«Золотой храм»: мортидо и обсессии

Мортидо – это психоаналитическая категория, обозначающая внутренние процессы личности, направляющие психическую энергию человека в сторону разрушения и смерти. Мортидо может подразумевать деструктивные тенденции, как относительно собственного биологического существования (суицидальные паттерны), психологических составляющих (присутствие в токсических отношениях), так и относительно существования других живых существ, а также нематериальных предметов.
Обсессии – это навязчивые мысли, желания, сомнения или образы, которые вызывают тревогу. Все эти категории психоанализа отчетливо просматриваются в произведении «Золотой храм».
Произведение основано на реальных событиях. В 1950 неизвестный злоумышленник сжег одну из достопримечательностей Японии – храм Кинкакудзи (Золотой храм – около 600 лет). Мисима предлагает возможную версию этого акта. Эстетический манифест, раскрывающий понятие красоты, вечности. Это экзистенциальная пьеса об отчуждении, исторический роман о послевоенном разрушении.
Главный герой – Мидзогути (его история – от 13 до 21 года). Герой-мономан (одержимый одной идеей, остальное низкое). Конфликт между идеалом и окружающим его миром, герой пытается вытащить мечту из себя, чтобы стать счастливым (жителем). Нет друзей, историческая атмосфера (бедность, унижение японского народа). Наш герой, не может признать, что реальность так далека от идеала. Красота всегда является источником противоречий, нет-нет споров. Сжечь храм – избавиться от мучений. Человек должен примириться – только через страдания человек становится человеком. Конец – фраза Мисимы: «Мы все еще будем жить», и он сделал себе харакири, оставив свою полноценную жизнь в знак протеста против отказа вернуть Японию в свою армию. Эстетическая природа романа раскрывает эволюцию образа храма

. Для героя храм символизирует вечность, все мысли связаны с храмом. Образ храма – как воплощение идеала становится источником трагичности, столкновения внутри героев.
Его тема – убийство архитектурного шедевра как проявление высшей степени восхищения и обожания, как освобождение от роковой силы его красоты.
Предлагая свою собственную версию того, что произошло, книга создает впечатление документального повествования – фазы душевного пути героя вплоть до того момента, когда он приходит к выводу, что гибель прекрасного делает красивую еще более совершенной.
Первая встреча с Храмом: Кинкакудзи «скрывает свою красивую внешность», тем самым предупреждая молодого человека о его трудностях и сложности предстоящих отношений. Далее следует период приобретения прекрасного - женоненавистничество жадно впитывает красоту, напоминает зависимость от смертельной силы от наркотиков.
Но гармония, слияние с ним приходит к герою романа только с уверенностью, что Кинкакудзи наверняка умрет под американскими бомбами. Другими словами, когда личность восстанавливается красиво – смерть («я нашел посредника, способного связать меня с Храмом...»). Гибель Храма для Мидзогути еще не отделена от его смерти: «Я буквально пьян от одной мысли, что одно пламя может уничтожить нас обоих. Единение проклятия, адресованного нам, единение трагической, огненной судьбы дало мне возможность жить с Храмом в одном измерении. Однако успокоение не утешает душу бедного заики не надолго: война закончилась, не причинив ни малейшего вреда. Красивая снова стала недоступной.
Этот недостижимый идеал противоречит женским образам романа: Вико, проститутка в красном пальто, учитель музыки и другие девушки Касиваги. Женщина для Мидзогути – воплощение желанной и вечно избегающей жизни, реальности, земной твердости