Особенности культуры Китая

Несмотря на широкие связи с другими странами, китайцы в большинстве случаев сохраняют свою самобытность, оберегая и поддерживая чувство принадлежности к большой, древней цивилизации. Это является «условием самоуважения и идентичности большинства представителей китайского общества, которое, в конец концов, переходит в патриотические чувства и уважение к культурным ценностям своего народа.
Благодаря такому заботливому отношению к традиционным духовным ценностям произошло возрождение прежней мощи Китая». Сейчас китайские аналитики доказывают, что «экономический и международно-политический рост страны происходит в условиях глобального доминирования западной дискурсивной системы, построенной на либерализме. Китай отвергает претензии этой системы на универсальность и не собирается быть ее наследником и защитником. Президент Академии общественных наук Китая Ван Вэйгуан утверждает, что «собственные ценности Запад выдает за «общие», называет универсальной свою трактовку свободы, демократии и прав человека, неявно устраивает «цветные революции», стремится подорвать и свергнуть политическую власть в других государствах». В отличие от этого, считают китайские идеологи, культура их страны характеризуется «способностью к интеграции, ассимиляции, преемственности и единству. Это показывает, что в эпоху глобализации китайская культура, следуя принципам и ценности традиционной культуры, при помощи заимствования элементов различных мировых культур развивается, совершенствуется и меняется, добивается обновления, энергии и способности к проведению диалогов и обмена с другими культурами.
Таким образом, по мнению идеологов «Поднебесной», традиционная китайская культура непрерывно обновляется и идет в ногу со временем»]. Использование восточных традиций помогает создать новую форму культуры, которая противопоставила его реализму и натурализму. На Востоке господствует традиция, построенная на определенном отрицании принципа конфликта, на утверждении, что смерть не является окончанием жизни. И все это может быть показано через театральное зрелище. В такой традиции более бесспорным является принцип когнитивности и принятия взаимозависимости и взаимосвязи искусств. То есть художник одного жанра не может действовать эффективно без техничного знания других художественных средств.
Фундаментальная вера азиатов начала теорию эстетики: ее сторонники разделяли видение пророка и веру философов. Таким образом, «искусство считалось уникальной дисциплиной, по которой создатель должен найти спасение здесь и сейчас, в этом мире». Этот подход приводил к полной гармонии или полному освобождению от бытовой жизни и распознавания своего истинного «Я»

. С тех пор вся деятельность рассматривалась как самоотверженная, жертвенная акция, творческая работа была также предложением на этом уровне. Такой подход не выдвигал проблемы отражения жизни, поскольку демонстрировал универсальность существования через конечные формы и символы. Поэтому физическое восприятие или имитация природных явлений не могли быть единственной целью художника. Иногда он стремился превысить реальность ежедневного проживания в высшей реальности, то есть установить иерархию реальностей. Принцип абстракции предполагает наличие широкого круга идей, мифов и легенд, что имеют символический характер. Характер в драме - символ транспортировки идей. Эта качество усматривается практически в всех формах и стилях искусства в Азии. Каждая страна, в том числе Китай, эволюционировала в этих отличительных жанрах, но было много типичного в сходстве подхода к культуре. Учитывая общие тенденции восточного искусства, это прежде всего «отрицание реалистической имитации в искусстве»
Еще в середине XVII в. в Западной Европе возникла мода на все китайское, и вообще на восточную экзотику. Эта мода сопровождалась попытками освоить китайскую философию, которую характеризовали в возвышенных и изумительных тонах, в частности «сравнивали китайцев и индусов с греками, римлянами». Один из самых известных иезуитских исследователей Китая, Маттео Риччи, пытался найти концептуальную связь между китайскими духовными учениями и христианством. Возможно, его исследовательская программа страдала на европоцентризм, но исследователь не хотел отказаться от мысли, что Китай мог успешно развиваться вне привлечения к христианским ценностям. При этом Риччи говорил, что «Конфуций является ключом к китайско-христианскому синтезу, называя китайского философа основателем «конфуцианской религии». Философ Н. Мальбранш в своей книге «Беседа христианского мыслителя с китайским», что вышла в 1706 г., вел полемику с приверженцами конфуцианства и утверждал, что «ценность христианской философии заключается в том, что она опирается одновременно и на интеллектуальную культуру, и на ценности религии. Итак, в интерпретации Мальбранша, Конфуций - не основатель религии, а представитель «чистого рационализма»». Г. Лейбниц сравнивал философские позиции Конфуция, Платона и христианской философии, приходя к выводу, что первый принцип конфуцианства, « Ли » - это Разум как основа природы. Лейбниц проводил параллель между принципом разумности созданного мира, принятого в христианском мировоззрении, новоевропейским понятием субстанции как узнаваемой, сверхчувствительной основы природы, и платоновским понятием «Высшего блага», под которым тот понимает вечную, несотворенную основу мира