Понятие государства в либертарно-юридической теории В. С. Нерсесянца

Одним из центральных положений разработанного В.С. Нерсесянцем типа правопонимания является тезис о концептуальном единстве права и государства как единстве нормативной и институциональной форм свободы. Под государством он понимал правовое государство, т.е. такую форму политической организации общества, которая предполагает наличие следующих составляющих: «гуманитарно-правовой (права и свободы человека и гражданина); нормативно-правовой (господство правового закона) и институционально-правовой (система разделения и взаимодействия властей)». С данной трактовкой государства связано и его понимание права как правового закона, т.е. такого результата законотворческой деятельности правового государства, который соответствует сущностному принципу формального равенства.
В теоретико-правовой плоскости этот подход обеспечивает предметное единство юридической науки, позволяя преодолеть дуализм понятий права и государства: предметом теории права становится понятие права, включающее в себя понятие государства как правового феномена.
Говоря о практическом значении либертарно-юридического понятия государства, можно выделить два момента — идеологический и прикладной. Первый связан с формированием такого образа правового государства, который мог бы служить общественным идеалом (искомой моделью) в сфере практической деятельности по государственному строительству. Прикладное же значение данного понятия заключается в возможности его конкретизации в рамках системы принципов, категорий и юридических конструкций человекоцентристской догмы, способной задавать ориентиры для правотворческой и правоприменительной деятельности государства.
В идеологическом плане главным идейным содержанием либертарно- юридического понятия государства является то, что это институциональная форма свободы людей, т.е. система институтов, обеспечивающих равенство в свободе. Но в рамках этого общего подхода есть свои идеологические различия, связанные с разной трактовкой понятия свободы: как свободы от внешнего произвола и как свободы для наиболее полной реализации идеи равенства в его единственно возможном — формальном — проявлении.
Первая версия понимания свободы, продолжающая линию классического либерализма ХVIII–ХIХ вв., ведет к отрицанию правовой природы социального государства. Сам же В.С. Нерсесянц придерживался второго подхода, полагая, что оно может быть правовым, если выстроить его социальную политику на началах правовой компенсаторности

. Правда, он лишь вскользь коснулся этой темы, заметив: «то, что обычно именуется «социальной справедливостью», может как соответствовать праву, так и отрицать его».
Дело в том, что его мало интересовало социальное государство как форма политической организации капиталистического общества, сложившаяся в результате своего рода общественного договора между пролетариатом, капиталом и властью (договора о социально-политической стабильности в обмен на социально-экономические гарантии). Главным объектом его исследований в постсоветский период было постсоциалистическое государство и возможности его правового развития. Он связывал эти возможности с историческими перспективами социализма.
Вопреки распространенным представлениям о том, что социализм — это ложная идея и ошибочная теория, а в практическом отношении — и вовсе своего рода антиисторический эксцесс, В.С. Нерсесянц считал, что социализм — не ошибка мировой истории, а практическая апробация коммунистической идеи отрицания частной собственности, идущей еще от Платона и получившей дальнейшее развитие в христианском мировоззрении. Теория и практика социализма хорошо вписываются в диалектическую логику всемирно-исторического развития, выражаемую формулой «тезис — антитезис — синтез», в качестве негативной стадии в диалектическом движении от капитализма к неведомому еще посткапиталистическому будущему. Негативный характер социализма проявился в том, что этот общественный строй по доктрине и практике его реализации в виде советской модели социализма представлял собой «всеобщее, последовательное и радикальное отрицание... частной собственности на средства производства» при соответствующем отрицании свободы, права и правового государства. Движение же от социализма к восстановлению частной собственности будет означать историческую дисквалификацию России, которая проделала всю «черновую работу всемирной истории, связанную с реализацией и практической проверкой общечеловеческой коммунистической идеи», и не смогла воспользоваться результатами этого осуществленного над собой эксперимента. Движение же вперед — это движение к большему равенству в области экономики и права, предпосылки которого были созданы путем обобществления собственности. Ценой огромных жертв и лишений в России были расчищены пути к тому, чтобы от частной собственности, которая была у немногих, через ее отрицание и обобществление средств производства перейти к индивидуальной собственности на средства производства, которая должна быть у каждого гражданина страны как наследника социализма