Особенности правоприменительной практики правоприменительной практики контрабандным преступлениям

Законодательство, связанное с таможенным делом, претерпело серьезную трансформацию в связи с развитием механизмов евразийской интеграции, что привело к учреждению Евразийского экономического союза. В Таможенном кодексе ЕАЭС отсутствует определение контрабанды, однако установлен законный порядок перемещения товаров и иных предметов через таможенную границу. По мнению некоторых авторов, изменения в российский уголовный закон, внесенные в 2011 г. и обусловившие декриминализацию товарной контрабанды, вызвали снижение защищенности экономической и финансовой сферы государства. До настоящего времени существует научный подход, в соответствии с которым современное разделение контрабанды на четыре состава признается искусственным и не отвечает потребностям уголовно-правовой охраны общественных отношений.
Правоприменительная деятельность, связанная с уголовно-правовой оценкой контрабанды предметов, перечисленных в ст. 226 УК РФ, отличается определенной интенсивностью. Это иллюстрирует динамика уголовных дел, возбужденных по ст. 2261 УК РФ за 2013-2018 гг.: в 2013 г. - 496 уголовных дел; в 2014 г. - 616; в 2015 г. - 544; в 2016 г. - 515; в 2017 г. - 656; в 2018 г. - 577 уголовных дел.
Таким образом, видно, что общее число актов уголовно наказуемой контрабанды, ответственность за совершение которой установлена ст. 2261 УК РФ, остается незначительным. При ежегодно регистрируемых 2 млн преступлений доля в них контрабанды стратегически важных товаров и иных предметов является ничтожной. Эффективность таможенных процедур, проводимых в соответствии с новым законодательством, также представляется высокой. Другими исследователями отмечена положительная динамика, связанная с изменением места состава контрабанды в структуре отношений, охраняемых уголовным законом.
Количество лиц, осужденных за совершение контрабанды по ст. 2261 УК РФ, также остается незначительным. Так, в 2013 г. было осуждено 159 лиц (или 22,2%) в общем числе лиц, осужденных за контрабанду; в 2014 г. — 261 (28,8%); в 2015 г. — 396 (46,7%); в 2016 г. — 206 (34,5%); в 2017 г. — 234 (38%); в 2018 г. — 490 (59%). Однако их доля в структуре осужденных за контрабанду в целом (т. е. за совершение преступлений, предусмотренных ст. ст. 2001, 200, 2261, 2291 УК РФ) достигла в 2018 г. 59%. С одной стороны, это означает, что правоприменительная деятельность в сфере выявления фактов контрабанды оружия и иных предметов, указанных в ст. 2261 УК РФ, является интенсивной, т. е. соответствующие контрабандные каналы успешно пресекаются. С другой стороны, высокая доля данного вида контрабанды в ее общей структуре не может не вызывать тревоги. Заметно, что количество осужденных подвергалось существенным колебаниям, пока не достигло «исторического максимума» с момента включения ст. 2261 УК РФ в уголовный закон. Косвенно это подтверждает и высказанный ранее тезис о том, что трансформация контрабанды не дает существенных результатов в достижении ее минимизации.
Несмотря на то что с момента преобразования положений уголовного закона о контрабанде прошло уже девять лет, их единообразное применение остается в центре исследовательского внимания. При этом ученые полагают, что законодатель руководствовался узким определением контрабанды, а в целях оптимизации правоприменительной практики уместнее использовать широкое, охватывающее незаконное перемещение через таможенную границу различных предметов, которые в настоящее время не охватываются ст. ст. 2001, 2002, 2261, 2291 УК РФ (например, порнографических предметов и материалов, новых психоактивных веществ и др.). Действительно, в указанных нормах имеется признак незаконного перемещения через границу, но термин «контрабанда» для его характеристики не используется. Однако унификация терминологии хотя и является важной юридико-технической задачей, сама по себе способствует совершенствованию правоприменительной практики только в том объеме, в каком это связано с описанием содеянного в соответствующих процессуальных документах. В данном контексте термины «контрабанда», «незаконное перемещение», «ввоз и вывоз» фактически тождественны. При этом в диспозициях норм Особенной части УК РФ, в названиях которых использовано слово «контрабанда», для характеристики объективной стороны преступления использовано словосочетание «незаконное перемещение».
Дискуссии, в центре которых находится определение объекта контрабанды (экономические отношения, общественная безопасность или сложный спектр отношений, учитывающий особенности интеграции России в международные объединения), в данный момент можно считать не влияющими на правоприменительную деятельность, поскольку установленные в соответствующих разделах и главах УК РФ положения об ответственности за контрабанду структурированы в зависимости от ее предмета

. Иными словами, с учетом того, что перечень предметов контрабанды в большинстве случаев четко сформулирован непосредственно в нормах Особенной части УК РФ, практическая деятельность не испытывает затруднений в области квалификации содеянного по конкретной уголовноправовой норме.
Исключение составляет определение стратегически важных товаров и ресурсов, однако в связи с принятием постановления Правительства РФ 1 и новой редакции постановления Пленума Верховного Суда РФ 2, содержащего разъяснения по вопросам квалификации контрабанды, данная проблема в целом получила успешное решение. Единственным недостатком видится частичное пересечение сферы применения ст. ст. 2002 и 2261 УК РФ в отношении разграничения алкогольной продукции (предмет контрабанды по ст. 2002 УК РФ) и этилового спирта (неденатурированный или денатурированный спирт признан стратегически важным товаром, контрабанда которого квалифицируется по ст. 2261 УК РФ). Для уточнения принципа разграничения предмета контрабанды в этом случае необходимо обратиться к положениям Федерального закона «О государственном регулировании производства и оборота этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции и об ограничении потребления (распития) алкогольной продукции».
Из определений, приведенных в ст. 2 названного Закона, следует, что алкогольная продукция не тождественна спиртосодержащей, хотя и может производиться из спиртосодержащей пищевой продукции. Соответственно, при выявлении незаконно перемещаемой спиртосодержащей продукции подлежит применению ст. 2261 УК РФ, если ее вид соответствует условиям, перечисленным в постановлении Правительства РФ от 13 сентября 2012 г. № 923, а стоимость — примечанию 2 к ст. 2261 УК РФ.
Вместе с тем чрезвычайно широкий перечень предметов, контрабанда которых наказывается в соответствии со ст. 2261 УК РФ, а также необходимость обращаться к набору дефиниций, содержащихся в отдельных законодательных актах (Федеральном законе «Об оружии», Законе РФ «О вывозе и ввозе культурных ценностей» и др.), создает определенные проблемы в правоприменительной деятельности. Связаны они в том числе и с тем, что если ст. 188 УК РФ была описательно-бланкетной нормой, то ст. 2261 УК РФ имеет полностью бланкетную конструкцию, вследствие чего может возникать излишне расширительное толкование ее содержания.
Эти проблемы были частично решены в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27 апреля 2017 г. № 12, в котором перечислены основные наднациональные (право ЕАЭС) и национальные источники правового регулирования (пп. 1-2). Опрошенные при проведении социологического исследования респонденты отметили недостаточность этих разъяснений (57%) и показали излишнюю уверенность в специальных познаниях, которые являются единственным источником, позволяющим определить криминальный или некриминальный характер контрабанды (68%).
Совпадение в предмете преступной деятельности создает трудности в разграничении составов преступлений, предусмотренных ст. ст. 189 и 2261 УК РФ, которое может быть проведено по признакам их объекта и объективной стороны. Незаконный экспорт отличается от контрабанды (незаконного перемещения через таможенную или Государственную границу) по механизму совершения, вследствие чего некоторые авторы видят в данной ситуации наличие признаков конкуренции общей и специальной нормы. Соглашаясь с таким подходом, укажем, что правовое регулирование экспортных отношений предусмотрено Федеральным законом «Об экспортном контроле», и диспозиция ч. 1 ст. 189 УК РФ четко закрепляет, что при совершении подобного преступления виновный использует легальный способ перемещения предмета преступления, тогда как при совершении контрабанды он грубо его игнорирует. Кроме того, в ч. 1 ст. 189 УК РФ законодатель сделал оговорку об отсутствии признаков преступления, предусмотренного ст. 2261 УК РФ.
Разграничивая контрабанду (ст. 2261 УК РФ) и уклонение от уплаты таможенных платежей (ст. 194 УК РФ), представляется необходимым использовать аналогичные приемы: учитывать, во-первых, разную структуру общественных отношений, охраняемых этими уголовно-правовыми нормами; во-вторых, использование виновным законного или заведомо незаконного способа перемещения предмета преступления через таможенную границу. При совершении уклонения от уплаты таможенных платежей виновный является участником внешнеэкономических отношений, в силу которых производятся экспортно-импортные операции, подлежащие обложению таможенными пошлинами. Например, они могут сопровождаться недостоверным декларированием, тогда как при контрабанде он изначально совершает незаконное перемещение ее предмета через таможенную границу.
Из этого же исходит и судебная практика