Пути устранения пробелов в праве

Возникновение пробелов в действующем законодательстве обусловлено различными обстоятельствами. Практически каждая отрасль законодательства характеризуется многообразие нормативных правовых актов, а потому вероятность возникновения в них пробелов возрастает. Пробелы в законодательстве обусловлены и объективными, и субъективными причинами. Они могут возникать по мере развития регулируемых общественных отношений, когда многообразие жизненных ситуаций показывает, что отдельные ситуации, обстоятельства, процессы не урегулированы правовыми нормами.
Практика применения российского законодательства показывает, что юридическая пробельность в нем является неизбежной. В настоящее время так сложилось, что пробел рассматривается в негативном аспекте, как то, что должно быть в законе, но этого нет, то есть речь об отсутствии законодательного регулирования определенных общественных отношений. Однако, думается, что пробелы в законодательстве стоит рассматривать как то, что свидетельствует о «жизни» того или иного законодательного акта, о его применимости, а сам по себе пробел показывает, что необходимо реагировать, привести закон в соответствие с многообразием жизненных ситуаций. В то же время, мы понимаем, что не всегда можно законодательно урегулировать все возникающие в практической деятельности новые общественные отношения. Иногда невозможно предусмотреть правовую норму, которая бы устраняла пробел, но возможно через складывающуюся практику преодолеть существующие пробелы.
В ситуации с возникновением пробелов в законодательстве, которые как было отмечено, неизбежны, важно выработать необходимые пути решения, меры реагирования на возникающие пробелы.
В связи с вышеизложенным, в теории права принято различать два пути решения описанной проблемы:
- устранение пробелов в законодательстве;
- восполнение, преодоление пробелов в законодательстве.
Своего рода идеальным вариантом искоренения пробела является путь его устранения.
Устранение пробела – это максимальный результат, в идеале безвозвратная ликвидация пробела, достигаемая посредством принятия новой нормы права. Однако важно понимать, что устранение пробела зачастую процесс не такой оперативный, как этого бы хотелось. В этой связи существует и другой вариант «борьбы» с пробелами в праве. С помощью правоприменительного процесса пробел можно преодолеть. При этом никаких новых норм права не создается, а пробел восполняется посредством аналогии закона и аналогии права.
В юридической литературе также затрагивается вопрос о роли судебной доктрины в устранении пробелов.
Судебные акты, которыми устранены конфликт толкований, коллизия норм права либо восполнен пробел в законодательстве, не только обеспечивают единообразие судебной практики, но и содержат готовое мотивированное объяснение причин принятия того или иного решения. Фактически создается универсальное урегулирование общественных отношений, которое может быть воспринято законодателем (имплементировано в законодательство).
Таким образом, судебные акты, на основе которых восполнен пробел в законодательстве, позволяют, во-первых, установить наличие указанного пробела, а во-вторых, устранить его путем внесения изменений в законодательство.
Особое внимание хотелось бы уделить практике Конституционного Суда РФ. Если изучать решения Конституционного Суда РФ, то следует отметить его позитивную роль в преодолении пробелов путем конституционно-правового истолкования смысла проверяемых актов, позволяющего скорректировать действие оспариваемых норм, моделировать параметры принятия новых актов.
Одним из приоритетных направлений деятельности Конституционного Суда РФ по осуществлению конституционного правосудия как защитника Конституции является оказание помощи представительным (законодательным) и иным уполномоченным государственным органам в законотворчестве. Важность выполнения данной функции Конституционным Судом РФ обуславливается правовыми последствиями вынесенных им итоговых решений в сфере нормоконтроля, которые обычно предполагают совершение нормотворческими органами активных действий по приведению актов, признанных неконституционными, в соответствие с требованиями Конституции РФ. Традиционно в литературе все полномочия Конституционного Суда РФ по участию в законотворчестве принято классифицировать на негативные и позитивные. Реализация негативных нормотворческих прерогатив Конституционным Судом РФ подразумевает то, что законодательный акт, объявленный им неконституционным, не может продолжать действовать и применяться на практике. В противоположность позитивные нормотворческие полномочия подразумевают возможность Конституционного Суда РФ в известных пределах и формах участвовать в создании новых норм права. Так, согласно п. 6 ст. 125 Конституции РФ признание Конституционным Судом РФ нормативного правового акта либо отдельных его положений не соответствующими Конституции РФ влечет за собой утрату юридической силы дефектного акта, т.е

. он вытесняется из системы законодательства, и у нормотворческого органа появляется обязанность принять новый правовой акт об отмене акта, признанного неконституционным, и устранить сложившийся правовой пробел в правовом регулировании (ст. 80 Федерального конституционного закона от 21.07.1994 № 1-ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации»). В этой связи обнаружение в текущем законодательстве подобного рода изъянов, затрагивающих конституционные ценности и интересы, имеет конституционно-правовое значение и требует поиска специальных правовых средств по их снятию, вырабатываемых в практике Конституционного Суда РФ. Причем главными условиями оценки конституционности законодательных пробелов Конституционным Судом РФ следует считать то, что они не должны по своим последствиям вести к угрозе более существенных нарушений конституционных прав и свобод личности и подразумевать необходимость их устранения органом конституционного правосудия. Именно учитывая специфику назначения различных средств разрешения конституционно-правовых пробелов, конституционный судебный механизм их преодоления в основном ограничивается корректировкой действия принятых актов, конституционно-правовым истолкованием смысла законов либо обоснованием рекомендаций в будущем правовом регулировании законодателю. Неслучайно, как свидетельствует практика Конституционного Суда РФ, он предпочитает воздерживаться от объявления нормативных актов противоречащих Конституции РФ, если в результате признания утратившими силу неконституционных актов могут складываться конституционно-правовые пробелы, предполагающие коренное обновление всего массива текущего законодательства. В частности, примером служит Постановление от 20 июля 1999 г. № 12-П, когда Конституционный Суд РФ отказался признавать Федеральный закон от 15 апреля 1998 г. № 64-ФЗ «О культурных ценностях, перемещенных в Союз ССР в результате Второй мировой войны и находящихся на территории Российской Федерации» по порядку принятия не соответствующим Конституции РФ, ибо исключение оспариваемого закона из текущего законодательства ставит под сомнение конституционность иных ранее принятых законов и в целом нарушает стабильность действующей российской правовой системы. Напротив, в другом случае для предотвращения возникновения более серьезного конституционно-правового пробела он может признать конституционными отдельные положения оспариваемого закона лишь в выявленном конституционно-правовом смысле, поскольку эти нормы не препятствуют осуществлению прав и свобод личности в судебной правоприменительной практике. Так, в Постановлении от 5 февраля 2007 г. № 2-П Конституционный Суд РФ констатировал конституционность ряда норм ГПК РФ, регулирующих пересмотр вступивших в силу судебных решений в надзорной инстанции, только в определенной части и при условии реформирования в дальнейшем законодателем надзорного производства как процессуального механизма восстановления и защиты нарушенных прав и свобод в гражданском судопроизводстве. Следующим важнейшим приемом преодоления конституционно-правовых пробелов Конституционным Судом РФ являются ситуации, когда наряду с объявлением актов противоречащими Конституции РФ также указывается на необходимость преодоления возникшего конституционно-правового пробела путем непосредственного прямого действия ее норм до внесения соответствующих изменений в текущее законодательство. В частности, в Постановлении от 31 марта 2015 г. № 6-П был зафиксирован конституционно-правовой пробел в связи с признанием неконституционными некоторых положений Федерального конституционного закона от 5 февраля 2014 г. № 3-ФКЗ «О Верховном Суде Российской Федерации» в контексте выявленного конституционно-правового смысла, ограничивающего право граждан обжаловать в суд акты Федеральной налоговой службы, разъясняющие требования налогового законодательства, и в целях его преодоления Конституционный Суд РФ допустил возможность прямого применения конституционной нормы о праве на судебную защиту впредь до введения в АПК РФ нового судебного порядка оспаривания разъяснений федеральных органов исполнительной власти. Еще одним способом, позволяющим предупредить возникновение конституционно-правовых пробелов, вызванных признанием оспариваемых актов не соответствующими Конституции РФ, служит возможность Конституционного Суда РФ временно сохранять в отдельных случаях прежнее законодательное регулирование путем доведения смысла конституционного акта до нового постконституционного уровня регламентации общественных отношений. Так, в Определении от 8 февраля 2001 г. № 33-О Конституционный Суд РФ сделал вывод, что нормы КЗоТ РФ, устанавливающие основания и порядок увольнения работника за совершение мелкого хищения государственного имущества администрацией предприятия, не противоречат конституционным принципам свободы труда, соблюдения гарантий прав сторон и могут применяться в истолкованном конституционно-правовом смысле до установления новых правил расторжения трудового договора за неисполнение работником своих трудовых обязанностей.
К иным факультативным средствам преодоления складывающихся конституционно-правовых пробелов Конституционным Судом РФ относится способ прямого применения международно-правовых актов в тех случаях, если во внутринациональных актах не воспроизводятся действующие нормы или не содержатся корреспондирующие с ними новые предписания по отношению к тем предписаниям, которые закреплены в международно-правовых актах