Собирание, проверка и оценка вещественных доказательств

В уголовно-процессуальной науке не прослеживается единообразия по вопросу сущности и правовой природы собирания вещественных доказательств как самостоятельного этапа в процессе доказывания. Например, А. Ларин рассматривает в качестве собирания доказательств процесс поиска и обнаружения доказательств, связанного с непосредственным восприятием тех предметов и явлений, которые позволят сформировать самостоятельное субъективное представление, а также зафиксировать доказательство [26, c. 128]. А. Винберг, в свою очередь, под собиранием доказательств подразумевает совокупность действий по обнаружению, фиксации, изъятию, и сохранению доказательства в первичном, неизменном состоянии [11, c. 131]. Н. Якубович, определяя сущность собирания доказательств, включает в это понятие розыск органами расследования необходимого доказательства, а также извлечение содержащейся в нем информации [40, c. 97].
Однако, не смотря на расхожесть мнений, единогласным признается тот факт, что осуществляя собирание доказательств, субъекты доказывания, из общей массы объектов и предметов материального мира отбирают только те, которые, согласно признаку относимости, имеют непосредственное отношение расследуемому делу. При этом они должны быть зафиксированы в строгом соответствии с уголовно-процессуальной формой, поскольку только после этого они смогут быть признаны доказательствами (ст. 75 УПК РФ).
Любое собирание доказательств осуществляется путем совершения практических, активных в отношении того или иного вещественного доказательства как объекта материального мира, с учетом его отбора по признакам не только относимости, но и допустимости и достоверности. Таким образом, в процессе собирания доказательств субъекты доказывания действуют на основе представления о характере и сущности события прошлого.
В частности, С. А. Шейфер справедливо отмечает, что следователь, в процессе собирания доказательств, заботится не только об относимости, откладывая достоверность на завершающий этап

. Так, например, при получении показаний следователь, задавая вопросы, уже может оценить степень достоверности, то есть убедительности, получаемых ответов, а значит, в процессе собирания доказательства путем его фиксации, он оценивает его и с позиции правильности [38, c. 112].
Также, С. А. Лушкин верно указывает, что сущность собирания доказательств не сводится к абсолютному отражению признаков и свойств объекта, а требует от субъекта доказывания избирательности при восприятии и последующем закреплении обнаруженных сведений (данных). Из многочисленного сплетения различных элементов, – пишет С. А. Лушин, – выделяются только те изменения, которые могут быть связаны с совершенным преступлением [28, c. 72].
Интересным видится мнение Е. А. Доля, который, описывая состав понятия «собирание доказательств» отмечает, что данная категория вовсе не согласуется с сущностью доказывания, поскольку не охватывает всех предусмотренных законом условий, в которых нужно осуществлять доказывание, а лишь обеспечивает факт появление доказательства в деле, после чего, и происходит полноценный процесс доказывания [14, c. 132].
Однако данной позиции противостоит В. И. Зажицкий, который пишет, что в результате проведения следственного действия невозможно создать, породить какой-либо факт или событие, так как они существуют сами по себе, безотносительно к тем мерам, которые предпринимает или не предпринимает субъект доказывания. Таким образом, В. И. Зажицкий полагает, что собирание доказательств является полноценной стадией доказывания, и образует процессуальную деятельность по фиксации уже существующих материальных данных, образовавшихся в результате взаимодействия преступника и окружающей среды, и их надлежащей фиксации [17, c