Библия и наука: согласие и противоречие.

Введение

На протяжении довольно долгого времени науку и религию пытались представить как не просто разные сферы человеческой жизни, но как нечто абсолютно противостоящее друг другу. Описание творения мира в Библии и создание Богом человека описывались как нечто полностью противоположное научной картине мира. Соответственно, верующих людей пытались ассоциировать с мракобесием, стремлением отказаться от научного прогресса.
В свою очередь, и среди некоторых христиан можно было встретить достаточно настороженное отношение к науке, которую могли подозревать в попытке опровергнуть религиозные истины.
К счастью, в наше время растёт понимание того, что наука и религия вовсе не должны находиться в состоянии соперничества. Однако определённые стереотипы в нашем обществе всё-таки сохраняются. Поэтому остаётся весьма актуальной необходимость рассмотрения того, насколько сведения из Библии и научные данные могут восприниматься согласованно и непротиворечиво. Это будет способствовать усилению социальной гармонии общества, поможет избежать ненужных конфликтов и взаимных обвинений.
Целью данной работы является выявление особенностей взаимодействия научных знаний и сведений получаемых из Библии. Достижение поставленной цели требует решения ряда конкретных задач.
- Рассмотреть саму возможность подхода к Библии как к научному тексту.
- Описать возможность взаимодействия научного и религиозного знания при познании мира и человека



1. Можно ли подходить к Библии как к научному тексту?

Ни для кого, наверное, не является секретом, что подавляющее большинство людей по природе своей эгоцентрики. Мы склонны рассматривать всё происходящее в мире, через призму своих собственных интересов и предпочтений. Нам кажется, что весь мир вращается именно вокруг нас.
Менее заметным, но практически столь же все объемлющим является другая человеческая черта, которую можно назвать "эпохоцентризмом". Вольно или невольно, но мы считаем нынешний уровень цивилизации чем-то невиданным и выдающимся, ставящим нас выше остальных. При этом подобное отношение распространяется не только на предыдущие поколения (для этого хоть какие-то разумные основания можно найти), но и на наших потомков.
Зачастую люди, выступающие с критикой Священного Писания, озвучивают на практике именно одну самую главную претензию. Они исходят из того, что библейский текст должен быть обращён исключительно к человеку, который живёт здесь и сейчас, если говорить о нашем времени, то это конец XX - начало XXI веков.
Эти претензии могут выражаться в форме апелляции к науке. Нередко верующих спрашивают, почему процесс творения нашего мира описан в Библии не в соответствии с научными открытиями, почему в нём не говорится о большом взрыве, расширяющейся Вселенной, да хотя бы о том, что наш материальный мир состоит из мельчайших частиц, таких как молекулы и атомы?
Вот это и есть проявление эпохоцентризма в чистом виде, нежелание признавать того, что для Бога все предыдущие поколения людей были не менее ценными. Да и говорить о том, что они были менее развитыми или менее разумными также не приходится. Язык Библии универсален, он рассчитан на то, чтобы сообщить истину, которая может быть воспринята любым человеком, жившим в эпоху, отстоящую от нас на тысячу лет в прошлое. Этот язык будет понятен и спустя тысячу лет после того, как уйдёт наше поколение. Если говорить о создании мира, то главная мысль, доносимая до нас Библией, это то, что у Вселенной и людей есть Благой и любящий мир Творец.
А вот как раз использование научного языка рубежа XX и XXI веков было бы полнейшим абсурдом, ибо этот язык не универсален, как и вообще язык науки. Критики ещё готовы согласиться с той мыслью, что этот научный язык был бы просто непонятен людям предыдущих эпох. Эта мысль их даже радует, так как даёт чувство ложного превосходства над предками. Однако эпохоцентризм мешает понять, что если прогресс в научных знаниях будет идти современными темпами, то через тысячу лет язык современной нам науки покажется нашим потомкам убогим и примитивным

.
Многим, очевидно, такая мысль кажется обидной. Однако, на самом деле, в этом нет никакого повода для обид или огорчений. Сущность науки именно «в накоплении знаний и усложнении гипотез, в возникновении всё новых вопросов, поиск ответов на которые не прекращается».
Существует ещё один характерный атеистический аргумент. Атеисты соглашаются с тем, что в частной жизни учёный может быть православным. Но вот когда он занимается непосредственно наукой, то он, по сути, обязательно отказывается от своих религиозных взглядов и ведёт себя исключительно как атеист. На недоуменный вопрос, почему же с учёным происходит такая удивительная метаморфоза, атеисты отвечают обычно следующее. Ведь учёный, когда он пытается как-то постичь законы окружающего нас природно мира, никак не использует концепцию существования Бога, то есть предполагает, что есть некие природные закономерности, которые никак не нарушаются чудесами. Если же учёный допускает, что всё в мире может полностью изменится по велению Божьему, да и вообще весь мир был сотворён Богом, то это якобы сразу же превращает учёного в некоего шарлатана.
Здесь о многом на самом деле можно поговорить. Начать можно с того, что атеисты достаточно странно представляют себе учёных. Учёный в изображении атеистов обязательно предстаёт человеком, который вынужден решать глобальные вопросы происхождения если не вселенной, то, как минимум, жизни в ней. В реальности учёные занимаются каким-либо частными проблемами, при решении которых вопрос о том, каким образом возник наш мир, и принимал ли в этом процессе участие Бог, вообще никак не могут возникнуть. Вообще, учёный, который пытается ответить именно на глобальные вопросы является не столько учёным, сколько философом, который всегда опирается уже не только на факты и эксперименты, а и на ценностные убеждения.
Теперь о том, что учёный не использует при своих занятиях концепцию Бога. В известном смысле это правда. Учёный изучает какую-то определённую часть материального мира. Мир этот создан Богом, однако сам Бог не является частью этого мира. Поэтому ничего удивительного, что изучая, например, под микроскопом некий вирус учёный занят изучением именно конкретных материальных свидетельств. Однако это никак не может говорить нам о том, что учёный тем самым становится на атеистические позиции. Возьмём для сравнения того же плотника. Понятно, что этот человек, даже если он является православным, воздействует на дерево не при помощи молитвы, а использует определённые инструменты, предназначенные для воздействия на материальный мир. Однако это, естественно, никак не приводит к тому, что во время занятия своим ремеслом плотник внезапно превращается в атеиста.
Ну и, наконец, стоит сказать о том, что идея сотворения мира Богом никак не противоречит тому, что материя обладает определёнными свойствами, в которых мы можем обнаружить некие закономерности. Верующие как раз и полагают, что сами законы, по которым существует вселенная, были определены именно Господом. При этом возможность нарушения этих законов, то есть чудеса, никак не мешают верующему учёному при изучении конкретной материальной действительности искать именно закономерности, а не чудеса, которые наукой всё равно зафиксированы быть не могут.
Нужно понимать, что между наукой и религией нет какой-то обязательной взаимосвязи. Наука может исследовать только материальный мир. Соответственно, Бог не может быть как-то обнаружен или познан с её помощью. При этом большинство учёных, надо отдать им должное, это понимают. Вообще реальные учёные, которые мало похожи на персонажей атеистических агиток, предпочитают говорить с определённой долей уверенности только о том, что непосредственно входит в компетенцию их научной отрасли. Учёный, разумеется, может быть атеистом, Он может даже публично заявлять об этом, точно так же как не лишены этого права певцы, актёры, грузчики и прочие. Но если учёный хочет сохранить непредвзятость, то он должен понимать недопустимость использования своего статуса в качестве некоего доказательства истинности его морального выбора.

2