Современная политическая экономия: возникновение и развитие

На самом деле я слегка слукавлю, так как Антуан Монкретьен ввел более полный термин — политическая экономия. Но во Франции 17 века не знали современный русский язык и его революционную страсть следом за немцами создавать сложные слова. Антуан Монкретьен сьер де Ваттевиль (1576-1621) написал «Трактат политической экономии», который был опубликован в Руане в 1615 году.
Разумеется, Монкретьен еще не был политэкономом в современном понимании этого слова. Он принадлежал к школе меркантилистов. Они еще не вывели экономических законов, считали, что богатство происходит в сфере обращения и заключается в деньгах, а деньги — это драгоценные металлы. Поэтому их основной совет королям — максимально привлекать золото и серебро в свою страну. На этом же основании они исследовали только внешнюю торговлю, которая одна только могла привлекать драгоценные металлы.
Но вот что примечательно, даже в таком своем детском и наивном виде политэкономия уже была учением революционного класса. Монкретьен привез свои идеи из Англии, где познакомился с французскими гугенотами, бежавшими от преследований католиков и монарха. Гугеноты были богатыми купцами и ремесленниками, чье богатство ушло из Франции из-за реакционности абсолютной монархии.
Впоследствии и сам Мокретьен женился на гугенотке, а позже возглавил восстание протестантов против короля и католической церкви. Автор «Трактата политической экономии» попал в засаду и погиб в бою. Его учение и деятельность лишь только предвозвещали Великую Французскую революцию, до которой еще оставалось более века, но прогрессивные веяния уже волновали Европу.
Буржуазия одряхлела превратилась в то, против чего боролась книгой Монкретьена. Не потому ли она теперь так старательно вымарывает термин «политическая экономия» заменяя его «экономиксом»? Через научные открытия и гуманистические порывы 17 — 18 века стучится в наши сердца революция. И одно из ее имен «Политическая экономия».
Основное в учении Маркса, стержень его теории, это определяющая роль производительных сил общества в его развитии. Это не постулат и не аксиома, это теорема, которую Маркс доказал. Доказал не только тщательным историческим анализом, а и практическими применением этой теории в общественном развитии. Если появляется необходимость в объективном анализе тех или иных общественных явлений, то даже идеологические противники марксисткой теории вынуждены исходить из идеи материальных предпосылок любого общественного процесса, если они хотят получить достоверный результат.
Любая теорема предполагает умение ее применять, делать из нее верные выводы. Это в свою очередь предполагает глубокое понимание той совокупности знаний, на основе которой сформулирована теорема. Это, в большей мере, чем в других областях знаний, относится к марксизму. Почему? На этот вопрос есть два ответа. Прежде всего это связанно с тем, что наука об общественном развитии не может искать себе почву в лабораторных исследованиях, в прямых экспериментах, а вынуждена опираться на абстрактный анализ исторических событий. И второй ответ заключается в том, что слишком многим марксистская теория не удобна, что дает основания непрестанно ставить ее под сомнения. Но попытки проводить анализ общественных явлений, игнорируя изменения в производительных силах общества, всегда заводят теорию в тупик. В общественной жизни никогда не происходит, что-то заметное без предшествующих изменений в производительных силах общества.
Из определяющей роли производительных сил в развитии общества Маркс вывел свои законы, в частности — о неизбежности гибели капитализма и смене его коммунизмом. Казалось бы, если коммунизм неизбежен, то зачем бороться за коммунизм, подождем пока производительные силы общества вырастут настолько, что сами сметут капитализм и установится коммунизм. Кто так рассуждает, не принимает во внимание обратного влияния надстройки на базис, политических сил на экономические отношения. Нарождающаяся буржуазия в западных странах ведь тоже не сидела сложа руки, ожидая прихода капитализма. Она вмешалась в ход исторического процесса и сломала феодальные отношения, установив свою диктатуру

. То есть буржуазия выступила против феодализма, как революционная общественная сила, как революционный класс буржуа, открыв дорогу капитализму.
Как в недрах феодальных отношений зародился класс буржуа, так в недрах буржуазных отношений зародился класс пролетариата, который в своих отношениях к буржуа играет точно такую роль, какую играл класс буржуазии к феодализму. Класс буржуазии в своем становлении непрестанно менялся, вместе с развитием производительных сил. От торгового капитала и позднее мануфактур и фабричного производства, до монополистического, а в настоящий момент государственного финансово-олигархического монопольного капитализма — вот его путь развития. В своем развитии класс капиталистов, претерпев значительные структурные изменения, ничего не изменил в своем отношении собственности. Не изменил он и свое место и роль в общественном производстве. Это и есть та основа, которая дает нам возможность определить принадлежность к определенному классу той или иной группы общества.
Точно так же пролетариат, вызревший в недрах буржуазного строя и претерпевающий структурные изменения с изменением производительных сил, не меняет свое отношение собственности и свое место и роль в общественном производстве. Здесь уместно развернуть понятие отношений собственности. Не всякая собственность дает основание для классовых различий, а только та собственность, которая позволяет быть средством эксплуатации человека человеком. При капитализме — это собственность на капитал, т. е. на средства производства, финансы, технологии и т.п. Пролетариат по определению не владеет капиталом.
К этому вопросу примыкает понятие интеллектуальной собственности, выдвинутое в повестку дня в процессе научно-технической революции. Сама интеллектуальная собственность, вне связи с внешним для нее капиталом, не позволяет служить средством эксплуатации, а потому работники умственного труда, кроме тех, кто занят управлением на уровне фирм или государства, ни в какой мере не могут включатся в класс капиталистов. Формально они ближе к пролетариату, но имея более тесные связи с буржуазией, по своей психологии и мировоззрению ближе к буржуазии, чем к пролетариату. Вопрос принадлежности к классу пролетариата работников умственного труда может быть снят только тогда, когда они примут коренные интересы рабочего класса как свои. Однако нужно будет учитывать, что и в этом случае еще надолго останется различие между умственным и физическим трудом, преодолеть которое можно только при строительстве коммунизма.
Нельзя оставить без внимания и такой не простой вопрос современности, как вытеснение человека труда машинами или роботами. Это та часть развития производительных сил, которая идет вопреки воле и желанию капиталистов, но зато в полном соответствии с марксизмом. В рамках статьи не возможно показать, что машины не могут являться объектами эксплуатации, а значит и быть источником прибылей капиталистов. Да в этом и нет надобности. Вдумчивый и внимательный читатель найдет ответы на эти вопросы у Маркса. Здесь же отметим, что идет два процесса навстречу друг другу. Один объективный, обусловленный ходом исторического развития и связанный с ростом производительных сил и обратный процесс субъективный, связанный со стремлением капиталистов получать максимальную прибыль. Именно погоня за максимальной прибылью заставляет капиталистов наряду с развитием техники, максимально расширять ручной труд, вынося соответствующие производства в зависимые от капитала страны, проводить искусственную деиндустриализацию там, где индустрия сложились до прихода внешнего капитала, искусственно вводить и поддерживать международное и межрегиональное разделение труда. Это уже агония капитала.
Не могу не добавить, что слом капиталистических отношений даст возможность, на основе научно-технических достижений и переориентации целей от выжимания прибылей на всемерное улучшение материального и культурного уровня общества, даст невиданную до сих пор возможность роста производительных сил в полном соответствии с марксизмом.
В коммунистическом обществе совсем не будет учитываться индивидуальный трудовой вклад в общественное производство