Сущность лингвистического феномена «ложных друзей переводчика»

В настоящее время владение иностранными языками выступает в качестве обязательного условия формирования межкультурной коммуникативно-профессиональной компетенции. Интеграция и глобализация мирового сообщества способствовала появлению новых форм международного взаимодействия. Знание иностранного языка рассматривается как средство достижения профессиональной реализации человека. Таким образом, в настоящее время к языковой подготовке специалистов предъявляются более высокие требования, требуется хорошее знание словаря и грамматики, осведомленности о языковых стилях и ключевых типах вербального взаимодействия.
Уровень владения изучаемым языком также напрямую влияет на возможность возникновения интерференции. Недостаточное знание грамматики или лексики иностранного языка, а также неумение применить уже усвоенные навыки с большей долей вероятности приведут к отрицательному переносу и, наоборот, высокая степень владения языком способствует снижению интерференции [7].
У. Вайнрайх отмечает, что «многие люди в течение своей жизни в какой-либо степени овладевают двумя или несколькими языковыми системами. Они могут пускать их в ход каждую в отдельности − в зависимости от требований обстановки, но проблема, стоящая перед говорящим во всех этих случаях, качественно одна и та же: следовать огромному количеству норм в соответствующих контекстах; и в случае неудачи результат один и тот же: вторжение (интерференция) норм одной системы в пределы другой. Проблема двуязычия в плане лингвистики состоит в описании нескольких систем языка, контактирующих друг с другом; выявлении различий между этими системами, которые осложняют одновременное владение ими, и спрогнозировать наиболее вероятные проявления интерференции, которая появляется в результате контакта языков, и, наконец, указать в поведении двуязычных носителей те отклонения от норм каждого из языков, которые связаны с их двуязычием» [5, 26-27]. После публикации работы У. Вайнрайха «Языковые контакты» термин «интерференция» получил широкую известность. Существенно возрос интерес языковедов к интерференции.
В числе лингвистических предпосылок интерференции присутствует такой многоаспектный критерий, как особенности сферы общения и ее участников. Речевое общение в повседневных бытовых ситуациях не требует от его участников точного произношения и соблюдения грамматических норм. Официальные мероприятия предполагают ясность содержания высказывания и, соответственно, контроль над возможной интерференцией. Важно обращать внимание на факт владения собеседником, к которому обращена речь, иностранным языком. Если адресат речи является билингвом, то говорящий будет уверен, что его поймут даже при смешении языковых форм, что повлечет за собой появление интерференции в его речи

. В то время как владение собеседником лишь одним языком будет способствовать усиленному контролю над корректным произношением со стороны говорящего, что уменьшит вероятность проявления интерференционных нарушений [14].
Таким образом, низкий уровень развития языковых способностей может повлечь за собой интерференционные ошибки в речи вследствие недостаточно адекватного восприятия и усвоения языковых норм одного языка для их воспроизведения в другом иностранном языке.
В лингвистике широко освещается такой аспект языковой интерференции на лексическом уровне, как «false friends» или «ложные друзья переводчика». Из названия очевидно, что данная проблема имеет тесную связь с проблемой перевода.
Еще в XIX столетии началось изучение понятия «ложные друзья» переводчика. Однако детально данный феномен не был исследован, а также не был обозначен терминологически. И только в 1928 г. французские лексикографы М. Кеслер и Ж. Дерокиньи осуществили глубокое и системное исследование этого переводческого феномена на основе английских и французских текстов. М. Кеслер и Ж. Дерокиньи обозначили две значительные группы «ложных друзей» переводчика:
1) «полностью ложные» – со сходной орфографией и имеющей различия в плане семантики;
2) «частично ложные» – со сходной орфографией и, преимущественно, с общей семантикой [8].
Ключевыми источниками, в которых раскрываются теоретические основы явления ложных друзей переводчика, являются труды В.В. Акуленко, К.Г.М. Готлиба, А.И. Пахотина, которые продолжили системное исследование данной категории слов, начатое еще в 1928 г. французскими лексикографами М. Кесслером и Ж. Дерокиньи.
В.В. Акуленко характеризует термин «ложные друзья переводчика («false friends»), как особую группу слов, «сходных в обоих языках по форме, но отличающихся по значению или употреблению» [1, с. 5], другими словами, когда фонетическая и/или графическая форма слова не совпадает с его переводом.
На основе анализа источников возникновения таких слов В.В. Акуленко заключает, что все они являются результатом взаимовлияния языков друг на друга (калькирование иностранных слов, заимствование слов из другого языка, при котором берется одно, какое-либо конкретное значение, чаще всего неглавное. Английское слово rector – в первую очередь, приходской священник, а потом уже − ректор учебного заведения (университета, колледжа, др.); результатом случайных совпадений (примером в родственных языках может служить английское mist (туман) и немецкое mist (навоз). Данное расхождение в семантике привело к конфузу при экспорте в Германию Роллс-Ройса SilverMist