Отношения Новгородской республики и Великого княжества Московского в XV веке

§ 1. Новгородско-московские отношения во время междоусобной войны в Московской Руси при Василии II Темном (1425-1453)
1425-1453 годы – годы княжения московского князя Василия II Васильевича Тёмного – были на Руси периодом ожесточённой борьбы за великокняжеский престол. Этот период по-разному характеризуется в историографии: его называют периодом междоусобной войны, феодальной войны, Смуты.
Борьба за великое княжение происходила между потомками Дмитрия Донского,  Василием II Васильевичем  и его дядей, князем звенигородским и галичским  Юрием Дмитриевичем  и его сыновьями Василием (Косым) и Дмитрием Шемякой. Великокняжеский престол несколько раз переходил из рук в руки.
В условиях непрекращающихся династических распрей княжеству Московскому необходимы были надёжные союзники.
До 1434 года Василий II Васильевич не рассматривал Новгород всерьёз в качестве союзника. В этот период, как сообщается в труде С. М. Соловьёва, «новгородцы были предоставлены сами себе». В таких условиях Новгород едва не покорили литовцы во главе с королем Витовтом, вошедшим на территорию Новгородской земли с многочисленным войском. Тяжёлый выкуп в размере 10000 рублей позволил новгородцам сохранить свободу.
В 1435 году, проигрывая в борьбе за великое княжение своему сопернику Василию Косому, Василий II укрылся в Новгороде. Однако вслед за ним в Новгород явился и Василий Косой. Про поддержке новгородцев Василий II сумел одолеть Василия Косого. Следует отметить, что ещё до этих событий, в начале княжения Василия II, новгородцы имели серьёзный конфликт с жителями Устюга. Пытаясь наказать устюжан за грабежи на территории Двинской земли, новгородцы взяли с жителей этого города откуп в виде 50000 белок и 240 соболей, что вызвало большое недовольство Василия II.
В 1337 году, когда Василий II побеждал в борьбе за великокняжеский престол и задался целью собирания земель под властью Москвы, он «припомнил» новгородцам те события, однако, не желая идти с ними на открытый конфликт, договорился о возвращении Москвой Новгороду захваченных ранее земель в уездах Бежецкого Верха, Волока Ламского, Вологды, при условии возвращения Новгородом Москве великокняжеской собственности. По заключенной договоренности, московские дворяне и новгородские бояре должны были встретиться для размежевания земель, однако новгородские посланники так и не дождались москвичей. Василий II отказывался выполнять условия договоренности до тех пор, пока новгородцы не уступили ему «черную дань» - дань, собираемую в Торжке.
Опасности для русской земли, исходящие от Орды и Литве, необходимость постоянно выплачивать дань не позволяли, как сообщает Н. М. Карамзин, «заняться мыслию совершенного покорения сей народной Державы, которую они старались только обирать, зная богатство ее купцев».
Необходимость «обирания» Новгорода, а также то обстоятельство, что новгородцы согласились на союзнические отношения с новым литовским королём Казимиром IV Ягайловичем, послужили причиной того, что в 1440-1441 годах Василием Васильевичем был организован военный поход на город. В союзе с Василием Васильевичем были на тот момент псковичи, которые также приняли участие в походе против Новгорода. Войска Московского князя захватили город Демон, учинили разорения некоторых волостей Новгородской земли. Ответной мерой со стороны новгородцев стал ряд походов на великокняжеские владения, приведших к их разорению. Вскоре после этих походов новгородцы отправили для переговоров с великим князем архиепископа Евфимия и бояр. В результате переговоров был заключен мир, в соответствии с которым Новгород обязался выплатить Москве 8000 рублей.
В середине 1440-х годов в Новгороде обосновался Дмитрий Шемяка, политический противник Василия II, его соперник по династической борьбе за великое княжение. В Новгород Шемяка бежал, потеряв великокняжеский престол, который ему удалось на непродолжительное время занять в результате междоусобных распрей. Новгородцы приняли Шемяку с почестями, присягнули в верности, признали великим князем и гарантировали пожизненное укрытие. Такое стало возможно, потому что, по словам С. М. Соловьева, «… возобновление смут и междоусобий в Москве подало им надежду снова выбирать из соперников любого князя на всей воле своей».
В 1449 году литовский король Казимир IV заключил с Василием II мирный договор, условиями которого были взаимное признания границ великих княжеств Литовского и Московского, отказ Литвы от претензий на  Новгород, отказ обеих сторон договора от помощи внутриполитическим противникам другой стороны. Вследствие этого Новгород, как и находящийся там Дмитрий Шемяка, оказались во внешнеполитической изоляции. В 1453 году Дмитрий Шемяка по приказу Василия II был отравлен и умер. Для Новгородской республики, оставшейся без союзников, было положено начало для потери независимости и вхождения в состав Московского государства, что и произошло позднее.
§ 2. Новгородско-Московские войны. Падение Новгородской республики. (1456-1478)
Предоставление Новгородом политического убежища Дмитрию Шемяке было воспринято Василием Тёмным как нарушение верности со стороны новгородцев. Ситуация усугубилась ещё сильнее после того, как в 1453 году новгородцы устроили официальные похороны Шемяки – это было расценено Василием Васильевичем как очередное глубокое оскорбление

. Также большое недовольство Василия II вызвало то обстоятельство, что новгородцами был принят Василий Гребенка Шуйский – служилый князь суздальского дома, ранее находившийся на службе у Василия Тёмного.
Использовав в качестве повода невыплату положенной ему доли судебных штрафов, в 1456 году Василий II обратился к новгородским властям с претензией. Не дождавшись от них положительного ответа, князь повел на Новгород своё войско. Отряд, возглавляемый Иваном Васильевичем Стригой-Оболенским и Фёдором Басенкой, совершил нападение на город Рузу, захватил его и разграбил. Для освобождения Рузы от захватчиков туда были направлены 5000 новгородских конных воинов. При этом если воины были защищены доспехами, то о защите коней новгородцы не позаботились. Подступая к Рузе, новгородское войско было обстреляно москвичами, причём вражеские стрелы были направлены на коней. Некоторые всадники погибли, некоторые, оставшись без коней, в панике бежали. Это означало полную победу Москвы в этой битве.
Для переговоров новгородцы отправили к великому князю архиепископа Евфимия. Мир, условия которого были крайне тяжёлыми для Новгорода, со стороны Москвы был заключен от имени не только Василия II, но и его 16-летнего сына Ивана III: «… докончали мир… с князем с великим с Василием Васильевичем и со князем великим Иваном Васильевичем…». Это позволило впоследствии Ивану Васильевичу заявить о своих правах на Новгород как на вотчину. Мир был заключен в деревне Яжелбицы, поэтому вошёл в историю под названием Яжелбицкого договора.
По условиям договора, Новгород выплачивал Москве штраф в размере 8500 рублей, великие князья приобретали право на сбор с некоторых провинций Новгородской земли особого налога – «чёрного бора». Новгородское вече было лишено самостоятельности – оно утратило право принимать договорные грамоты без согласия великого князя. Новгородцы брали на себя обязательство не пускать в город сына Дмитрия Шемяки, жившего после смерти отца в Литве, а также любых других политических противников Василия II (лиходеев): «… из Московской земли из великого княжения кто придет лиходеи великих князей в Великий Новгород, и Новугороду их не принимати». Принятие Новгородом этого условия означало установление контроля Москвы за внешнеполитическими контактами новгородцев. Кроме того, любой союз Новгорода с противниками великого князя мог теперь расцениваться как политическое преступление и предательство.
Таким образом, договором 1456 года был нанесён очень серьезный урон политической независимости Новгородской республики. Условия, сложившиеся в результате заключения этого договора, создали благоприятную почву для дальнейшей полной утраты Новгородом самостоятельности.
Конечно же, новгородцы не были готовы полностью принять унизительные условия договора и стремились к тому, чтобы хотя бы частично от них избавиться. Влиятельная группа новгородских бояр во главе с Марфой Борецкой (Марфой Посадницей) стала искать помощи и поддержки у Литвы. Марфа была вдовой одного посадника и матерью другого и имела большое влияние на новгородскую политику. В московских источниках Марфа оценивается чрезвычайно предвзято, её называют «наученной диаволом».
Ища покровительства и защиты у Литвы, в 1470 году новгородцы пригласили в город литовского князя Михаила Олельковича вместе со свитой. Приняв это предложение, князь Михаил прибыл в Новгород 8 ноября 1470 года. Конечно же, это событие не могло не вызвать большой заинтересованности в Москве. Кроме того, политические противоречия между Новгородом и Москвой подкреплялись противоречиями религиозного характера.
Незадолго до прибытия в Новгород Михаила Олельковича в городе скончался архиепископ. Новым архиепископом был выбран Феофил, который должен был поехать в Москву для возведения в сан митрополитом Филиппом. В Москве дали согласие на поездку Феофила, однако боярская партия Новгорода во главе с Марфой Посадницей категорически возражала против подчинения архиепископа московскому митрополиту и настаивала на поездке Феофила в Киев для благословения киевским митрополитом Григорием. Феофил от этой поездки отказался, однако о готовности к ней заявил Пимен – другой кандидат на должность новгородского архиепископа. Пимен был сторонником боярской партии и Марфы Борецкой. Так возник план по возведению Пимена в сан архиепископа новгородского.
Такие действия боярской партии вызвали серьёзное возмущение со стороны простых новгородцев. Пимен был схвачен и избит огромной толпой народа.
Такая реакция народа не остановила новгородских бояр. Подкупив большое количество людей, сторонники Марфы убедили их проголосовать на вече за заключение договора с королем Литвы Казимиром. После того, как на вече было принято соответствующее решение, к Казимиру были направлены новгородские послы, и в 1471 году состоялось подписание договора. Условия договора гласили, что Литва, в обмен на верность со стороны новгородцев, обязывалась защищать Новгород от Москвы. При этом на православную веру литовцы не покушались и брали на себя обязательство не возводить на территории Новгорода католические соборы