла о такой плохо фиксируемой материи как внутреннее самоощущение. Если судить по мемуарам другого известного диссидента В. Буковского, то он и его единомышленники уже к концу 1960-х осознавали свою деятельность именно как участие в политической оппозиции правящей власти.
Постепенно надежда на то, что советская власть добровольно пойдёт на определённое уступки и смягчение режима исчезала. Соответственно, в большей степени возрастала надежда на апелляцию уже к международной общественности, которая впоследствии могла бы оказать влияние и на советский режим. Диссиденты начинают массово обращаться в различные международные общественные организации. Так как советская власть активно использовала такой метод борьбы с инакомыслящими, как помещение их в психиатрические клиники, то актуальным было обращение к Международному конгрессу психиатров. Диссиденты рассказывали о советской карательной психиатрии.
Нередко диссидентская деятельность имела ярко выраженный национальный оттенок. Многие группы инакомыслящих делали акцент на том, что в СССР преследуются национальные меньшинства, создаются препятствия для развития культурных автономий различных народов.
Многие зарубежные политики и общественные деятели выражали поддержку советскому диссидентскому движению. Ряд амеркианских учёных отказались от приезда в Москву на научную конференцию в знак протеста против политических преследований инакомыслящих. Адвокаты из капиталистических стан пытались оказать юридическую помощь обвиняемым, однако непосредственно к участию в судебных процессах их не допускали. Им оставалось только формально обжаловать приговор.
Большое значение для развития диссидентской деятельности в СССР играло создание зарубежных организаций, состоящих из советских эмигрантов. В 1979 г. в Вашингтоне ряд представителей эмигрантских организаций заявили о необходимости координации своих действий, которые будут направлены на помощь тем людям, которые страдают от действий советской власти за свои политические убеждения.
Данное объединение должно было настаивать на том, чтобы все права человека, которые были закреплены в Декларации ООН, были в полной мере распространены на всех граждан СССР безо всякой дискриминации. Движение основывалось на принципах политического плюрализма и терпимости. Координаторами процесса были избраны Л. Алексеева (Америка), К. Любарский (Европа) и Э. Кузнецов (Израиль).
Значительную роль в распространении информации о диссидентском движении сыграла европейская и американская пресса. В 1966 г. во французских газетах появились сведения о тех преследованиях, которым подвергались в СССР верующие. Впоследствии на основании этой информации был проведён цикл передач на «Би-Би-Си».
Таким образом, можно говорить, что к середине 1970-х годов постепенно диссидентское движение во всё большей степени становится уже представителями политической оппозиции, а не просто соблюдения советских законов.
Глава 2. Окончательное разделение культуры советского государства на официальную и неофициальную, усиление преследований диссидентов
Большинство исследователей сходятся на том, что говорить об окончательном противопоставлении государственной идеологии и взглядов диссидентов можно только после прихода к власти Л. И. Брежнева. Если до этого многие рассчитывали, что возможно сохранить многие положительные тенденции хрущёвской «оттепели», то консервативные взгляды Брежнева и его соратников привели к тому, что малая степень возможной политической свободы всё более ограничивалась. Всё это способствовало тому, что противостояние части интеллигенции и власти становилось всё более бескомпромиссным.
Именно в этот период сформировался образ советского диссидента, который готов не просто высказать сомнительные с советской точки зрения взгляды на собственной кухне, но и открыто заявить о своём несогласии с советской властью. При этом отлично понимая, что грозить ему может не только общественное порицание, но и реальное лишение свободы. При этом далеко не все, придерживающиеся оппозиционных взглядов, готовы были идти на такое открытое противостояние в реальности. Однако важно, что диссиденты считали необходимым равняться именно на таких бескомпромиссных борцов. Одним из них был А. Амальрик. Вот ка к о нём отзывался писатель Л. М. Тимофеев: «Андрей запомнился мне молодым, подтянутым, крепким, жизнерадостным, целеустремленным, очень-очень-очень вдохновляющим, я бы сказал, человеком. Совершенно не задавленным. Ведь вокруг было такое... Он был не советский человек, это было совершенно очевидно. Внутренне абсолютно свободный человек – и в поведении, и в речи, и в уверенности, при том, что прошел и через лагеря, через тюрьмы и преследования». [8. С.69].
Распространение диссидентских настроений в достаточно широкой среде во многом происходило благодаря деятельности подпольных изданий, таких как журнал «Самиздат» и бюллетень «Хроника текущих событий». Свою роль сыграли и зарубежные СМИ, которые широко тиражировали взгляды диссидентов, не позволяли забыть о том, что многие из них содержатся в тюрьмах или психбольницах