Понятие насильственного удержания власти и ее характеристика

Анализируя содержание понятия «насильственный захват и удержание власти», З. Анашкин отмечает, что под захватом и удержанием власти нужно понимать все формы незаконного завладения властью. По мнению автора, нецелесообразным является ограничение понятия «захват и удержание» только физическими активными насильственными действиями. Например, М.И. Хавронюк к действиям, совершенных с целью насильственного изменения или свержения конституционного строя или захвата государственной власти, относит создание с указанной целью не предусмотренных законодательством военизированных или вооруженных формирований, захват и удержание зданий, обеспечивающих деятельность органов государственной власти, организации крупномасштабных массовых беспорядков, а также, создание незаконных органов государственной власти. Эти действия, фактически является «силовым» методом захвата власти, то есть захвата власти с помощью насилия и не имеет признаков легальности.
В данный период наблюдается количественный рост использования таких терминов как легитимность, легальность и законность, что обусловлено политико-правовыми изменениями в мире в целом и РФ в частности, процессами суверенизации и глобализации. Из-за постоянного расширения сферы применения данных понятий, возникает необходимость исследовать указанные категории, определить их содержании и значения и рассмотреть теоретико-правовые аспекты их соотношения и взаимовлияния на понятие власть.
Термин «легитимность» отличается от термина «легальность» в том смысле, что «легальность» обозначает просто - «соответствие с законом», тогда как «легитимность» предусматривает оправдания тех или иных норм, институтов или претензий на власть.
Сам термин «legitimus», как и термин «legalis», как отмечает А. Баумейстер встречаем сначала в римском праве как terminus technicus юриспруденции. Оба термина происходят от латинского lex и обозначают соответствие с законом. Римские юристы говорят о «легитимности власти». К примеру, признаком legitima является соответствие с законами, зафиксированных в XII таблицах. В средневековые словоупотребления понятия legalitas часто сближается с понятиями probitas («честность», «порядочность»), fides и fidelitas (верность, добросовестность). Понятие «легальность» предстает в новом свете в связи с григорианским реформами XI века и с дискуссиями о юрисдикции Императора и Папы (XIV век). Однако нигде в текстах мы не найдем собственно противопоставление «легальности» и «легитимности».
Под влиянием Реформации, а затем - под влиянием европейских революций (особенно - Французской), термин «легитимность» постепенно получает новый смысл. Так, размышляя над природой монархической власти, Жан Боден утверждает: эта власть является легитимной лишь тогда, когда она связана с естественным законом и справедливостью

. Особая роль в осмыслении понятия «легитимности» (принадлежит теоретику естественного права Замюелю Пуфендорфу. Однако и в XVII-XVIII веках значение терминов legitimus и legalis не противопоставляется в понимании власти. Это можно заметить на примерах Кристофа Безольда и Кристиана Вольфа. Вольф понимает легитимное правление как правление в рамках закона.
Различия легальности и легитимности происходит только после наполеоновских времен. Однако интеллектуальное движение, получило название «легитимизм», и возникает гораздо раньше, как реакция на религиозные и политические революции XVI-XVIII столетия. Термин «легитимность» становится одним из главных терминов политико-правового дискурса. Его интеллектуальная история начинается во Франции, а затем распространяется на другие языковые культуры Западной Европы.
Данная проблема как отмечает А. Лой «находится за пределами привычной для юристов темы легализации власти.
Понятие легитимации охватывает более обременительные отношения в обществе, где правовые отношения сочетаются с моральными, образуя с ними определенную смысловую целостность в жизненном мире социума, благодаря чему люди могут воспринимать имеющиеся властные институты как нечто очевидное, самодостаточное и само значимое, что не требует доказательств. То, что выглядит легитимным, принимается во внимание, с этим институтом стоит иметь дело, на нее можно положиться, она в состоянии признавать определенный ролевой статус лица по ней. В отличие от легальности, где важна фактичность институтов с точки зрения законности, легитимности направлена ​​на вопрос: есть ли смысл быть в отношениях с имеющимися (фактическим) институтами? Легитимность не удовлетворяется фактичностью юридической законности, потому что здесь как законная воспринимается и организация, которой доверяют, а ее нормативность согласуется с моральной и даже религиозной точки зрения с внутренними требованиями к себе. Власть, которой не верят и не доверяют, не может быть легитимной, если она даже внешне выглядит юридически законной. Легитимация - это своеобразный опыт спонтанного формирования в обществе морально-практических отношений, где происходит определение необходимости соответствующих институтов, их бытия в сущем, что является базовым условием существования этих институтов, их укоренение в жизненном мире социума. В легитимном опыте власти, институты, с которыми она имеют дело, являются такими же непреложными и непреклонными, как и сам мир. С легитимными институтами ассоциируется соответственно определенный легитимный порядок с комплексом требований, предписаний, установок и т.д.
По моему убеждению, легитимация является публичным процессом удостоверения, одобрение, оправдание или доказательства обоснованности и необходимости определенной социальной действия, статуса или учреждения