Роль психологических деталей в романе «Обыкновенная история»

С мягкой иронией на протяжении всего романа автор показывает, как изменяются поведенческие реакции его героя. Сначала Саша, привыкший к обожанию матери и домочадцев в родном доме, все старается приласкаться и к родному дядюшке Петру Ивановичу. Тот его, однако, упорно и целенаправленно отстраняет, приучая к подобающей в светском столичном обществе сдержанности.
Только что Петр Иваныч расположился бриться, как явился Александр Федорыч. Он было бросился на шею к дяде, но тот, пожимая мощной рукой его нежную, юношескую руку, держал его в некотором отдалении от себя, как будто для того, чтобы наглядеться на него, а более, кажется, затем, чтобы остановить этот порыв и ограничиться пожатием.
Можно при этом сравнить поведение Петра Адуева, который упорно отстраняет племянника, не дает ему приблизиться, чтобы обнять и поцеловать и поведенческие реакции людей совсем другого класса и уровня – Аграфены и Евсея, Софьи, простодушных и искренних грубоватых провинциалов. Однако их чувства глубоки и искренни, а сдержанность не уступает столичной, хотя и облечена в иные формы этикетного поведения. Так, Аграфена, прощаясь с Евсеем, делает вид полного безразличия и даже намеренно грубит, чтобы не открыть своих истинных чувств. Но они есть, и одним лишь словом автор передал внутреннее состояние женщины при разлуке: «Отдельно от всех, последняя стояла Аграфена. Лицо у нее позеленело». Поведенческие реакции выражены писателем и через диалоги персонажей. Уникальный пример дают любовные по сути, но скандальные по форме диалоги Аграфены и Евсея:
Прощайте, Аграфена Ивановна! — сказал протяжно, возвысив голос, Евсей и протянул к ней руки.Она дала себя обнять, но не отвечала на объятие; только лицо ее искривилось.
— На вот тебе! — сказала она, вынув из-под передника и сунув ему мешок с чем-то. — То-то, чай, там с петербургскими-то загуляешь! — прибавила она, поглядев на него искоса. И в этом взгляде выразилась вся тоска ее и вся ревность.
— Я загуляю, я? — начал Евсей

. — Да разрази меня на этом месте господь, лопни мои глаза! чтоб мне сквозь землю провалиться, коли я там что-нибудь этакое…
— Ладно! ладно! — недоверчиво бормотала Аграфена, — а сам-то — у!
— Ах, чуть не забыл! — сказал Евсей и достал из кармана засаленную колоду карт. — Нате, Аграфена Ивановна, вам на память; ведь вам здесь негде взять.

2.2.2.Речевые детали
Великолепие диалогов в романе нельзя не оценить. Речь, конечно, является особенно сильным способом характеристики персонажей. А Гончаров – удивительный мастер языкового портрета. Речевые формы в романе «Обыкновенная история » различны: монологи персонажей, авторские комментарии, речь автора в лирических отступлениях, прямая авторская характеристика героев. Но функции диалогической речи особые, так как только она позволяет установить коммуникацию. У Гончарова диалогическая речь пронизана в большинстве случаев очень тонким юмором, иронией. Нельзя не улыбнуться, наблюдая сборы в дорогу младшего Адуева, а также слушая бесконечные и заботливые, но не всегда, мягко говоря, приемлемые в практической жизни наставления его заботливой маменьки. Но завершается эта речь диалогом, в котором сквозь юмор автора и грубоватость двадцатилетнего провинциала пробивается все же главный результат всего разговора: Адуев –хороший сын и любит свою обожающую его маменьку.
— А будешь ли помнить… мать?
— Вот до чего договорились, — перервал он, — велите скорей подавать что там у вас есть: яичница, что ли? Забыть вас! Как могли вы подумать? Бог накажет меня…
— Перестань, перестань, Саша, — заговорила она торопливо, — что ты это накликаешь на свою голову! Нет, нет! что бы ни было, если случится этакой грех, пусть я одна страдаю. Ты молод, только что начинаешь жить, будут у тебя и друзья, женишься — молодая жена заменит тебе и мать, и все… Нет! Пусть благословит тебя бог, как я тебя благословляю.
Она поцеловала его в лоб и тем заключила свои наставления.
На этом , однако, долгие проводы и слезные прощания не закончились