Белова.А.В "Четыре возраста женщины"

Введение

Книга известного российского культуролога и историко-антрополога Анны Валерьевны Беловой «Четыре возраста женщины» повседневная жизнь провинциальной дворянки середины XVIII-XIX веков является современным литературным произведением, увидевшим свет в 2014 году. Книга содержит описание повседневной жизни, опыта, переживаний российских дворянок от европеизации до модернизации. Авторский состав, работающий над исследованием, применяет гендерную методологию в которой синтезируются познавательные стратегии актуальных научных дисциплин – гендерные и женские исследования в этнологии, гендерная антропология и история повседневности, антропологически ориентированная история, история женщин и гендерная история. Особо акцентируется внимание на субъективных источниках – анализируются женские письма, мемуары, дневники, благодаря которым авторы умело интерпретируют историю повседневности женщин, как реально «пережитую» историю, увиденную «глазами» российских дворянок и озвученную их собственными «голосами». Кроме прикладной составляющей книги в ней содержится теоретическое осмысление таких концептов, как «повседневность» и «женская повседневность», уточняется значение источников по истории женской повседневности. Прежде всего книга предназначена для специалистов истории, антропологии, культурологии, а также специалистов в области женских и гендерных исследований. Однако, она будет интересна и полезна и человеку, вид деятельности которого не связан с перечисленными областями. Ведь прежде всего в произведении перекликаются судьбы, сопоставляются житейские ценности, описывается нечто биографически значимой и сиюминутное, но в то же время случайное и закономерное, вся эта панорама русской провинциальной жизни, описание повседневной жизни женщины образованного сословия и нестоличной российской дворянки – все это за счет своей эмоциональной составляющей способно по-настоящему заворожить читателя. Пожалуй, одним из основных вопросов, поставленных перед автором был вопрос относительно того, как образованные и возвышенные женщины дворянского сословия осознавали и воспринимали свою жизнь, какое влияние на это восприятие оказывал возраст и связанные с ним нормы поведения, стереотипы, реальный опыт переживания, каким образом все это наполняло смыслом их жизнь. Как справедливо отмечает Наталья Пушкарева – Президент Российской ассоциации исследователей женской истории – Анне Беловой все же удалось найти ответ на этот вопрос и донести его доступным и простым языком до читателей.
Следует отметить, что до появления данного произведения в отечественной исторической и этнологической литературе не была представлена антропология женской дворянской повседневности. До настоящего времени невостребованными оставались и женские письма, которые пылились в архивах и не представляли никакой ценности для исследователей. А ведь зря, они являются важнейшим историческим источником, позволяющим изучить разнообразные аспекты повседневности российских дворянских женщин и, главное – рассмотреть женское бытие с антропологической точки зрения.
В основе исследования лежит мифологема «четырех возрастов» (детство, молодость, зрелость и старость), как наиболее устойчивая в западноевропейской интеллектуальной традиции. В качестве материалов для исследования автор изучала разные исторические источники, женскую автодокументальную традицию, которая включает в себя многочисленные письма, мемуары (воспоминания и записки), автобиографию, дневники, устные истории. А.В. Белова умело сопоставляет женские голос с мужским, запечатленным в аналогичных источниках личного характера. Более того, автор подвергает анализу большое количество литературных текстов, нормативных документов, материалов делопроизводства, данных генеалогии.


1. Методологические аспекты истории женской повседневности «женская повседневность» в контексте истории повседневности: гендерная чувствительность новой социальной истории

Цель данной главы заключается в проблематизации концепта «женская повседневность» через уточнение предмета, задач и подходов истории повседневности, прояснение понятия «повседневность», а также в определении перспективных направлений исследования женской повседневности для проекта антропологизированной гендерно чувствительной социальной истории. Автор выдвигает несколько вопросов – в чем отличие женской и мужской повседневности? Какие источники позволяют изучать женскую и мужскую повседневность? Что является причиной маргинализации истории женской повседневности, как научного направления? Каково значение этого направления в современном историко-этнологическом и культурологическом знании?
Анализируется история повседневности и ее интерес к женскому социальному опыту, представлен анализ некоторых источников по истории женской повседневности. Отмечается, что понятие «история повседневности», как научное направление в западной историографии существует с конца 60-х годов XX века. Возникло оно в результате активного и бурного изменения общественно-политической ситуации, развитием методологии исторической науки. Как отмечает А. Людтке история повседневности направлена на постепенную реконструкцию поступков и образа действий, объяснений и чувствований людей, при этом мужской и женский способ переживания опыта является различным. В связи с этим А.В. Белова приходит к тому, что главным предметом изучения истории повседневности являются гендерно обусловленные субъективные опыты и переживания конкретных людей.
В качестве примера изучения взаимосвязи истории повседневности с женскими гендерными исследованиями автор приводит несколько работ, написанных представительницами немецкой и английской историографии. А именно, отмечаются труды К. Липп, которая является одной из ярких представительниц культурологии, занимающимся изучением гендерного характера жизненного пространства женщины. Особого внимания заслуживают труды Э. Дэвин, которая является активной участницей английского движения исторических мастерских и известна своими трудами в области женской рабочей истории. С ее точки зрения повседневность это прежде всего то, как люди думают, что они чувствуют, как происходит их взаимодействие при регулярном исполнении домашних обязанностей, во время работы или в рамках привычного материального окружения. Оба автора, как К. Липп, так и Э. Дэвин принадлежат к числу тех женщин-историков, которые напрямую соотносят развитие истории женщин с историей повседневности. Во многом именно эти труды и послужили толчком к проведению настоящего исследования А.В. Беловой.
Проведя исторический анализ термина «повседневность» А.В. Белова формулирует собственное видение данного понятия, в соответствии с которым понимает под ним жизненный континуум, непрерывность опытов, практик, восприятий, а главное – переживаний, реализующих субъективность. С ее точки зрения повседневность обладает формальной длительностью, которая определяется суточным, годичным и жизненным циклами индивида. Каждый человек имеет собственный счет времени повседневности, который определяется значимостью конкретно для него определенного индивидуального переживания и последующим воспоминанием о нем. Однако, понимание женской повседневности не исчерпывается лишь вышеприведенным определением. Автор акцентирует внимание на качественных особенностях женского опыта и переживаний, жизненной практики и восприятия, поведенческих стратегиях и отношениях. В связи с этим формулируется авторское видение феномена женской повседневности, под которым понимаются способы переживания и переживания всех разновидностей, форм, сфер и проявлений неинституционализированного женского опыта, который является как результатом рефлексии, так и ментальным, вербальным, телесным, эмоциональным, культурно-символическим, хозяйственным, религиозным, сексуальным и прочим. Собственно, даже в важных социальных институтах – родство, брак, семья и прочие, женский опыт отличается большим разнообразием реакций и часто выходит за пределы общепринятых поведенческих стратегий

. Женский опыт или так названная женская субъективность изучалась на основании «субъективных источников», которые иногда принято называть «частными источниками» или «источниками личного происхождения».
Также здесь раскрывается феномен «женской повседневности» с точки зрения современного российского научного дискурса. А.В. Белова отмечает, что в отечественной науке женская повседневность, как область исследования занимает позицию, как минимум, двойной маргинальности в силу неоднозначности статусов тех субдисциплин, к которым она непосредственно относится, а именно – истории повседневности и истории женщин. Прежде всего это обусловлено тем, что, во-первых, в российской исторической науке в отличие от западной до сих пор процесс институционализации истории повседневности не является завершенным; во-вторых, большое количество прикладных исследований, проведенных в рамках российской историографии, которые могут быть отнесены к проблемному полю истории женщин позволяют относить раздел истории женщин, к числу особых субдисциплин в постсоветской историографии.


2. Возраст первый: «впечатления моего детства»

Данная глава содержит в себе описание первого возраста женщины «впечатления моего детства». Исследуется «мир женского детства» в дворянской России XVIII – середины XIX века, как методологическая проблема истории повседневности. Детство с точки зрения истории женской повседневности рассматривается в контексте постановки ряда значимых вопросов. А именно – что именно представляло собой детство дворянских девочек с точки зрения формирования их идентичностей, до какого возраста оно продолжалось, какова эмоциональная и коммуникативная сущность их детства, какие взаимоотношения были у дворянских девочек со сверстниками, старшими и взрослыми, какие воспитательные стратегии использовали их родители? Именно перечисленные вопросы вызвали наиболее устойчивый интерес у автора книги, которая стремилась найти этнологические достоверные ответы на них посредством проведения специального анализа.
Прежде всего автор отмечает, что детство является исторически, культурно и этнически обусловленным понятием, определенным с точки зрения социального и гендерного аспекта. По отношению к жизни женщины А.В. Белова рассматривает детство опираясь на мнение и взгляд французской писательницы, философа С. де Бовуар, которая говорит, что детство – это начала процесса конструирования «женственной» женщины. В главе анализируется большое количество концепций истории детства, разработанных отечественными и зарубежными философами, историками и представителями других научных областей. А.В. Белова отмечает, что с точки зрения истории повседневности справедливо говорить о самоощущении детства – насколько «реальными» для взрослой женщины были ее детские ощущения и переживания, «близким» или «далеко отстоящим» воспринимался по прошествии многих лет собственный детский возраст и, соответственно, существует ли континуитет или дискретность между детским и взрослым состоянием?
Основная идея второго параграфа данной главы раскрывается в части высказывания – «…она с малолетства заслужила себе репутацию прелестного ребенка». Соответственно, цель данного раздела заключается в анализе изменений восприятия детства на протяжении полуторавекового периода расцвета дворянской культуры. По мнению автора книги, решающее значение на осмысление детства, как особого периода в жизни каждого человека и признание самоценности детской личности оказали научные труды и идеи Ж.Ж. Руссо. Так, «детство» в конце XVIII века выступало уже в качестве одной из тем женской дворянской поэзии. Важно отметить, что в поэзии детство представляется как беспечальный период, не знающей грусти «рассвет дней», время свободного состояния женщины, ведь следующим этапом является замужество.
В рамках анализа мира детства с точки зрения истории повседневности особое значение необходимо уделять пространственному измерению детского бытия. Когда речь идет о пространстве детства, здесь имеется в виде не только физическое пространство пребывания детей, как таковое. В дворянских семьях отношение к детскому пространству было маргинальным. А именно – родители осуществляли свободное и безболезненное манипулирование местопребыванием детей исходя их своих же собственных интересов, фактор возможной эмоциональной привязанности ребенка к определенному месту игнорировался вовсе.
А.В. Белова анализирует детские игрушки и вещи в рамках истории повседневности. Упоминается, что развлечениями маленьких девочек знатного происхождения кроме игрушек были вещи, которые по своему изначальному предназначению не относились к разряду игровых. Анализируется отношение к игровой кукле в женской автодокументальной традиции с двух точек зрения – характеристики «мира детства» девочки дворянского происхождения и интеллектуальной рефлексии взрослых пишущих представительниц российской дворянской культуры XVIII-XIX века.
В следующем разделе данной главы представлена проблема женского детства в российской дворянской семье от европеизации до модернизации в контексте истории повседневности. Говорится о том, что примерно к середине XIX века дворянская девочка, возрастом до 5-ти лет уже называлась «барышней», а достигшая 15-ти лет являлась «взрослой барышней». Понятие «барышня» при этом было применимо исключительно к девочкам дворянского происхождения. Тогда еще говорили «воспитать как барышню», что трактовалось, как «содержать, как должно благородной девушке быть». Границей детства в российской действительности следует считать 12-14 лет, когда девочки условно вступают в пубертатный период и их можно отнести к «переходному» возрасту со своеобразной «неустойчивой» идентичностью. По прошествии многих лет отношение дворянок к собственному детству было либо идеализированным, либо негативным, что обуславливалось главным образом характером взаимоотношений девочки с матерью.
Анализируется распорядок дня дворянской девочки, а также детский рацион. А.В. Белова отмечает, что, как правило, дворянские девочки спали в комнате не одни, а с нянями. Их день начинался с 7-ми утра, после чего следовал туалет и завтрак. Рацион дворянских девочек состоял в основном из каш, супов. Следует отметить, что в некоторых дворянских семьях няня проводила с ребенком большую часть времени, некоторых девочек и вовсе передавали им на руки с самого рождения. Поэтому в большинстве анализируемых мемуарах именно женщины-крестьянки, которые заменяли в прямом смысле матерей маленьким дворянкам, оцениваются и принимаются безоговорочно позитивно. В некоторых дворянских семьях няня была не одна, а их было несколько – так называемые «нянюшки». Примерно с первой четверти XVIII века в состоятельных и влиятельных семьях начали появляться гувернантки – иностранки по происхождению. Некоторые гувернантки, жившие в дворянском доме, воспитывающие не одно поколение девочек, воспринимались уже как члены семьи, они были посвящены во все важные семейные вопросы.
Помимо всего прочего автор анализирует отношение взрослых к дворянским девочкам и приходит к выводу, что к ним применялись достаточно жесткие воспитательные меры. Причем жесткое воспитание было характерно скорее со стороны представителей «младшего» поколения взрослых – матерей, отцов, гувернанток, в то время, как «старшее» поколение – бабушки и дедушки оказывали более спокойное и позитивное влияние на детей. Во многом выбор воспитательных мер обуславливался отношением к рождению девочки в семье, которое порой могло быть диаметрально противоположным – «от восторженно-радостного» до» совсем «нерадостного». Отношение родителей к дочери определялось также общим количеством детей в дворянской семье, наличием наследника мужского пола, а также имущественной состоятельностью родителей.
Следует отметить, что в дворянских семьях по отношению к воспитанию девочек была гораздо большая авторитарность, чем по отношению к воспитанию мальчиков