Основные предпосылки, которые привели Грецию к долговому кризису

В 2008 году экономика США вступила в ипотечный кризис, вызвав панику и финансовые потрясения во всем мире. Финансовые рынки стали особенно неустойчивыми, и последствия продолжались несколько лет. Кризис субстандартной ипотеки был результатом слишком большого заимствования и ошибочного финансового моделирования, в значительной степени основанного на предположении, что цены на жилье только растут. Важнейшую роль также сыграли такие факторы как жадность и мошенничество. Первое предупреждение об опасности ценных бумаг, обеспеченных ипотекой, и других деривативов было опубликовано 21 февраля 2003 года. Именно тогда Уоррен Баффет написал своим акционерам: «На наш взгляд, производные финансовые инструменты представляют собой оружие массового уничтожения, которое несет в себе серьезные опасности для экономики» [16].
Ипотечный кризис 2008 года может быть представлен следующими показателями: цены на жилье в США обвалились на 31,8%, было выделено около 150 миллиардов долларов США федеральных субсидий, 30 миллиардов федеральных гарантий для сделки между Bear Stearns и JP Morgan Chase и т.д. Нельзя не согласиться с мнением Сок Н. выраженном в ее диссертационном исследовании, что кризис в США в 2008 году послужил основанием для критики и пересмотра концепции неолиберализма в экономике. Финансовый кризис 2008 года является наихудшей экономической катастрофой со времен Великой депрессии 1929 года, он произошел, несмотря на усилия Федерального резерва США и Министерства финансов США по его предотвращению.
Уязвимость банковской системы Европы состояла в том, Европейский центральный банк (ЕЦБ) не мог решать данную проблему. ЕЦБ осуществляет надзор за денежно-кредитной политикой, которая в основном сводится к установлению процентных ставок - для всей еврозоны, и он ведет бизнес в антиинфляционной манере, которая стала отличительной чертой немецких банков после гиперинфляции Веймара 1920-х годов. На общем структурном уровне большинство европейских банков тесно связаны с европейскими промышленными конгломератами и с правительством.
Европейские семьи, которые создавали банки и промышленные предприятия, часто были тесно связаны друг с другом. Благодаря этим близким семейным и деловым связям европейские корпорации в значительной степени полагаются на инвестиции со стороны отечественных банков и меньше полагаются на частный капитал, привлеченный от продажи акций (как это чаще встречается в Соединенных Штатах Америки).
Принятие евро принесло много преимуществ отдельным странам. С евро появилась стабильность и снижение процентных ставок для потребителей. Особенно, низкие процентные ставки и сильный экономический рост сделали ипотечное кредитование намного более жизнеспособным вариантом для многих потребителей в таких странах, как Ирландия, Испания и Италия, которые ранее не могли бы позволить себе это из-за местных высоких процентных ставок. В сочетании с относительно слабой кредитной политикой это создало пул ипотечных кредитов в ряде европейских стран, особенно в Испании и Ирландии, которые следует рассматривать как «субстандартные», даже если они не соответствуют техническим критериям США.
Более того, рынки жилья в ряде европейских стран по-прежнему не имели корректировок цен, и уязвимость в том, что кредитный кризис или крах местных банковских систем мог ускорить такую коррекцию, делая ее более драматичной и серьезной, чем обычно

. Фактически, большинство европейских рынков жилья были более завышены, чем даже рынок жилья в США был до ипотечного кризиса. С замедлением европейской экономики, ужесточением правил ипотечного кредитования и высокими процентными ставками, введенными ЕЦБ для защиты евро, число выкупов ценных бумаг в Европе увеличилось.
Европейские заемщики, которых соблазняли переменные ставки, увидели рост процентных ставок, увеличив общее количество выкупов и тем самым содействуя увеличению рынка жилья доступными домами [5, с.8]. Одновременно банки должны были ужесточить правила кредитования, чтобы предотвратить будущие потери права выкупа, оценивая клиентов с плохим финансовым состоянием или отсутствием кредитов. Двойной эффект роста предложения домов и падения спроса из-за сокращения потребления имел разрушительный эффект на уже завышенные цены на жилье. Крах рынка жилья ускорил дальнейшее распространение банковских кризисов по всей Европе - не говоря уже о неблагоприятных последствиях влияния на строительную отрасль и уровень доверия потребителей.
Вслед за глобальным финансовым кризисом тогдашний премьер-министр Греции Джордж Папандреу заявил в 2009 году, что дефицит бюджета превысил 12%, что вдвое больше, чем предполагалось ранее. Позже он был пересмотрен до 15 процентов, что намного превышает 3% лимит еврозоны.
Долговой кризис в Греции был кризисом суверенного долга, который возник после финансового кризиса 2007-2008 гг., кризис быстро достиг населения в результате ряда внезапных реформ и мер жесткой экономии, которые привели к обнищанию и потере доходов и имущества, а также к масштабному гуманитарному кризису в Греции. В целом, греческая экономика пережила самый продолжительный спад среди всех развитых капиталистических экономик от сегодняшнего дня до Великой депрессии Соединенных Штатов Америки. В результате греческая политическая система была разрушена, социальная изоляция увеличилась, и сотни тысяч высокообразованных греков эмигрировали из страны.
Греческий кризис начался в конце 2009 года, вызванный беспорядками во время Великой рецессии во всем мире, структурными слабостями греческой экономики и отсутствием гибкости в денежно-кредитной политике. Предыдущие данные об уровнях государственного долга и дефицита были недооценены правительством Греции, официальный прогноз дефицита бюджета на 2009 год не соответствовал реальной ситуации, тогда как после пересмотра в соответствии с методологией Евростата государственный долг 2009 года был окончательно увеличен с 269,3 до 299,7 млрд долл., т.е. примерно на 11% выше, чем сообщалось ранее.
Кризис привел к потере доверия к греческой экономике, о чем свидетельствуют расширение спрэдов доходности облигаций и увеличение стоимости страхования рисков при кредитных дефолтных свопах по сравнению с другими странами еврозоны, особенно Германией