Отдельные аспекты субъективных признаков кражи

Как известно, неотъемлемой характеристикой субъективной стороны любых преступлений, в том числе и связанных с хищением имущества в форме кражи – является вина.
В уголовно-правовой литературе безоговорочно утверждается мысль, что хищения совершаются только с прямым умыслом. Исходя из правил ч. 2 ст. 25 УК РФ, преступнее признается совершенным с прямым умыслом, когда лицо его совершившее, осознавало общественную опасность своего действия или бездействия, предвидело их общественно опасные последствия, и желало их наступления.
Таким образом, обязательными компонентами умысла, которые необходимо устанавливать при квалификации кражи, являются:
Осознание лицом того факта, что оно завладевает имуществом противоправно, то есть, что такое деяние противоречит нормам закона.
Субъект предвидит последствия своего деяния, то есть тот факт, что своими действиями он причинит имущественный вред собственнику.
Желает наступления именно указанных последствий, то есть осознано предполагает, что в ходе данного противоправного изъятия имущество перейдет в его пользование и распоряжение.
При этом особенно важно учитывать интеллектуальный момент умысла, когда виновный полностью осознает принадлежность данного имущества другому лицу, а равно осознает отсутствие какого-либо право со своей стороны на данное имущество. Так, было отказано в возбуждении уголовного дела по обвинению в краже, совершенном В. При выходе из поезда В. не обнаружил своего чемодана. Решив, что он похищен, и увидев у сидевшего на перроне С. чемодан, похожий на пропавший, В.  незаметно приблизился к С., и  забрал его чемодан себе. В последующем, при  доставлении  С.  и  В. в дежурную часть полиции и  проверке содержащихся в чемодане вещей, было установлено, что они действительно принадлежат С.
В связи с этим, также не могут квалифицироваться как хищения случаи, когда лицо имело право на имущество, но нарушило порядок его приобретения или иного получения, например, когда лицо забрало свое имущество из чужого незаконного владения.
Немаловажным моментом при установлении умысла является и установление хотя бы приблизительного осязания виновным размера похищенного, поскольку данные признаки имеет квалифицирующее значение

.
Так,  М.  присутствовал  в  бухгалтерии  в  момент  выдачи заработной платы работникам и видел содержимое сейфа, понимая, что заработная плата была выдана не всем работникам. Решив совершить кражу, М. проник в бухгалтерию и попытался вскрыть сейф, однако ему помешали. После этого М. скрылся с места происшествия, не доведя свой преступный умысел до конца по независящим от него обстоятельствам. Судом действия М. были квалифицированы по ч. 3 ст. 30 и ч. п. в ч. 3 ст. 158 УК.  Однако на наш взгляд, суд не учел факта не полного осознания М. размера возможно ущерба, а потому, вменять признак крупного размера было нецелесообразно.
Именно указанные правовые ситуации позволяют говорить также о возможности косвенного умысла при совершении краж, когда последствия в полной мере не могу, по объективным причинам, быть оценены субъектом заранее. Это также подтверждается исследованиями многих ученных, которые утверждают, что корыстные мотивы не являются единственными при совершении хищений.
Так, артист  Новосибирской  филармонии  Н.  на  почве мести изъял из квартиры у К. уникальную скрипку, золотые часы и хрустальный сервиз. Скрипку он тотчас же подарил оркестру военного госпиталя, а часы передал в фонд помощи детям,  родители которых погибли. Судом действия Н. были квалифицированы как кража.
Именно правильное установление субъективной стороны, в большинстве случаев, помогает правильно отграничить составы хищений от иных схожих преступлений, в ходе которых лицо может получить какое-либо имущество в свою пользу, не имея при этом прямой цели и умысла на его завладение.
Так, Э.,  являясь должностным лицом – начальником лаборатории ОАО, ненадлежащим образом исполнял должностные обязанности, выразившиеся в том, что им не израсходовались использованные в ходе технологического процесса остатки металла, в результате чего образовались его излишки на сумму более 34 млн