Положение католической церкви в Окситании накануне Альбигойских войн

Только с понтификата Иннокентия III в истории преследований и наказаний религиозных отступников разворачивается новый этап. Этот Папа первым начал систематически прибегать к помощи светской власти и даже к «внутреннему» крестовому походу, – войн против христианского населения за то, что оно прекратило исповедовать ортодоксальный католицизм. Именно Иннокентий III расширил и дал новый импульс движению, направленному против отступников веры. Он обнаружил твердые намерения любыми средствами защитить догматику и культ как необходимую гарантию сохранения его личной неограниченной власти.
С самого начала своего понтификата Иннокентию пришлось вводить суровые наказания и обязывать всех суверенов их применять. Положения специального кодекса Папы, которые содержались преимущественно в письмах от 25 марта 1199 г. и от 22 сентября 1207 г., в которых содержались обличающие требования к еретикам, такие как еретики и их сторонники подлежат изгнанию или заключению; их имущество должно быть конфискованным и проданным; еретик не только лишается прав по жизни, – ему нет покоя и после смерти. В 1206 г. Иннокентий III отлучил аббата Фаенци, который отказался выкапывать останки еретика, похороненного на кладбище аббатства, он считал, что нужно не только ненавидеть врагов истинной веры, но и осуждать память о них.
В конце концов, кодекс понтифика смягчал традиционные инквизиторские репрессии против ереси, не допуская поспешных расправ, жертвами которых становились не только настоящие еретики, но и подозреваемые в ереси. Папа хотел, чтобы его подчиненные сначала пытались вернуть сектантов в лоно Церкви, проводя тщательное расследование в отношении обвиняемых в ереси.
Иннокентий III строго относился к судебному произволу епископов. Прежде чем бороться с еретиками, Церковь начала борьбу с духовенством в Лангедоке. Влиятельную должность епископа Тулузы Папа доверил ревностному католику. В 1205 г. с этого места отстранили епископа Раймонда де Рабастана, обвиненного в симонии, а в 1206 г. на его место был избран аббата Торон Фолькета (Фулька) Марсельский (11501195), который имел амбициозные планы – стать одним из духовных проводников Альбигойского крестового похода.
Таким образом, по осуществлению судебных процессов над еретиками, Иннокентий проявлял значительную терпимость, которая контрастировала с радикализмом многих его современников. Однако, как отмечает французский исследователь А. Люшер, эта терпимость проявлялась, прежде всего, в таких регионах, как Северная Франция и Лотарингия, где еретиков было мало и они не представляли существенной угрозы общественному порядку. Там, где ересь могла победить официальную церковную власть, как, например, в Италии и Лангедоке, он считал необходимым демонстрировать силу, ведь итальянские коммуны поддерживали еретиков, планируя избавиться от светской власти Пап, а Прованс мог продемонстрировать прецедент отхода от официальной веры и раскола религиозного единства латинского мира.
Папа все же предпочитал не силовые методы борьбы с катарской ересью. В частности, понтифик поддерживал создание нищих орденов, которые придерживались бедности и смирения как средства религиозной пропаганды. С другой стороны, Иннокентий начал практику массовых проповедей во главе с легатами-миссионерами; цель проповедей - обращение еретиков на путь истинный. Только в случаях, когда такая методика не давала положительных результатов, Папа прибегал к суровым мерам. Проповедническую программу Иннокентия пытались воплощать в жизнь в течение десяти лет – с 1198 по 1208 – монахи-цистерцианцы, члены монашеского ордена, созданного 1100 г. в аббатстве Сито, близ Дижона. Один за одним на юге Франции появлялись: в 1198 г. – монахи Райнерий и Гвидо; в 1200 г. – кардинал-диакон Иоанн; в 1203 г. – двое монахов из аббатства Фонфруад; Пьер де Кастельно, Рауль и аббат Сито Арнольд-Амальрик в 1204 г

. Эти посланцы Рима имели право привлекать к борьбе с ересью всю церковную и светскую власть и отлучать их представителей в случае отказа от сотрудничества. Им было поручено воспитывать и убеждать еретиков беседами и публичными диспутами, что до этого не практиковалось в истории Западной Церкви. Вот как Гильом из Туделы в «Песне о крестовом походе против альбигойцев» описывает один из таких богословских диспутов, который состоялся в феврале 1204 г. в Каркассоне. В присутствии суда в составе 13 католиков и 13 еретиков катарский епископ Бернар де Симор спорил с папскими легатами Пьером де Кастельно и братом Раулем. Вот как это представляет Гильом: «Аббат цистерцианцев (тот, кого Господь любил), // Что звался брат Арнаут, опорой братьям был // (Тем, что отправились пешком или на мулах пыл // Сбивать с (...) тех, кто в ересь впал). // И хоть словами каждый брат упрямцев наказывал, // Этот чел свою неправоту никак не признавал!». В источнике упоминается Арнаут Амори, который возглавил крестовый поход против катаров в 1209 г. и умер в 1225 г..
В 1204 г. Иннокентий III отобрал у епископов прямую юрисдикцию в делах ереси, передав ее легатам; это стало началом процесса, который привел к созданию института Святой Инквизиции в Окситании. Римские легаты получали практически неограниченную власть. Однако повсеместно они встречали ожесточенное сопротивление. Публичные диспуты с катарскими проповедниками, которые продолжались в течение 1206-1211 гг., не достигли никакого результата. Об этом сообщал и Гильом из Тудели: «вот уже пять лет чуем мы их ненужный лай. // Совсем у Господа от рук отбился уже этот край! // Чем в борьбе свирепее глупы, тем ближе бездна». Никакие аргументы и внешние обстоятельства не могли заставить Аквитанию отречься от ереси самостоятельно: феодалы, духовенство и чиновники не желали опустошать свои земли, совершая религиозные притеснения. С 1206 г. проповедники катаров и вальденсов продолжали публично выступать в Дьоне, Монреале, Фанжо и других городах. В Мирпуа еретики даже созвали катарский собор, на заседаниях которого обсуждали план обороны в случае угрозы. Было решено создать опорные пункты, которые бы одновременно служили центрами распространения их вероучения и приютами для верующих.
Стратегия «собрания-диспутов» между католиками и катарами не дала положительных последствий, кроме одного: окситанские епископы поняли, насколько многочисленными и влиятельными являются альбигойцы.
Церковь же не решалась начать военную кампанию против еретиков, поскольку все лангедокские сеньоры были вассалами Филиппа II Августа, а тот бы не допустил вторжения иностранных войск на его земли. Тем не менее, повод для войны все же нашелся. 15 января 1208 г. слуга Раймонда VII убил папского легата Пьера де Кастельно, который еще в 1204 г. отлучил графа Тулузского от Церкви; отлучение было подтверждено папской буллой от 29 мая 1208 г. Указанное событие дало толчок к Альбигойскому крестовому походу. Вот как это отражено в источнике: «И графский конюх все один в темноте ходил // И сердце злом заполонил, и от графа милости ждал. / Он свой предательский кинжал прелату в бок всадил. // Убил де Кастельно, и следовательно, лихих сделав дел, // Избрал прибежищем он Бокер, лен графа и надел».
Когда Папа Иннокентий III весной 1208 г. узнал об убийстве своего легата, он находился в Латеранском дворце, где именно обсуждал состояние дел в Лангедоке. Понтифик и его окружение наконец осознали, что война неизбежна. Через несколько дней Римский первосвященник отдал приказ Арнауту Амори: «Брат мой, поезжай в Каркассон и большую Тулузу, // Иди и веди войско против отступников. // Во имя Господа отпусти тем, кто непреклонен // В вере их грехи