Особенности структуры и семантики метафор в произведениях Д. Рубиной

Ярким представителем современной отечественной прозы является Дина Ильинична Рубина. Автор смогла создать свой неповторимый и уникальный художественный мир. Каждая деталь в этом мире представляет значимость сама по себе, а также дает возможность автору максимально сконцентрировать внимание читателей на внутреннем мире героев.
В процессе изучения творчества Д.И. Рубиной, в частности, малой прозы, которая представлена в настоящей работе повестями и рассказами, входящими в состав сборников небольших по объему: «Астральный полет души на уроке физики» [41] и «Мастер-тарабука» [42]. Особое внимание было уделено многообразию выразительных средств языка. Господствующими среди них, отличающимися частотностью использования оказались метафоры, эпитеты, олицетворения и сравнения.
Писатель часто обращается к ним для создания игрового и комического эффекта, описывая серьезные моменты, в которых нередко присутствуют юмор и ирония. Выразительные средства также используются автором для формирования в целом художественного пространства произведений, в создании многочисленных пейзажных зарисовок, изображения внутреннего состояния героев [8].
В качестве иллюстративного материала были использованы примеры употребления метафор, выявленные в рассматриваемых текстах в количестве около 100 единиц. За основу типологии метафор была взята классификация метафор В.П. Москвина, приведенная в теоретическом разделе настоящей работы. Необходимо отметить, что мы не придерживаемся строгой структуры дифференциации метафор автором. В то же время это не является препятствием для выделения типологии метафор, учитывая предмет изображения.
Нередко понятие «метафора» ученые определяют, как скрытое сравнение. Предположительно, аналогичным этому будет дефиниция этого термина, представленная в словаре О.С. Ахмановой: «троп, который состоит в употреблении слов и выражений в переносном смысле на основании сходства, аналогии; метафора входит в число экспрессивных средств художественного произведения и выступает как сложная разноплановая семантическая структура» [36, с. 230-231].
В рассказах Д.И. Рубиной были выявлены следующие примеры языковой метафоры: «Несчастный модуль вектора торчит в моей цепкой памяти одиноким обломком» (Астральный полет души на уроке физики); «Взлетали вверх обнаженные руки скрипачек с длинными смычками, и казалось, это метались ослепительные языки пламени из черных факелов платьев» (Когда же пойдет снег?); «Я попала во двор, который нес на себе отпечаток некой тайны» (Дом за зеленой калиткой); «Иллюзия чувств. Иллюзия праздника. Иллюзия счастья» (Высокая вода венецианцев); «И закручивалась карусель субботних удовольствий» (Терновник).
Приведенные метафоры играют значимую роль в изображении писателем окружающего пространства, состояний и явлений.
В повестях и рассказах Д.И. Рубиной были выявлены многочисленные метафоры, как собственно авторские, так и являющиеся отражением языковой традиции.
Художественная метафора (метафора речи) получает следующую характеристику в работах ученых: внесистемная, субъективная (отражает индивидуальную позицию автора на реальную действительность), сохраняет авторство, является результатом целенаправленных эстетических поисков, неповторимая, уникальная, выполняет эстетическую функцию и имеет максимальную синтагматическую, контекстуальную обусловленность [21, с. 152].
Были выявлены следующие примеры художественной метафоры в произведениях Д.И. Рубиной: «... гобеленовый рай ее проросшего, как трава, давно ушедшего детства...» (Гобелен); «Смотрела на шлейф Венеции за плечом, на вздымающиеся в небо фанфары печных труб» (Высокая вода венецианцев); «И с этой минуты все покатилось симфонической лавиной, сминающей, сметающей на своем пути их прошлые чувства, привязанности и любови − все то, чем набиты заплечные мешки всякой судьбы...» (Область слепящего света).
Автор нередко использует игру слов для наиболее точной передачи состояния героев, их эмоций и чувств, окружающих персонажей предметов, времени.
Были выявлены примеры риторической метафоры: «литературные сети» (Концерт по путевке Общества книголюбов); «коварство судьбы» (Концерт по путевке Общества книголюбов); «...горький вкус нелюбимого дела, эту вязкую оскомину» (Астральный полет души на уроке физики).
Такие метафоры используются многими авторами и стали давно литературными клише и штампами

. В этих метафорах образный компонент и эстетический потенциал несколько ослаблены.
Таким образом, основное количество выявленных примеров, которые были обнаружены и рассмотрены в двух сборниках повестей и рассказов Д.И. Рубиной, представляют собой пример художественной метафоры. Исследование употребления метафор в произведениях Д.И. Рубиной дало возможность определить ряд закономерностей при ее использовании автором.
Учитывая изображаемый предмет и используемую к нему метафоризацию, были выявлены следующие тематические группы.
I. Характеристика героя:
1) описание или оценка главного героя (рассказчика, повествователя) − сам себя и со стороны других героев (12 примеров): «А ты − клопик. − Он легко провел указательным пальцем по моему носу, от переносицы до кончика» (Этот чудной Алтухов); «Но ты, дитя мое, что-то подозрительно долго не расцветаешь! Прости, конечно, но сдается мне, что ты просто-напросто кикимора!» (сама себе говорит) (По субботам); «... считала себя стройной девушкой, а говоря иными словами, была в ту пору тощим сутулым подростком. Этакая оглобля в очках» (Астральный полет души на уроке физики); «... стала болячкой родителей, притчей во языцех, мной соседи маленьких дочек стращали...» (В прямом эфире);
2) описание или оценка других второстепенных героев (20 примеров): «... твой божок [отец] забыл с тобой попрощаться...» (Высокая вода венецианцев); «В такие минуты он особенно остро чувствовал ее волю, чувствовал: она − магнит, он − крупинка» (Терновник); «Франческо Фульвио Луриа, неизвестная, обрубленная веточка разветвленного по странам могучего древнего клана...» (Высокая вода венецианцев); «И не лезь в мою роль! Костыль несчастный!» («Все тот же сон!..»).
В выявленных примерах, которые относятся к группе характеристики героя или героев необходимо обозначить ряд закономерностей:
1. присутствуют номинации ребенка, которые появились с помощью метафорического переноса (птенчики, кнопка, клопик): «А ты − клопик. − Он легко провел указательным пальцем по моему носу, от переносицы до кончика» (Этот чудной Алтухов); «...пожилой проводник-эстонец обнаружил в купе двух заплаканных девятнадцатилетних детей [...] вспомнил, что этих птенчиков провожала небольшая толпа сияющих родственников...» (На долгом светофоре).
В приведенных примерах просматривается семантический способ образования этих номинаций. В данном случае метафорический перенос свойств коррелируется с представленной моделью: для выделенных лексических единиц – птенчики, кнопка, клопик, семантическая составляющая «маленький» выступает в качестве базиса для метафоризации и, таким образом, является смысловым фундаментом для словообразовательного значения «ребенок». В соответствии с этим же принципом построены параллельные суффиксальные номинации − малыш, малец, малявка, малютка, в которых идея «малости» получает выражение при помощи производящей основы буквально, а не образно.
2. Номинации ребенка посредством метафорического перенесения на него свойств взрослого человека, профессиональной деятельности: «О, здесь мальчик был тонким дипломатом» (Терновник); «Дайте-ка «ля», босс... − пропел он» [обращение к Еве] (По субботам).
3. Номинации взрослого человека при помощи перенесения на него свойств ребенка: «Оставь ребенка в покое. Хотя она вовсе не была ребенком, осенью ей исполнялось 17, а через год в эту пору она уже вышла замуж» (Высокая вода венецианцев).
Данные примеры метафорического переосмысления семантики номинации ребенка в достаточной степени являются характерными и не всегда приобретают особый статус в статьях лексикографических источников. В частности, в словаре С.И. Ожегова присутствует лишь прямое значение лексемы младенец, хотя предлагается и стандартное метафорическое использование «Он сущий младенец». Здесь же в словаре дается комментарий в скобках «совсем как ребенок» [38, с. 417]. Одновременно с этим изучение текстовых материалов демонстрирует, что перенос ребенок − взрослый, похожий на ребенка, который проявляет в своем поведении черты ребенка является вполне регулярным и обычным, хотя и имеющим ограничения по своим возможностям в плане грамматики [8].
4