Уголовная ответственность лиц с психическими расстройствами, не исключающими вменяемость

Современная уголовно-правовая наука и практика, общественность и СМИ не раз указывали на существующие на сегодняшний день проблемы в вопросах определения субъекта преступления. В соответствии с основными положениями российского уголовного закона установление субъекта преступного деяния осуществляется через содержание его основных признаков, данных в ст. 19 УК РФ: физическое лицо, вменяемость, а также достижение определённого возраста.
Наряду с такими категориями, как «вменяемые» и «невменяемые» можно выделить особую группу субъектов – «ограниченно вменяемые» лица, которые обладают аномалиями психики, не исключающими вменяемости, в связи с чем нецелесообразно давать их действиям одинаковую уголовно-правовую оценку наряду с лицами с нормальной психикой. Для того чтобы устранить указанную проблему, УК РФ 1996 г. впервые в ст. 22 установил норму, предусматривающую возможность привлечения к уголовной ответственности лиц с психическими расстройствами, которые не могли в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими (ограниченно вменяемые). При этом такое психическое расстройство учитывается судом при назначении наказания и может служить основанием для назначения принудительных мер медицинского характера.
К психическим расстройствам, не исключающим вменяемости, специалисты традиционно относят посттравматическую и иную психопатизацию (например «афганский» синдром), психические расстройства личности различной природы (психопатии), начальные стадии сосудистой энцефалопатии, легкие формы интеллектуального снижения, неврозы, соматогенные невротические синдромы и многое другое. Подобный перечень далеко не исчерпывающий, с развитием психиатрии и медицины в целом ежегодно ведётся разработка судебно-психиатрических критериев форм психологического состояния, находящихся в промежуточном положении между невменяемостью и вменяемостью.
Однако на сегодняшний день концепция «ограниченной» или же «уменьшенной» вменяемости вызывает резкую критику как среди многих исследователей, так и среди правоприменителей, которым зачастую становится трудно определить то самое «пограничное» состояние между вменяемостью и невменяемостью. По данному вопросу ещё в конце XIX века справедливо высказался один из основоположников судебной психиатрии, профессор Московского университета В. П. Сербский, который считал, что «лицо можно признавать либо вменяемым и обладающим свободой действия, либо невменяемым, введение же «третьего» психического состояния вызовет значительные недоразумения». В советский период также господствовала концепция, не признающая положения о том, что вменяемость может иметь несколько степеней.
Тем не менее, в законодательстве целого ряда европейских государств с развитыми правовыми системами, таких как Франция, Германия, Швейцария, Польша, институт ограниченной вменяемости признаётся и успешно применяется уже на протяжении многих лет.
Кроме того, его значимость в условиях развития современной российской действительности существенно возрастает на фоне постоянного увеличения количества различного рода психических аномалий среди населения и, как следствие, совершаемых ими правонарушений

. В частности, согласно статистическим сведениям, около трети лиц, прошедших судебно-психиатрическую экспертизу и признанных вменяемыми, страдают различными формами нервно-психической патологии. Кроме того, с медицинской точки зрения  также отсутствует четкая и точно установленная грань между психически здоровыми и невменяемыми лицами, напротив, между ними существует ряд переходных ступеней. Ограниченная (уменьшенная) вменяемость, в свою очередь, представляет собой особое, промежуточное состояние между нормальным психическим состоянием и состоянием психической болезни, при котором в результате незначительных отклонений в психическом развитии лица способность понимать свои поступки и руководить ими не исключается, но существенно ослаблена.
С какими же основными проблемами приходится сталкиваться на сегодняшний день в процессе установления ограниченной вменяемости лица, совершившего преступление? Прежде всего, речь идёт о трудностях в определении принадлежности психического заболевания к категории «вменяемость»/«невменяемость» или же «ограниченная вменяемость». Зачастую экспертам приходится сталкиваться с атипичными, стертыми, нечетко выраженными формами психических расстройств. Как отмечает А. А. Сарбаев, в правоприменительной практике широко распространены случаи, когда у полностью вменяемых, трудоспособных и положительно характеризующихся лиц выявляются последствия перенесенных психозов, либо же психическое заболевание протекает бессимптомно и впервые проявляется под воздействием эмоционального стресса.
При этом степень ответственности эксперта, решающего вопрос о принадлежности психического расстройства, очень высока, ведь от ответа на этот вопрос зависит дальнейшее решение суда: вменить в вину обвиняемому совершенное им преступление или освободить его от уголовной ответственности, назначив принудительные меры медицинского характера. Обозначенную проблему усугубляет также и то, что нередким явлением стала симуляция психических заболеваний, с которой экспертам приходиться сталкиваться в последние годы. Для того, чтобы установить истину и качественно диагностировать психическое расстройство, требуется длительное, комплексное клиническое обследование лица с постоянным наблюдением за ним.
Сами понятия «вменяемость», «невменяемость» по своей правовой природе не носят исключительно медицинский характер, а являются юридическими категориями, оперировать которыми могут следователь, прокурор, суд. Эксперт-психиатр лишь дает заключение о психическом состоянии лица со стороны наличия или отсутствия у него расстройства такой глубины, которая исключает возможность осознанно волевого регулирования. При этом итоговое решение о вменяемости, невменяемости или же ограниченной вменяемости лица находится за пределами его компетенции и принимается уполномоченными лицами органов дознания и следствия в совокупности с установлением факта совершения именно этим лицом общественно опасного деяния