Роль России в восточном вопросе в-е гг. XIX в

Предпосылки обострения Восточного вопроса 1826-1856 гг. Греческое восстание 1921 г.
В начале XIX века послевоенное устройство Европы было установлено на Венском конгрессе, который создал предпосылки для, если не полного, то относительного европейского равновесия и, в целом, удовлетворил претензии великих держав в Европе. Это дало им возможность развить свои захватнические планы в других мира.
Слабее всего в этот период и одновременно достаточно привлекательной в глазах европейских государств была территория Османской империи, которая обладала огромнейшими владениями в Малой Азии, на Балканском полуострове и в Северной Африке. Стремление к осуществлению экспансии Турции также подогревалось усиливающимся в стране системным кризисом, который мог спровоцировать ее вероятный распад. Однако мнение европейских держав представлялось ошибочным, поскольку Турция продолжала оставаться сильной и сравнительно жизнеспособной державой, несмотря на существование политических, социальных и экономических противоречий.
Мысль об огромных прибылях и стратегических территориях, входивших в состав Османской империи, которые могли бы получить европейские державы при ее захвате, вводила их в сильное политическое заблуждение, что стало причиной возникновения локальных кризисов, перераставших в конфликты не только с самой Турцией, но и между европейскими государствами, каждое из которых хотело «оторвать свой кусок от большого Османского пирога».
Особенность международной обстановки состояла в том, что Османская империя постепенно теряла свою независимость и самостоятельность, все больше подчиняясь решениям европейских держав. Каждая держава имела свои собственные цели и национальные интересы относительно Турции.
Австрия озадачивалась расширением своей территории за счет турецких владений на Балканском полуострове и контролем важнейшей торговой артерии (реки Дунай и земли вокруг нее). Также австрийские интересы сталкивались с российскими касательно Сербии.
Интересы Франции заключались в захвате североафриканских земель, что было важной геополитической целью еще со времен Египетского похода Наполеона I в 1798 г. Овладение данными территориями давало бы возможность обезопасить южные границы Франции и контролировать Средиземноморье.
Особенно амбициозной по турецкому вопросу была Великобритания. Если другие государства имели свои цели в определенных частях Османской империи, то Великобритания имела планы на всю ее территорию. Она желала укрепить свое влияние на турецкое правительство, претендовала на те же территории, что и Франция и на султанские владения в Малой Азии. Стратегическим объектами для Великобритании были крупные острова и архипелаги в Средиземном море.
В свою очередь, Российская империя была заинтересована в решении проблемы Черноморских проливов (Босфор и Дарданеллы) и усилением своего влияния на Балканах. Еще в 1780-1790-е гг. Екатерина II выдвинула «греческий проект» по изгнанию турок из Европы и воссозданию Греческой (Византийской) Империи. «В соответствии с ним северную часть Балканского полуострова должны были поделить между собой Габсбурги и Россия, а в южной его части создавалась Греческая империя во главе с великим князем Константином, внуком Екатерины. Территориальные компенсации за счет Османской империи или в порядке обмена владениями должны были получить и другие европейские державы. Например, Франция — Египет».
Поражение Франции Наполеона Бонапарта снова восстановило равновесие в регионе и вернуло внимание европейских государств к Османской Империи. Александр I (1801–1825) вернулся к планам Екатерины II и стал поддерживать тайные греческие национальные организации, но ему не удалось добиться поддержки других участников Священного союза и в конце 1810-х под давлением Австрии и Великобритании смягчил свою антитурецкую политику.
Немногим позже в Греции в 1821 г

. вспыхнуло восстание против турецкого ига, в котором также приняли участие греки, проживавшие в Российской империи. Несмотря на антитурецкую направленность российской внешней политики, император Александр I в ущерб национальным интересам осудил восстание греков против султана – законного монарха.
Аналогично поступил и австрийский монарх Франц I, на поддержку которого также рассчитывали греки. «Александр I прилежно внимал речам австрийского канцлера Метгерниха, который изображал национальное движение греков исключительно в виде революции, направленной против законных властей. Прямолинейное применение консервативно-охранительных принципов Священного союза к греческой ситуации была выгодна Австрии. Сама австрийская монархия не вызывала особых симпатий у балканских народов и, в этом отношении, ей нечего было терять. Австрии очень не хотелось, чтобы балканские освободительные движения перекинулись на ее земли, которые населяли славянские народности, составлявшими половину ее населения».
Отказ российского правительства от поддержки греческих повстанцев стал для них шоком. Многие греки долгое время жили в России, находились на русской службе, выступали за византийские проекты Екатерины II и князя Потемкина. Одесская организация Гетерия («дружеское общество») была колыбелью греческого освободительного движения.
Несмотря на то, что Россия отказалась потакать греческим повстанцам и даже выдавала их туркам, когда они появлялись на ее территории, Османская империя обвинила Россию в заговоре и организации восстания. Турки достаточно быстро сумели подавить восстание в Молдавии и Валахии, но греки отчаянно боролись на полуострове Пелопоннес и греческих островах. Часть мятежников была разгромлена, остальные сдались и были казнены турками.
Наблюдая эти события, император Александр I так и не изменил своего мнения и не вступился за греков, даже когда в Константинополе без суда и следствия были повешены патриарх Григорий в полном архиерейском облачении и трое православных митрополитов. Его душа не откликнулась даже на самую кровопролитную резню на острове Хиос в 1822 г.: «Стотысячное греческое население острова было в массе своей вырезано турецкими войсками, уцелевшие проданы в рабство. На Хиосе осталось только 1,8 тыс. греков. Такого масштабного убийства мирных людей Европа не видела со времени подавления вандейского восстания, но она спокойно пережила это».
Вскоре к истреблению греческого населения присоединились также и египетские войска, которые к концу 1825 г. заняли почти всю Морею — п-в Пелопоннес (войска Ибрагим-Паши (сына Мегмед-Али)). В свою очередь, отказ России помочь грекам сильно повредил имидж страны на Балканах и стал подарком для Англии, которая, по объективным причинам, была только рада ослаблению российского влияния.
Николай I следовал принципу «Священного Союза», который предусматривал поддержку любой законной власти против всех видов бунта. «Этот принцип, в общем, отталкивался от кровопролитной эпохи 1789–1815 гг. когда смена режима во Франции стала причиной гибели нескольких миллионов человек по всей Европе.
Император Александр I, будучи монархом европейским, а не русским, не счел нужным сделать какие-либо исключения для балканских христиан, несмотря на геноцид, которому их подвергали «законные правители». А вот Николай I не мог сохранить такой прямолинейности и, в конце концов, жертвуя своим руководящим принципом, стал за христиан против турок». Сразу же после становления новым императором в 1826 г. Николай I немедленно потребовал от Османской империи выполнения условий Бухарестского договора и, предугадывая события, усилил подготовку к войне с Турцией.
Русско-турецкая война 1828-1829 гг.
Первым решением в рамках внешней политики Николая I на Балканах стало требование от правительства Турции, чтобы турецкие войска прекратили насилие по отношению к христианским народам Балканского полуострова