Современные тенденции развития конституционализма в России

Конституционализм как теория и практика устроения социального порядка преодолевает разрыв между естественным и позитивным правом, которые сегодня имеют единую основу в виде философской антропологии. В этой связи проблема естественного права не есть перевернутая страница истории. Это – предмет, не утративший актуальности познания, и не только потому, что «естественно-правовая концепция может быть использована при переходных состояниях общественного развития, когда рушатся стереотипы прежнего государственного строя и отсутствуют предпосылки нового», но прежде всего потому, что оно интегрировано в структуру современной демократической конституции. Естественно-правовые принципы, нашедшие отражение в структуре демократического Основного закона, не только конститутивны, поскольку составляют фундамент демократической конституции и определяют его основное содержание, но имеют регулирующее значение. Несовершенство позитивного правопорядка, моделирующего экономическую, политическую, социальную или духовно-культурную организацию общества, преодолевается естественным правом. Они образуют единство сущности и явления, содержания и формы. Этим предопределяются две основные функции демократической конституции: рациональная организация социального порядка, не препятствующая «освоению» конституцией новых условий и обстоятельств исторического развития, и стабилизирующее воздействие на юридически оформленный ею социальный порядок, который в результате такого оформления приобретает значение конституционного строя. Это означает, что конституционализм в современном мире в самой своей сущности основывается на естественном праве. Оно предопределяет основные принципы конституционного устроения государства и общества, которые реализуются устанавливаемым конституцией позитивно-правовым порядком либо поручаются законодателю. В Конституции России естественно-правовая составляющая выражена предельно выпукло. В соответствии с ч. 2 ст. 4 Конституция РФ федеральные законы имеют верховенство на всей территории Российской Федерации, а согласно ч. 1 и 2 ст. 15 Конституции она имеет высшую юридическую силу, прямое действие и применяется на всей территории Российской Федерации. При этом обязанность соблюдать Конституцию и федеральные законы носит универсальный характер. Тем самым в правоприменительной практике исключается вполне допустимая и совершенно оправданная исканиями философии права дилемма: «право» или «закон». И право, и позитивирующий его закон – в этом заключается вектор современного конституционализма, чутко реагирующего на общественное мнение. Естественно-правовые принципы, позитивированные демократической конституцией, обязывают не только законодателя, но и исполнительную власть, а также правосудие. В правовом государстве, смысл которого в том числе заключается в том, что вся публичная сфера поставлена под контроль суда, не может быть отказано в защите общепризнанных прав человека на том основании, что они не воспроизведены в конституции; напротив, конституции многих современных государств прямо предусматривают непосредственное действие прав и свобод человека и обязывают правосудие гарантировать их в своей деятельности. В частности, согласно ст

. 55 Конституции РФ, находящейся в системном единстве с ее ст. 2, 15, 17, 18, «перечисление в Конституции Российской Федерации основных прав и свобод не должно толковаться как отрицание или умаление других общепризнанных прав и свобод человека и гражданина». Тем самым в том числе исключается конституционный вакуум в части каталога прав человека и их защиты; одновременно устанавливается критерий преодоления пробельности законодательства либо его неопределенности в процессе правоприменения. Наконец, этими положениями Конституция России декларирует равную справедливость для всех и ориентирует правоприменительную практику, прежде всего судебную, на отказ от некритичного позитивизма. Не человек существует для правосудия, а правосудие для человека. Притом, однако, что «равная справедливость для всех» ограничена сферой права и вполне уживается с признанием преимуществ, связанных с обладанием собственностью. Синтез естественного и позитивного права образует нормативное единство демократической конституции. Такое единство не противопоставляет различные социальные слои, но, напротив, объединяет сочленов общества в единое целое и открывает пространство сотрудничества составляющих его элементов. Не противостояние различных слоев общества и их противоборство за политическое господство, а социальная солидарность – в этом заключаются универсальная объективная составляющая демократической конституции и основное содержание ее сущностной характеристики. Отсюда – признание социальной природы человека и возложение на нее определенных тягот во имя общего блага, с одной стороны, и охрана свободы и индивидуальной автономии личности, которая наделена только ей присущим достоинством, и ограничение всемогущества государства, которое без риска своей делегитимации может действовать лишь в определенных пределах, – с другой. Искусственный монизм, доминирующий в отечественной юриспруденции на современном этапе ее развития, неизбежно ведет к односторонности. Более соответствует многообразию социальной действительности плюрализм. Вопрос заключается в утверждении в юридической и вообще социальной науке синтетической точки зрения на понимание природы общества и места в нем индивида, конвергенции этих двух подходов и направлений, имея в виду их сочетание и взаимодействие в организации и функционировании социума. В самом деле, индивидуальное и социальное – это противоположности, но они существуют в единстве и взаимно определяют и обусловливают друг друга. Уровень развития одной из них находится в прямой зависимости от уровня развития другой, следовательно, отрицание или умаление одной означает отрицание или умаление другой. Каждый народ имеет собственный являющийся неповторимым опыт этнополитического, социального и духовного развития, накладывающий отпечаток на всю систему социальных отношений между людьми. Нарушение универсальным законом такого равновесия, отсутствие механизмов сочетания и взаимодействия индивидуального и коллективного чреваты разрушением дисгармоничного общества и оформляющего его государства. Отсюда следует, что научный поиск и формирование социальной практики должны основываться на преодолевающем крайности индивидуалистического и коллективистского представлений о сочетании и взаимодействии индивидуального и коллективного, балансе интересов личности и общества, способном гарантировать личность от произвола общества, а общество – от анархического своеволия личности, чреватого разрушением общества и неисчислимыми страданиями самого человека