Анализ почерка преступника

Введение

Психологическое обеспечения деятельности правоохранительных органов России в борьбе с преступностью в современных условиях требует оптимизации и введения новейших научно обоснованных методов, методик и методических подходов. Важной научной и практической проблемой возникает необходимость психологического портретирования преступников, поскольку имеющаяся информация о психологических особенностях указанной категории лиц позволит правоохранителям прогнозировать поведение объектов заинтересованности, предусматривать особенности их поступков как на момент расследования преступления, розыска преступника, так и в период отбывания им наказания.
Учитывая изложенное, считаем, что разработка и адаптация по необходимости правоохранительной деятельности новейших подходов, с помощью которых можно проводить психологическое портретирование преступников, является актуальной научной и практической задачей.
Современная психодиагностика считает, что наиболее достоверную диагностическую информацию можно получить на основании анализа продуктов деятельности человека. Одним из них обоснованно считается почерк. Почерк является четким динамическим стереотипом, он возникает и развивается в деятельности личности. Процесс письма является психофизиологическим актом, который возникает при определенном соотношении нейрофизиологического и психического состояния. Он определяется условно-рефлекторной системой движений, состоящих из автоматических (подсознательных) и сознательных компонентов [1-3].
Более глубокий анализ проблемы позволяет отметить, что процесс письма является одновременно и поведенческим актом, в основе которого лежит психофизиологическая динамика. Если рассматривать этот процесс в рамках системно-деятельностной парадигмы, основные дефиниции которой указаны в трудах Б.Ф. Ломова [4-5], то можно отметить, что процессы, которые возникают во время написания и управляют письмом, продолжаются и действуют в рамках психонейрофизиологической системы явлений.
Цель работы – теоретический анализ проблемы анализа почерка преступника.


ВОЗМОЖНОСТИ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ АНАЛИЗА ПОЧЕРКА С ЦЕЛЬЮ ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО ПОРТРЕТИРОВАНИЯ ПРЕСТУПНИКОВ

Имеющиеся в настоящее время исследования по проблеме взаимосвязи между признаками почерка человека и его индивидуально-психологическими особенностями дают право утверждать о наличии достаточно устойчивых корреляций между этими двумя феноменами. Увеличение популярных публикаций и научных исследований, которые связывают с непризнанной в России графологией (психографологией), также говорит об использовании психологического анализа почерка для подготовки психологического портрета человека.
В то же время большинство этих трудов не подкреплено основательными научными разработками, что подвергает сомнению достоверность указанных в них выводов, а соответственно, надежность получаемых на их основе результатов.
Согласно предмету этого реферативного обзора, нас интересует возможность использования психологического анализа почерка для портретирования преступников. Интерес представляет наличие или отсутствие значимых корреляций между типом преступления и признаками почерка того, кто совершил это преступление.
Построение психологического портрета возможно на основании диагностирования типа личности по одной из известных современной дифференциальной психологии и психодиагностике теорий. В частности, одной из них может стать теория акцентуаций личности, которая достаточно подробно рассмотрена в психологии. На основании диагностики типа акцентуации личности можно прогнозировать его дальнейшее поведение в тех или иных отраслях деятельности, в том числе и преступной деятельности [5].
Исследователями А.И. Фармагей, Н.А. Онищук проведено эмпирическое исследование, направленное на изучение анализа почерка преступников. В репрезентативную выборку вошли 144 человека, все мужчины в возрасте от 18 до 58 лет, которые отбывали наказание в некоторых исправительных колониях России за совершение тяжких преступлений, предусмотренных ст. 111, 105, 131 УК России (нанесение тяжких телесных повреждений, убийство, изнасилование). Из них 64 были осуждены за нанесение тяжких телесных повреждений, 40 – за убийство, 40 – за изнасилование. Выборка формировалась по случайному принципу, ее участники специально не отбирались. Одним условием было наличие письменной практики – фактически умение писать на уровне элементарной грамотности [13].
Участники выборки были протестированы на предмет диагностики доминирующего типа акцентуаций личности. Для этого использовалась методика «акцентуации по К. Леонгард Шмишек-Мюллер». Несмотря на определенную критику этой методики [6], по мнению авторов, она является одной из лучших в условиях экспресс-опроса. С учетом критических замечаний к этой методике, для более точной постановки психологического диагноза, авторами дополнительно применялась проективная методика «Несуществующее животное».
Кроме того, в соответствии с требованиями эксперимента, у его участников были отобраны образцы почерка. Они отбирались на стандартном листе бумаги формата А-4, под который были подложены 3-4 аналогичных листа без бланковой линовки

. Написание проводилось в удобном положении сидя за столом шариковой ручкой при нормальном дневном освещении. В соответствии с заданием эксперимента необходимо было написать 8-10 строк текста обычной неизменной скорописью. Информация относительно того, что образец почерка будет использован для проведения диагностических мероприятий участникам эксперимента не сообщалось. Наиболее выраженная акцентуация на основании анализа почерка определялась с помощью Методики диагностики акцентуаций личности по признакам почерка (МДАП) [14].
Для уточнения полученного психологического диагноза в основном анализировалась поведение осужденных в местах лишения свободы, в связи с этим с работниками администрации проводились соответствующие цели экспериментальной части исследования беседы.
Такой комплекс проведенных психодиагностических процедур позволил с достаточной степенью достоверности установить соответствующий психологический диагноз акцентуации личности каждому из участников репрезентативной выборки. Анализ материалов, полученных на этом этапе исследования, а также логика психодиагностических процедур позволили обратить внимание на целесообразность учета не только доминирующего типа акцентуации, но и особенностей их мозаичного сочетания в профиле личности.
Так, среди 28 лиц, которые отбывают наказание за нанесение тяжких телесных повреждений и имеют доминирование демонстративности, на второй или третьей позиции в профиле в 20 диагностировалась гипертимный тип акцентуации, у одного – возбудимый тип и у одного – экзальтированная.
Следует также обратить внимание, что в основном у представителей репрезентативной выборки диагностировалось яркое выражение акцентуаций того или иного типов. Даже если по методике Шмишека-Мюллера показатели по соответствующим шкалам в некоторых случаях и не выходили на уровень слишком выраженного типа акцентуации, то есть не превышали показателя в 20 баллов, анализ поведения преступников, а также интерпретация результатов, полученных при применении вышеупомянутого психодиагностического инструментария, дает основания констатировать достаточную степень выражения черт того или иного типа.
Вторая часть эксперимента исследователей заключалась в попытке выделения в почерке преступников признаков, которые были бы характерными для соответствующего типа акцентуации, группировки которых можно было бы в дальнейшем использовать с психодиагностической целью осуществления, в соответствии с основной целью данного исследования психологического портретирования.
Из значительного количества признаков почерка авторами было выделено 12, которые стали наиболее яркими и заметными во время изучения почерков представителей репрезентативной выборки. По результатам исследования есть определенная дифференциация в том, как и какие признаки почерка проявляются у представителей репрезентативной выборки. Заметна разница и в почерках осужденных в соответствии с типом совершенного преступления.
Так, одним из характерных и наиболее ярко выраженных признаков почерка всех трех типов преступления стал сильный нажим (у 128 человек из 144, что составляет 89%). В 92 случаев (64 %) это признак характеризуется как равномерный нажим.
В известных нам работах по проблемам психологической диагностики на основе выделения и интерпретации признаков почерка их авторы связывают специфику натиска с особенностями внешних эмоциональных проявлений [9-12]. Так, сильный нажим свидетельствует о том, что человек, который так пишет, реагирует на раздражитель бурно и решение может принимать эмоционально. Следует обратить внимание на то, что значительное количество тяжких преступлений совершается именно «на эмоциях».
Обращает на себя внимание особенность такого признака почерка, как связность между буквами. Психологи, которые изучают психологию почерка, указывают о психологической связи этого признака с возможностью или невозможностью адекватного логического принятия решения. Так, в эксперименте рассматриваемых нами авторов отдельное выполнение букв наблюдается в среднем у 60% респондентов, а среди тех, кто отбывает наказание за нанесение тяжких телесных повреждений, этот процент равен 73%. Кроме того, еще у 8% (среди тех, кто нанес тяжких телесных повреждений, 15%) респондентов связность случается менее чем в 25% случаях. Общий процент таких наблюдений в выборке составляет 68% (88%).
Следовательно, у соответствующего количества преступников есть определенные нарушения нормального логического мышления, что при принятии того или иного решения приводит к ошибкам, а возможно, и искажает возможность принятия взвешенного логического решения. Также логичным будет вывод о том, что люди, у которых слишком выраженная эмоциональность и нарушена нормальная схема принятия решений, способны на действия, которые не соответствуют приемлемым для нормальной социально адаптации нормам.
При анализе заметным признаком образцов почерка участников эксперимента является украшение отдельных букв и их элементов за счет изменения стандартной, предусмотренной прописями конфигурации, а также добавление других элементов. Наиболее часто украшаются буквы «б», «в», «д», «г», «ц», «ч», «с», «т», «ш»