Понятие соучастия в современном уголовном праве России

Действующее уголовное законодательство, в отличие от законодательства до 1960 года, в ст. 32 УК РФ 1996 года, в дефиниции соучастия, несколько раз используется слова производные от умысла, что свидетельствует о том, что в современном уголовном праве соучастие возможно только при желании преступников действовать вместе, то есть при наличии умысла на совершение совместного преступления.
Анализируя понятие соучастия, исследователи выделяют сущностную характеристику рассматриваемого института. Так, Д.А. Безбородов особое внимание обращает на социальную природу соучастия, отмечая, что корни соучастия находятся в социальных явлениях действительности: люди исходя из своей социальной природы склонны к совместной деятельности, но эта деятельность не всегда бывает правомерной. Социальная природа человека в сочетании с детерминирующими преступность причинами (политическими, экономическими, социальными, биологическими и т.д.) приводит к тому, что отдельные люди достигают общего умысла на совершение определенного, конкретного преступного деяния, в результате совершения которого и идёт речь о совершении преступления в соучастии. Совместность, по мнению Д.А.Безбородова, позволяет выделить рассматриваемое явление из множества других преступлений. Как представляется, данное утверждение является не совсем корректным, так как к факту совместного совершения преступления может привести стечение нескольких обстоятельств, не зависящих от желания и возможностей субъектов преступной деятельности. Ряд сложившихся случайных обстоятельств может привести к факту невиновного причинения вреда обоими лицами другому человеку. Поэтому совместность, вероятно, не может являться основополагающим, единственным сущностным признаком соучастия, который должен отражаться в самом понятии соучастия.
Именно сочетание совместности и умысла свидетельствуют о наличии соучастия, что и отражено в легальном определении понятия соучастия, закрепленном в ст. 32 УК РФ.
Многие современные исследователи считают легальное определение понятия соучастия достаточно логичным, т.к. в нём и закреплена отмеченная выше взаимосвязь умысла и совместности. Подобной точки зрения придерживается ряд ученых, в том числе А.В. Шеслер, указывая, что совместная, единая преступная деятельность невозможны без психической общности её участников, которая находит отражение в психо-волевых устремлениях субъектов, в их стремлении совместно добиться чего-либо. Таким образом, уголовно-правовая категория совместности наполняется психологическим наполнением. Осуществляя совместно (сообща, вместе) преступное действие лица стремятся достичь определенного результата. Поэтому, если вкладывать в понятие «совместности» единое стремление нескольких лиц, то тогда с точкой зрения Д.А. Безбородова относительно совместности как сущности соучастия, следует согласиться.
Вместе с тем, понятие соучастие всё же имеет дискуссионный характер. В отличие от выше проанализированных точек зрения Д.А.Безбородова, А.В.Шеслера, существует еще ряд мнений относительно указанного вопроса. По мнению Е.А. Галактионова, понятийная характеристика соучастия должна в себя включать два элемента: 1) совместность, 2) согласованность.
Подобное утверждение подвергается критическому анализу со стороны Н.П

. Печникова и Т.Т. Кузиной, отмечающих, что совместность невозможна без согласования своих действий; согласованность является внутренней составляющей совместности. Достаточно лаконично сущность соучастия формулирует А.А. Арутюнов, характеризуя совместность в качестве интегративного и целостного свойства соучастия.
Не только совместность совершения ряда действий, но и стремление сообща достичь преступного результата – свидетельствует о той совместности, которая позволяет в будущем квалифицировать действия нескольких лиц в качестве преступления совершенного в соучастии. Такая характеристика позволяет отграничить преступное деяние, совершенные в соучастии, от преступлений, совершенных в одном месте и в одно время, но квалифицируемые как различные преступления, совершаемые субъектами индивидуально. В таком случае у лиц нет взаимодействия между собой, каждый из них совершает своё преступление. Н.С. Таганцев подобную ситуацию характеризовал как преступную сопредельную деятельность, но не совместную.
Совпадение деяний свидетельствует о том, что каждый субъект совершил конкретное преступление и это позволяет отграничить их действия от соучастия по тому признаку, что нет между субъектами согласованности, единства и общности в достижении преступного результата. Таким образом, совместность, включающая в себя целевую установку каждого участника на достижение преступного результата, а также согласованность действий, всё это вместе позволяет квалифицировать деяние как преступление, совершенное в соучастии, что и должно быть отражено в самом понятии соучастия.
Совместность в деянии, о чем прямо указано в понятии, закрепленном в ст. 32 УК РФ, предполагает структурирование деятельности, приводящей к возможности выделять среди соучастников тех, кто «навёл» на мысль совершить преступление (подстрекатель), кто взял на себя «обязанность» по сплочению коллектива (даже из двух человек) и разработал, предложил план действий (организатор), кто воплотил данный преступный план (исполнитель). В такой совместной деятельности может иметь место и фигура пособника, характеристика которого представлена в ч. 5 ст. 33 УК РФ.
Несмотря на исторически сложившуюся практику отнесения к соучастникам преступления таких фигур, как исполнитель, подстрекатель, организатор и пособник, в современной литературе можно встретить совершенно неординарные мнения. Так, Т.И. Михалева, О.Н. Пахомова считают, что соучастниками преступного деяния могут быть только его соисполнители, другие лица не могут быть соучастниками, так как непосредственно не участвуют в самом совершении преступного деяния, а, исходя из буквального толкования ст. 32 УК РФ, соучастие - это совместное участие. Т.И. Михалева, О.Н. Пахомова считают, что организатор, подстрекатель и пособник как раз и не участвуют во временном контексте в самом преступлении, что не позволяет их относить к участникам совершения умышленного деяния. Подобная точка зрения, как представляется, не имеет под собой основания, так как нельзя оценивать умышленное преступление как одномоментное действие: организация, подготовка, исполнение – всё это элементы одного преступного деяния, которое может быть достаточно продолжительным по времени